Жизнь Катарины Тайкон

С 12 мая по 20 июня 2021 года в Российской государственной детской библиотеке пройдет выставка «Странствия Катици по Швеции», организованная посольством Швеции. Выставка посвящена одному из самых знаковых персонажей шведской детской литературы — цыганской девочке Катици, созданной писательницей Катариной Тайкон. COLTA.RU открывает серию материалов о книге Тайкон и связанных с ней исторических и социальных сюжетах; автор первого из них — писательница, журналистка и популяризаторка цыганской культуры и истории Лилит Мазикина.

«Шведский Мартин Лютер Кинг» — кого можно представить при этих словах? Что вообще может первым всплыть в сознании как ассоциация? Раз Мартин Лютер Кинг, то, вероятно, мужчина и... Свои цветные в Швеции появились вроде бы недавно, значит, это, скорее всего, о борце за права мигрантов. Так?

Промах, промах, промах. За этим сравнением скрывается женщина. Она, как и известные ей предки, родилась в Швеции. Потому что в Швеции очень давно есть свои цветные, просто об этом постоянно забывают. Одна из самых старых цветных диаспор Европы. Цыгане, носители самого западного из новоиндийских языков. Ну и, кстати, зовут «Мартина Лютера Кинга» Катарина Тайкон. Она — детская писательница.

Детские писатели очень часто меняют мир. Это давно не кажется нелепым, хотя мало кто об этом всерьез задумывается. Одна из наиболее повлиявших на шведские политику и общество писательниц публиковала именно детские повести и рассказы — речь об Астрид Линдгрен. Это ее книги и интервью серьезно повлияли на семейную политику страны, но более того: однажды ей хватило одной сказки, чтобы изменить налоговую политику.

Впрочем, это совсем другая история. Просто хочется напомнить, что детские писатели порой меняют мир, и Катарина Тайкон была одной из таких писательниц. Когда в Швеции всплывает тема национальных меньшинств — традиционных, по крайней мере, — то всплывает и имя Катарины. Потому что мало кто еще так повлиял в этой стране и на отношение к цыганам, и на их положение в конечном итоге. В том числе на то, что в Европарламенте долго, с 2014 по 2019 год, заседала выдвинутая шведскими феминистками цыганка Сорая Пост.

Обычно активистки вроде Катарины Тайкон появляются, когда национальное меньшинство оказывается представлено в среднем классе своей страны. Относительно простой доступ к образованию дает возможность лучше понимать проблемы своего народа, общественные механизмы и дает возможность говорить о них в публичном пространстве ясно и четко. Но Катарина родилась в семье, довольно далекой от среднего класса. Начало ее жизни, кажется, идеально подходит для детских историй в духе «Гарри Поттера». Ну если убрать оттуда немножко избыточное количество взрослых проблем.

Отец Катарины, Юхан, был кочевым скрипачом. Обычно русские воспринимают слово «кочевой» в том ключе, что человек (или народ) вообще не знает границ, каждый год свободно меняет страну. Трудно сказать, есть ли в мире этнос, который подходит под такие представления, но цыгане — точно нет. Их кочевье обычно ограничено довольно небольшим ареалом, и даже кочевые цыгане были значительно вписаны в культурное пространство страны, по которой обычно путешествовали. Но было исключение. Эпохи больших миграций.

Жизнь Юхана протекала в эпоху больших миграций. Поэтому, когда вы встретите где-то утверждение, что он был шведским цыганом, сделайте поправку на эпоху. Юхан был шведским цыганом, но до того он был цыганом российским. И даже был женат на русской женщине. Сам он прибыл в Швецию в 1900 году, очень юным, а вот его жена, бывшая балерина Большого театра, скорее всего, там оказалась после 1917 года. Вот и начались они, слишком взрослые проблемы.

Следующей проблемой было то, что мамой Катарины стала не эта женщина, балерина. Юхан был скрипачом, и в каждом новом городе, возле которого разбивал свой шатер, он искал работу по ресторанам. Нашел он такую работу и в Гетеборге. Пока он играл на скрипке, в зале вытирала столы и подавала кофе симпатичная шведская женщина. Ее звали Агда Карлссон, и они с Юханом друг друга полюбили.

Обычно в этом месте начинается драма. Но не в этот раз. Жена Юхана была уже немолода. Ей, по сути, были неинтересны супружеские отношения; ее больше интересовало иметь хоть какую-то семью и поддержку. Союз Юхана и Агды она чуть ли не благословила, как благословила бы мать или сестра; в ответ Юхан и Агда стали ее семьей и поддержкой.

В новом союзе родились четверо детей: сын Пауль и три дочери — Роза, Паулина и Катарина. Катарина была младшим ребенком. Когда ей было девять месяцев, ее мать умерла от туберкулеза. Это произошло в не лучшее время в истории цыган — весной 1933 года, но, по крайней мере, Катарина была в этот момент в Швеции, а не в Германии и могла вообще потом не задумываться о том, что весна 1933 года была плоха не для нее одной.

Как мы знаем, после 1933 года в Германии цыгане все больше урезались в правах — вплоть до потери права на жизнь. Но Германия в те годы была не одинока. В Швеции с 1914 года тоже действовал ряд по факту антицыганских законов, целью которых было постепенное выдавливание цыган из страны. Кстати, тогда же, в 1914 году, цыганам были закрыты и границы — на въезд. Всех антицыганских законов Юхан не читал, но в тридцатых особенно плотно столкнулся с их действием.

У него на руках были дети, которых надо было кормить, одевать и — как ни крути — чему-то учить. Цыгане России еще в девятнадцатом веке начали понимать ценность образования. В тридцатые годы в ней уже мало кто сомневался. Юхан понимал, что шансов себя прокормить без аттестата в новые времена становится все меньше. Он раз за разом пытался записать старших детей в школы. Раз за разом ему объясняли, что его детей не возьмут. За всем этим наблюдала маленькая Катарина. Это яркое ощущение — наблюдать раз за разом унижение своих родителей. Оно знакомо многим маленьким цыганам мира.

В пять лет ее передали на воспитание бездетной шведской паре. Теоретически у полушведки по крови был шанс вырасти просто шведкой, не зная цыганских забот. Ну если бы она, например, выглядела больше по-шведски или если бы весь опыт дискриминации, который раз за разом бил по ней в раннем детстве, оставил ей какой-то шанс не чувствовать себя цыганкой.

Жизнь в этой семье была для Катарины первым опытом жизни на одном месте дольше трех недель. Столько шведские законы разрешали цыганам оставаться в одном городе. Два года, которые она провела с приемными родителями, были своеобразным рекордом. Итак, Катарина потеряла мать в неполный год, родную семью — в пять лет и чужую семью — в семь. В этом возрасте ее передали в приют.

По счастью (как тогда казалось), на этом цепочка потерь закончилась, и из приюта семилетнюю Катарину забрал отец. Она вернулась к графику «три недели тут и три недели там». На планете тем временем началась Вторая мировая война. В воздухе Швеции повис вопрос, присоединится ли страна в этой войне к Третьему рейху — и его политике.

В родной семье ее ждала неродная мама. Речь не о первой жене отца — он завел уже третью, шведку по имени Сив. Как ни странно, во все года и века гонений на цыган, вплоть до угрозы казни за сам факт нахождения в цыганском таборе, находились девушки и женщины, которые выходили за цыган замуж. Иногда это происходило драматично, как в балладе «Поют цыгане у окна», но чаще драма оставалась на уровне родной семьи женщины.

Сив дети Агды откровенно бесили. Пауля, зная особое отношение цыган к старшим сыновьям, она не трогала, а вот девочкам доставалось крепко. Доставалось и первой жене Юхана. Сив к ней, похоже, нешуточно ревновала, требовала выгнать ее в какой-нибудь другой табор. Да можно и вообще не в табор. В общем, Сив не понимала, зачем тут какая-то пожилая балерина в ее шатре.

Во время войны в Швеции ввели продуктовые карточки, хотя страна соблюдала нейтралитет. Цыганам карточки не полагались. Жизнь Катарины слаще это не делало, как не делало это обстоятельство добрее ее мачеху Сив. Когда война закончилась, Катарине исполнилось тринадцать. И она была не самой счастливой тринадцатилетней девочкой в Швеции. Хотя то, что Швеция так и не вступила в союз с Гитлером, было, конечно, замечательно.

В сорок пятом году еще одно обстоятельство изменило жизнь Катарины Тайкон. Она впервые в жизни была принята в школу. Прямо как остальные дети. Жаль только, остальные дети не считали, что Катарина — совсем как они. Скорее, теперь ей стало доставаться и дома, и в школе. Что делает девушка, если ее жизнь становится невыносимой? Ну, вариантов довольно много, но чаще всего девушки, кажется, сбегают замуж. Так сделала через год обучения и Катарина.

Такие браки редко оказываются счастливыми, так что Катарина вскоре снова оказалась в родной семье. Но поскольку и этот сценарий чаще всего ведет лишь к слезам, для нее стало настоящей удачей узнать вскоре, что в городе работает специальный приют, куда может податься девочка-подросток в трудной ситуации. Так что Катарина снова оказалась в приюте, только теперь пришла туда своими ногами. Позже у нее появилась своя квартира, и можно сказать, что на этом ее скитания закончились. Не закончились ее проблемы как цыганки. Ничего нового. Подозрительность, оскорбления, нехватка образования. Можно не посвящать этому отдельный абзац.

Обычно где-то на этом этапе героиня романа или фильма решается начать радикально новую жизнь и пишет свою первую книгу (если эта героиня, по крайней мере, прославится как писательница). Но Катарина где-то на этом этапе стала киноактрисой. Точнее, попыталась. Обладательницу яркой внешности и правильных черт лица, ее с удовольствием снимали в эпизодах... Когда ей удавалось доказать на кастинге, что именно она — обладательница нужного типажа. Уж конечно, одной из ее ролей была цыганка.

Так, ну что же, когда Катарина Тайкон наконец станет писательницей и изменит мир? Стоит набраться терпения. Это будет в 1963 году. То есть в ее тридцать один год. Во всем мире крепли движение хиппи и интерес к южным и восточным народностям. Так что, когда Катарина написала книгу с незамысловатым названием «Цыганка» — просто автобиографическую повесть, где фиксировались те тумаки, которые сыплются на иных по факту рождения на белый свет, — ее удалось опубликовать. И книга наделала шума.

Книга «Цыганка» ввела Катарину в литературу и в общественное пространство. Она обнаружила, что когда она пишет о несправедливости — ее слышат. Не все. И не все из тех, кто слышит ее, согласны с тем, что это несправедливость. Но... Она поняла, что у нее есть голос, чтобы говорить. И что говорить, не молчать — это уже бороться. Она говорила. Она писала. Она боролась.

Важным этапом в этой борьбе стала первая же ее книжка для детей. Она увидела свет в 1969 году — тогда же, когда и альбом The Beatles «Abbey Road». Шуму она наделала меньше, конечно. Но тоже стала хитом. Книга о жизни маленькой цыганки Катици — то есть самой Катарины Тайкон — неожиданно стала так популярна у детей, что издатели взялись публиковать продолжение, если оно, конечно, будет.

Что ж. «Катици» была о семилетней Катарине, а после семи лет ей было восемь, девять и так далее. Катарина выпускала все новые книги о приключениях Катици — подобно тому, как Роулинг писала о растущем Гарри Поттере книгу за книгой. Точно так же книги Тайкон были окном в мир, который детям (да и взрослым) было трудно представить, — только жили в нем не волшебники, а настоящие люди. И если у волшебников были суперсилы, расширяющие их возможность, то жизнь этих настоящих людей, цыган, была полна ограничений, сквозь которые им приходилось продираться, чтобы просто жить по-человечески.

Эти книги выдержали потом несколько переизданий, потому что поколение за поколением маленьких шведов были очарованы приключениями и даже злоключениями маленькой цыганки Катици. Нельзя сказать, что все маленькие шведы читали в своей жизни Тайкон, — ну, потому что не все родители были готовы покупать книги о цыганах. Но те, кому довелось вырасти на этих книгах, выросли и в убеждении, насколько позорна дискриминация по национальному признаку, по цвету лица, по языку. В убеждении, что спать под крышей над головой и учиться имеет право каждый.

На этих книгах выросли люди, которые во многом создали современную Швецию. Не один из них, наверное, может сказать, что однажды книжка о Катици немного перевернула его взгляды и, может быть, его жизнь.

Интересно, что примерно в те же годы — в 1966-м — в Венгрии выпустила книгу о маленькой цыганке Кати Мария Халаши, детская писательница, постоянно поднимавшая в своих книгах большие вопросы вроде исключенности инвалидов из общественной жизни, бедности, травли...

Вряд ли Катарина когда-либо читала книгу о Кати Лакатош, смуглянке с последней парты, да и имя своей героине Халаши выдумала, взяв просто одно из самых популярных, — а Катарина выросла со своим именем и просто перенесла в книги. Но эффект от книги Халаши был точно таким же, как от приключений настоящей маленькой Катици. Дети просили продолжения — и Халаши написала еще полторы книги (вторую дописать не успела). По книге Халаши поставили спектакль, и дети, посетившие его, рассказывали потом, как изменился их взгляд на цыган, дискриминацию и школьную травлю. Детские писатели меняют мир, с этого же и начинается статья — только, увы, иногда мир меняется ненадолго...

Интересно, что в России цыгане пришли в литературу, возможно, одними из первых цыган мира. Уже до революции появились тексты двух оригинальных оперетт на цыганском языке. После революции выходили стихи и рассказы на цыганском. На русском — мемуары, то есть такие же книги-воспоминания, как и у Катарины Тайкон. Но здесь ни одна из них не сделала своего переворота. Быть может, потому, что все эти мемуары были написаны для взрослых. В России не нашлось своего детского писателя из цыган. Из тех, что меняют мир.

Так что Швеции (и шведским цыганам), без сомнения, повезло. У них была Катарина Тайкон. Она написала тринадцать книг о Катици, и это число оказалось счастливым. Тринадцатую книгу Катарина написала за два года до своей смерти. А первая выйдет на русском языке только сейчас. В мае 2021 года. Кто знает, быть может, она изменит чью-то жизнь и в нашей стране.

Понравился материал? Помоги сайту!