Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20245066«Уже есть результат от ваших статей. Устроители показательного процесса насторожились, когда поняли, что делом заинтересовалась пресса. Стали по-другому относиться. По крайней мере, мы теперь знаем, что Олег жив. Знаем, с кем он сидит, что камера на двоих. Что его не избивают», — говорит мне худенькая девушка Наташа, двоюродная сестра Олега. Мы стоим на ступеньках «Мемориала» в ожидании фильма.
Олег Сенцов был арестован 11 мая в Симферополе. Всю следующую неделю родственники не могли получить о нем никакой информации. Адвокат Дмитрий Динзе 19 мая вылетел в Москву, куда якобы этапировали подследственного, — в Москве его не было. О том, что Олег находится в «Лефортово», адвокат и родственники узнали еще через неделю, 26 мая. Арестованного по обвинению в терроризме кинорежиссера прятали две недели — Наташа полагает, из-за того, чтобы при встрече не были заметны следы побоев.
Наталья Кочнева — единственный родственник в Москве. В Симферополе у Сенцова живут пенсионерка-мать и двое детей, Алина и Влад, 13 и 9 лет. Влад — инвалид с диагнозом «детский аутизм». В первые недели ареста Олега Сенцова попытались лишить родительских прав: родственников Олега вызвали на допрос в отдел по делам несовершеннолетних. Но как только был поднят шум (так считает Наташа), попытки прекратились.
«Вообще у нас большая семья, мы с Урала. Родители Олега когда-то уехали жить в Симферополь, где он родился, а я в Москву».
Делюсь впечатлениями от майской поездки в Симферополь: крымским татарам новые власти запретили провести мирную акцию в день депортации. Устроили тренировки ОМОНа на площади Ленина, расставили отряды самообороны и объяснили происходящее предотвращением теракта — со стороны то ли крымских татар, то ли невесть откуда взявшегося «Правого сектора» (организация, запрещенная в РФ). После этих событий большинство крымско-татарского населения, прежде настроенного лояльно к российскому присутствию в Крыму, заняло проукраинскую позицию: за двадцать один год независимости украинские власти никогда не препятствовали мирным шествиям.
Зал «Мемориала» полный. Среди гостей — режиссеры Павел Бардин и Аскольд Куров, критики Антон Долин, Андрей Плахов и Лариса Малюкова. Представляя фильм, Плахов рассказывает историю знакомства с Сенцовым в Роттердаме. Как увидел фильм «Гамер», как поразился размеру бюджета (десять-двадцать тысяч долларов), как был очарован атмосферой космополитизма в украинском Крыму. И как пригласил Сенцова в Ханты-Мансийск на фестиваль «Дух огня», где тот получил премию российской кинокритики. Следом Олег собирался снимать фильм «Носорог», на который уже получил немецкие деньги. «Олег показался мне очень здравым и творческим человеком, поэтому особенно горько то, что происходит».
«Мы все в курсе, что сейчас идет Московский фестиваль, — продолжила Лариса Малюкова, — в Каннах или Берлине кинематографисты и журналисты озабочены судьбой арестованного иранского режиссера Джафара Панахи. Ставят свободный стул в жюри и всячески выражают свою поддержку. У нас не каждый на это отважится».
В видеозаписи телепередачи «О главном» от 13 мая 2013 года, которую показывают перед фильмом, Сенцов рассказывает о своей жизни. Как восемь лет занимался киберспортом. Как стал писать статьи, сценарии. С первым фильмом пришла удача: его взяли на тридцать международных фестивалей. «Я наконец-то начал жить другой жизнью», — звучит царапающая сердце фраза.
Вопрос, какой именно общественной деятельностью занимался Олег Сенцов, проясняет журналист и правозащитник Александр Мнацаканян, встретивший Олега в Крыму. Куда Олег вернулся после участия в Автомайдане: люди с машинами помогали Майдану развозить еду или лекарства. В Крыму как раз началась охота на активистов и украинских военных. В конце марта одному из полков приказали за шесть часов освободить квартиры в общежитии: Олег за полдня собрал деньги и нанял несколько автобусов, чтобы вывезти семьи военных с детьми из пригорода Севастополя на Украину. Ночью они вместе с Мнацаканяном перевезли людей через блокпост, после чего вернулись обратно в Крым.
«Думаю, дело сфабриковано, — говорит Мнацаканян. — Зачем? Видимо, чтобы запугать других активистов. Почему именно Олег и именно эти трое молодых людей (вместе с Сенцовым арестованы еще трое) — сказать сложно. Материалов дела никто не видел. Процесс закрытый».
Правозащитница Зоя Светова рассказывает историю посещения «Лефортово», описанную ею в The New Times: о том, как ее с двумя другими членами ОНК пытались не пустить в СИЗО. Как следователь Михаил Савицкий хотел взять с членов ОНК подписку о неразглашении: «Вы не должны спрашивать о том, как его задерживали и что с ним было». Сенцов, к которому их в результате пустили, попросил передать ему тетрадки и ручку. «Я напомнила ему, что Эдуард Лимонов писал в СИЗО “Лефортово” свою книгу. Он воодушевился».
«Конечно, я не была в Симферополе. Но я уверена на 99,9 процента, что он невиновен, — говорит Светова, — эта история слишком похожа на другую, с наскоро состряпанным покушением на Кадырова в 2007-м».
Арестованные вместе с Сенцовым Геннадий Афанасьев, Александр Кольченко, Алексей Чирний ведут себя по-разному. Афанасьев (правозащитники считают, что под давлением) подписал признательные показания. Остальные, включая Олега, вину полностью отрицают.
«Больше всего возмутила пресс-служба ФСБ, опубликовавшая пресс-релиз, что задержаны активисты “Правого сектора”. При этом суда не было. Активистами “Правого сектора” их объявили без вынесения приговора», — говорит Наташа.
Из этой же информационной справки ФСБ следует, что против них выдвигаются следующие обвинения: поджог офиса «Единой России», совершение диверсионно-террористических актов в городах Симферополь, Ялта и Севастополь, уничтожение железнодорожных мостов, линий электропередач. «В Ялте нет железной дороги», — подытоживает Наташа.
Адвокат Дмитрий Динзе выступает по скайпу. Рассказывает, что Олег не теряет присутствия духа. Благодарит за поддержку и просит не забывать. Считает, что правоохранительные органы разберутся и признают ошибку.
«Оснований для изменения меры пресечения и прекращения уголовного преследования Сенцова и Кольченко в настоящее время не усматривается» — так Генпрокуратура в лице замгенпрокурора Виктора Гриня отвечает на запрос Совета по правам человека при президенте на следующий день после показа в «Мемориале».
«Гамер» — история о преодолении: камерная драма одиночки в болоте, решившего изменить жизнь.
Признаки «заболоченности» — бумажные обои на стенах жуткой советской малогабаритной квартиры, гречка с котлетой и кетчупом на ужин, ярко-красные туфли подруг и их же острые шпильки, режуще-колющие весенний лед. Провинциальная повседневность, от которой герой сбегает в глубины монитора: оттуда ему навстречу несутся волшебные чудовища, побеждать которых легче, чем ощущение «котлетки с гречкой» в глазах одноклассниц.
Скромный фильм увенчан любопытным финалом. Под духоподъемный гимн в исполнении «Песняров» герой вытягивается в струнку вдоль настенного ковра с приколотым к нему советским вымпелом. Песня, кстати, из советского мультфильма, и пела ее лягушка. Вырваться из трясины под названием «СССР» не удалось большинству — российскому и даже украинскому, а особенно крымскому, со слезами на глазах отгулявшему в этом году Первомай.
Происходящее с самим Сенцовым сродни советской реальности ранних лет, о чем говорил в этот вечер в «Мемориале» Павел Бардин: когда кинорежиссеров в 37-м сажали за покушение на Сталина.
Присматриваюсь к исписанным русским матом стенам домов крымского города N. Мысленно следую за героем в трамвай, пытаясь угадать место действия фильма. В титрах значится Симферополь. Написанному, как известно, не всегда можно верить.
В Симферополе нет трамвая.
В Ялте нет железной дороги.
Понравился материал? Помоги сайту!
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20245066Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20246619Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202413184Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202419656Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202420319Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202422975Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202423725Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202428900Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202429025Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202429675