Чаще всего для приобретения работ в коллекцию фонды и музеи связывались со мной напрямую. Процесс продажи в зарубежные музеи не отличается от российской практики: с музеем или фондом заключается договор, в коллекцию передаются мастер- и скрининг-копия видео вместе с сопутствующими материалами — сертификатом подлинности, технической информацией о видео, фотографиями для публикаций и текстом к работе. С попаданием работы в музей не происходит моментально никаких кардинальных изменений. Это просто очень приятно, когда авторитетная институция интересуется твоей работой и приобретает ее в свою коллекцию. Участие в различных выставках предоставляет больше возможностей для профессионального развития, чем попадание работы в музей. На мой взгляд, внутри профессионального художественного сообщества больше обращают внимание на сами работы, а не на их принадлежность к какой-либо институции. На российском рынке современного искусства наличие работы в коллекции зарубежного музея не оказывает существенного влияния на стоимость работы, по крайней мере, в случае молодых художников.
3 из 6
закрыть
Сегодня на сайте
Минск-21, транзитная зона
«Я тоже мертв, я умер совсем недавно». История Акрама Айлисли
Известный азербайджанский писатель, живой классик национальной литературы стал изгнанником в родной стране. Историю Акрама Айлисли рассказывает Томас де Ваал
1 декабря 2021447«Термин “авангард” — больше из военной, чем из художественной лексики»
Календарь пассажира
Chikiss. «Зачем ты плачешь»
«Жизнь — мгновение, и оно бесценно»: московский экзистенциальный панк и берлинский андеграунд встречаются в новой песне певицы и клипе на нее
30 ноября 20211740Милость к павшим revisited
Антонов коллайдер
«Антон — молодой курьер, работающий на одну из китайских корпораций, получает необычный заказ: он должен доставить конфиденциальную информацию, зашифрованную в особой линзе, которая установлена в его глазу». Отрывки из книги Ильи Техликиди
29 ноября 20211397Конец цитаты
«Нам придется изобретать свой собственный язык»
Высокая композиторская кухня
Лали Хорстманн: мы предпочли остаться
Скупой русский натюрморт