О границах политического дискурса

Сингапур — государство, по некоторым параметрам напоминающее Россию. Здесь фактически правит одна партия, если не сказать — группировка, хоть формально существуют и другие. Оппозиция жестоко преследуется. Существует цензура и множество запретительных законов. К примеру, закон против ЛГБТ, подобный российскому закону о «пропаганде гомосексуализма», используется авторитарным режимом выборочно — там, где надо кого-нибудь наказать за ту же оппозиционную деятельность. В стране, на политическую и экономическую системы которой во многом ориентируются российские власти, есть множество галерей и бойко идет торговля искусством, а также проводится своя биеннале современного искусства. Как это выглядит?

Я ожидала мою собеседницу в кофейне, перебирая имена, работы, биографии художников на довольно информативном сайте Сингапурской биеннале. Мы не встречались до этого, но с легкостью идентифицировали друг друга в толпе. Ко мне подошла миниатюрная азиатка с геометрической стрижкой, с яркой внешностью и точно не банальным именем Vienna. С 23-летней малайкой, выросшей в Сингапуре, меня совершенно случайно свело правило шести рукопожатий, а когда оказалось, что мы обе интересуемся современным искусством, Вьенна любезно согласилась стать проводником в азиатские реалии и провести со мной в тандеме день на площадках биеннале.

Сингапурский художественный музей, куда мы направлялись, находится в бывшем здании католической школы для мальчиков, построенном в 1867 году, — редкое напоминание колониального прошлого в деловом центре города. Склонные к аббревиатурам сингапурцы ласково называют его SAM. Каждому на входе выдают стикер с надписью «I am made of SAM». Мне, жертве глобализации, все это навеяло образ Дяди Сэма с плаката «I want you for U.S. Army». Мою спутницу, как гражданку Сингапура, пропустили в музей бесплатно, я же, как иностранка, приобрела билет.

singaporebiennale.org

Уже четвертая по счету биеннале привлекала в основном региональным современным искусством (90% участников из Юго-Восточной Азии) и многочисленной командой кураторов (27 человек). В этот раз, впервые за историю события, организацией занимается Сингапурский художественный музей, тогда как до этого биеннале делал Совет по искусствам Сингапура. Тема Сингапурской биеннале — «Если мир изменится». Предполагается, что художники и зрители переосмыслят два мира: тот, в котором мы живем, и тот, в котором мы хотим жить. Казалось бы, скачок одного из четырех «азиатских тигров» за какие-то 30 лет, футуристические пейзажи, развитая инфраструктура и высокий уровень жизни в городе-государстве делают Сингапур идеальным местом для исследования подобных тем.

Переступая порог музея, я задала вопрос, волновавший меня больше всего: насколько соответствуют действительности наблюдения известного писателя и журналиста Уильяма Гибсона в легендарной статье «Диснейленд со смертной казнью», опубликованной в 1993 году в журнале Wired. К моему удивлению, Вьенна не слышала об этой статье (после громкой публикации не только автор и статья были запрещены в стране, но и само издание). В Сингапуре существует так называемое Управление по развитию СМИ, относящееся к Министерству информации и коммуникации, которое занимается цензурой. Есть даже специальный термин, заимствованный из гольфа, — «зона вне игры» (out of bounds marker), который означает границу политического дискурса. В двух словах я объяснила, что Сингапур в репортаже представляется мегакорпорацией, государством без истории, общество которого погрязло в конформизме и отличается неспособностью к творческой деятельности. Моя собеседница подхватила эти тезисы, уверенно кивая: «Есть мейнстрим: к нему относятся погоня за брендами и гастрономические эксперименты. Эта политика сознательно насаждается нашим правительством. Большинство так и живет в заданных координатах».

singaporebiennale.org

У самого входа наши взгляды привлекла инсталляция Ахмада Абу Бакара под названием Telok Blangah (это один из районов города-государства). Этот художник, так же как и Вьенна, — уроженец Малайзии, выросший в Сингапуре. Работа представляет собой традиционную рыбацкую лодку, заполненную стеклянными бутылками с записками заключенных из тюрем Сингапура. Она о надежде и всепрощении. Я не могла не задать вопрос: «У вас есть политзаключенные?» Она подтвердила: «Вспоминается узник совести Чиа Тай По. Он выступил против власти в 1960-е годы и был заключен в тюрьму без суда и следствия. Что-то типа вашего Ходорковского, только коммунист и отбывал срок гораздо больше — 23 года. Сейчас такого уже нет, хотя, может быть, я об этом не знаю». На мой вопрос про политические протесты она даже затруднилась ответить, законны ли они, и припомнить хотя бы один за последние 10 лет (историю репрессий в сингапурской «суверенной демократии» можно посмотреть здесь. — Ред.). Меня больше всего поразило, что Вьенна не знает, где именно закреплены нормы и меры наказания (хотя все это можно найти в интернете на сайте Министерства юстиции), что заставляет меня сделать единственный вывод: у сингапурцев и правда выработался «внутренний полицейский».

singaporebiennale.org

Зашли в помещение, выделенное для инсталляции Бо Джунфен «Счастливые и свободные». Небольшой зал славы, на стенах висят памятные плакаты, отражающие вехи в объединении Сингапура и Малайзии. Венцом этой юбилейной коллекции является настенная графика «50 лет объединения» с перекрещенными флагами двух стран. «Стоп, — говорю я, — ведь это слияние не было успешным. Сингапур и двух лет не продержался в составе Малайзии. В 1965-м уже провозгласили независимость». Недоумевая, мы с Вьенной продвигаемся вглубь и попадаем в караоке-бар. Видеоряд, играет музыка, вызывающая ассоциации с Северной Кореей, и бегущей строкой идут слова на английском, которые гипнотизируют многочисленными повторениями и въедаются в мозг. Каждый желающий может спеть под фонограмму или взять наушники и услышать оригинальный звук. Мы же с Вьенной и еще с несколькими посетителями впали в коллективный транс, наблюдая бедные кварталы с невысокими зданиями — результат монтажа фотографий Сингапура и Малайзии. Никакого Marina Bay Sands (огромный отель, в котором располагается самое дорогостоящее в мире казино. — Ред.), небоскребов, высокотехнологичных зданий и других пейзажей города будущего. Мы молча вышли. «Какова национальная идея Сингапура?» — обратилась я к Вьенне. «Как ни странно, толерантность. Но мне не нравится это слово. Оно означает, что ты терпишь кого-то или что-то не по своей воле. Правильнее было бы употребить слово “принятие”, нужно воспринимать все как само собой разумеющееся, как норму вещей, как факт. Однако в Сингапуре есть этническое неравенство, дискриминация, если хочешь. Более благоприятным является отношение к белым людям и сингапурцам китайского происхождения, чем к гражданам страны других национальностей». В моем представлении Сингапур — успешный пример многоконфессионального и мультикультурного общества, поэтому я поспешила уточнить: «Дело в образовании? В дипломе Гарварда?» Ответ Вьенны меня поразил: «Нет, просто в цвете кожи. Как у тебя».

singaporebiennale.org

Сингапур известен политикой рационального использования земли и городского пространства. Работа «Старик и море» фотографа Эрики Лэй (обращенная к одноименной книге Эрнеста Хемингуэя) ставит под сомнение успехи мелиорации — расширения прибрежной полосы за счет водного пространства. Инсталляция представляет собой серию фотографий, видео и коллекцию стеклянных банок с землей. В романе борьба со стихией отражается в схватке рыбака с гигантской рыбой. Сингапурская художница же вместе с группой учеников из школ, находящихся на освоенной земле, показывает это противостояние на примере мелиорации. Каждая фотография сделана на искусственно созданном клочке земли и сопровождается подписью самого школьника — участника эксперимента, означая символический возврат земли обратно в водное пространство. «Про искусственные острова Дубая знает каждый. А ты слышала про Семаку, например?» — спросила меня Вьенна. Я отрицательно покачала головой. «Остров создан из миллионов кубических метров мусора. Невероятно, но слои мусора чередуют со слоями земли, что обеспечивает 350 гектаров пространства, которое пригодно не только для утилизации отходов, но и для выращивания растений. Там еще поля для гольфа должны появиться».

singaporebiennale.org

Интерактивная часть биеннале — каждый посетитель может приклеить цветной стикер со своей идеей преображения мира. Увы, после истории с мусорным островом любая идея, которая приходила в голову, казалась мне недостаточно новаторской или хотя бы чем-то примечательной. Мы сошлись с Вьенной во мнениях, что на Сингапурской биеннале не найти работ с политическим подтекстом или способных вызвать большой общественный резонанс. Вполне вероятно, что каждая работа тщательно проверяется Управлением по развитию СМИ или какой-то другой структурой. Даже инсталляция про утопическое слияние Малайзии и Сингапура находится где-то за гранью. Если это социально ориентированное и политически ангажированное искусство, то авторы не сингапурцы, а жители стран с нестабильной политической ситуацией — Филиппин, Малайзии, Камбоджи. Однако можем ли мы с уверенностью сказать, что авторитарный политический режим душит развитие искусства? Или что для развития фестивальной деятельности (и Сингапурской биеннале в частности) необходим абсолютно свободный климат? Проследив даже за историей одного из главных форумов мирового искусства — Венецианской биеннале, мы можем заметить, что во времена Муссолини параллельно с крупнейшей художественной выставкой стали проводиться также фестивали музыки, кино и театра, а в эпоху расцвета контркультуры, студенческих протестов и сексуальной революции Венецианская биеннале оказалась в кризисном состоянии, и развитие искусства происходило все больше вне стен павильонов. Под руку с режимом, будь он демократический или авторитарный, или нет, искусство найдет возможность заявить о себе. Главное — быть честным, пускай даже в пределах поля для гольфа.

Понравился материал? Помоги сайту!