Шаламов. Битое стекло
Ксения Реутова беседует с Дмитрием Рудаковым, режиссером «Сентенции» — маньеристского игрового кино о последних днях писателя
25 декабря 2020121Пришло хорошее кино, откуда не ждали. Автор первого сильного фильма конкурса — Том Форд. Его «Nocturnal Animals» не оставляет скептикам ни единого шанса. Спасшему когда-то Гуччи от краха крестному отцу «нового шика» удалось, казалось бы, невозможное — снять настоящую драму без всяких «но». Вопреки ожиданиям, никакой гламорамы. Форма здесь на побегушках у содержания. Уже на титрах мы понимаем, что Ян Саудек Форду ближе, чем, допустим, Хельмут Ньютон, а бурлеск — не красочный прием, а маска, за которой человеку удобно прятать свое истинное, зачастую неприглядное «я». Искусство, а особенно то, что идет с приставкой contemporary, привычно множит эти маски, избегая говорить о главном, и, сколько бы ни говорили о возвращении искренности, в мейнстриме по-прежнему ирония — символ пустоты. «Ты недооцениваешь наш мир, мир искусства, в нем гораздо меньше страдания, чем в реальной жизни», — говорит успешной галеристке (Эми Адамс) супруг подруги, карикатурный гомосексуал и бонвиван (замужем за ним быть тоже удобно — «я ведь единственная женщина в его жизни»). У героини Адамс имеется свой, такой же удобный, красавец Хаттон, давно обманывающий ее с топ-моделями. Еще в своем первом фильме Том Форд с удивительной деликатностью обошелся с литературным первоисточником (а когда экранизируешь хорошую прозу, всегда есть соблазн перегрузить сценарий текстом). Остин Райт, по которому сняты «Животные», конечно, не Кристофер Ишервуд, саспенса у него больше, чем экзистенциальных рассуждений, однако в «Nocturnal Animals» выдержана идеальная пропорция между southern gothic триллером и классической драмой, вызывающей в памяти — вы не поверите — Антониони.
«Франц» Франсуа Озона — кино о Великой войне, как называют Первую мировую в Европе. Фильм, может, и опоздал к юбилейной дате, но зато он в большей степени говорит о дне сегодняшнем, чем о событиях давно минувших лет. Известный любитель выхолощенных до состояния пастиша стилизаций, Озон в этот раз снял кино, в котором герои льют совсем не глицериновые слезы. Вечные соперники, друзья, соседи, враги — Франция с Германией, из-за сепаратистских интересов третьих лиц убивавшие друг друга четыре долгих года, нехотя и неуклюже пытаются сосуществовать на Земле, которая у них одна и политических границ не знает. Рецепт тут простой — христианское всепрощение. Первые пятнадцать минут фильма внушают опасение, что режиссер замахнулся на описание тевтонских психозов и внезапно уподобился Михаэлю Ханеке. Но Озону совсем не интересно, как раскручивается маховик национального помешательства. «Франц» не о том, как отчаяние неизбежно переходит в ненависть, а о том, как жизнь берет свое, даже если ей сопротивляешься изо всех сил. Когда в единую Европу толком не верят даже левые, пение «Марсельезы» хором повторяется как дурной сон — а звучит как стон умирающего, впору вспомнить, что все преходяще: даже боль, даже страх, даже смерть. Чтобы выжить, надо умереть, и этюд Эдуара Мане «Портрет самоубийцы», который герои разглядывают в Лувре, — ключ к разгадке: убей в себе то, что мешает идти дальше.
«Молодой папа» Паоло Соррентино — представленный вне конкурса пилотный эпизод десятисерийного, крайне амбициозного проекта HBO про будни Ватикана. Прежде всего, это произведение скандальное. Решение устроить премьеру в Венеции — очевидная жажда огласки, и итальянской прессе показы дались тяжело. Понятно, что никому другому, кроме как Соррентино, почетную миссию вивисекции сакрального доверить было немыслимо. Кто еще сегодня, после смерти Феллини, способен превратить Моление о чаше в трэш-фотосессию в духе Лашапеля? Новоизбранного понтифика играет Джуд Лоу, и усилия, которые он прилагает для изображения брезгливой пресыщенности родом людским, говорят о том, что роль эта для него — главная ставка в карьере. Оттягивающий первое официальное обращение к пастве Пий XIII верит не в Бога, а в Daft Punk, на завтрак употребляет вишневую кока-колу и вообще ведет себя так, будто имиджмейкером у него работает Маурицио Каттелан. Обычные для Соррентино стеб и визионерское хулиганство в телепродукции — это, конечно, новые горизонты, попытка философского ликбеза для масс, притворяющаяся очередным постмодернистским цитатником.
Понравился материал? Помоги сайту!
Давайте проверим вас на птицах и арт-шарадах художника Егора Кошелева
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиКсения Реутова беседует с Дмитрием Рудаковым, режиссером «Сентенции» — маньеристского игрового кино о последних днях писателя
25 декабря 2020121Зачем нам нужна жизнь в соцсетях и что нам обещают алгоритмы? Быть не прошлым и единичным собой, а будущим и вместе с кем-то, утверждает Полина Колозариди
25 декабря 202080Журналистика факта и журналистика мнений чередовались друг с другом из-за технологических новшеств. С появлением соцсетей наступила вечная эра мнений. Факты больше не вернутся, кто бы ни говорил об их ценности, считает Андрей Мирошниченко
24 декабря 2020181«На стене радуга, потому что впереди еще лучшее будущее». Премьера фильма — визуалайзера музыкального альбома «Святые»
24 декабря 202093Архитектор и историк украинской архитектуры — о независимости в науке и о будущем миллениалов
24 декабря 2020110Ольга Балла-Гертман о романе Ольги Медведковой «Три персонажа в поисках любви и бессмертия»
23 декабря 202056«Катя и Вася идут в школу»: грустная хроника хождения в народ, удостоенная «Лавровой ветви» за лучший фильм
23 декабря 2020111Большой разговор с Арнольдом Хачатуровым об итогах 2020-го, разумном Трампе и о том, как и толерантность, и излишняя регуляция могут навредить экономике
23 декабря 2020151