Самая скользкая тема в разговоре о Джармене — его роль как правозащитника и общественного деятеля, открытого гея и обладателя всяческих регалий вроде премии «Тедди». Понять, что это было, можно только в контексте того времени со всеобщей паникой по поводу эпидемии ВИЧ («все мои друзья либо мертвы, либо умирают» — бежит поверх ивкляйновской синьки титр в последнем фильме режиссера, «Blue»). Не кокетство и не социальный долг, а отвага, почти патологическая смелость — и художника, и публичной фигуры. И уже затем — премия «Тедди».
10 из 11
закрыть
Сегодня на сайте
Первое детство Нины Чекрыгиной
Выставка-лаборатория «Дети авангарда» открывает неизвестные страницы из коллекции Анатолия Бакушинского
29 июля 2021175Вместо рецензии: Кондратов о Кочетове
Греза как метод
Устраиваемся поудобнее
«Принадлежность к Набоковым повлияла на мою жизнь»
К теме «Поэты и вожди»: предположение
Пляж Шьямалана
А может быть, все будет наоборот (и по-разному)
Михаил Маяцкий о том, что может случиться с Россией через тридцать лет — или хотелось бы, чтобы случилось. Текст из новой книги «Россия-2050. Утопии и прогнозы»
23 июля 2021298«Инженер Федорович» Елены Мургановой: онлайн-премьера
Спрятаться в зеркальном лабиринте
Конец. Света
Сеятель времени, пятиконечный музей, негативная ностальгия