«В Крыму процент людей, получивших российский паспорт и сохранивших при этом украинский, более чем высок»

В прокат — но не российский, а только украинский — выходит новый фильм Виталия Манского «Родные» — история его собственной большой семьи, разрезанной на части военными и идеологическими конфликтами и границами ДНР, Крыма и Украины (подробнее о фильме можно прочесть здесь). Наталья Серебрякова поговорила с Манским о том, что значит сегодня слово «национальность», чем менталитет крымчан отличается от менталитета жителей Донецка, а также о том, почему фильм не выйдет в российский прокат.

— В начале фильма вы говорите, что не собирались его снимать. Неужели вы никогда не вынашивали планов фильма о себе или своей семье? И что значит «не собирались снимать» — съемочную группу с собой не брали?

— Я действительно никогда не вынашивал планов снимать фильм о своей семье, но даже если бы они у меня были, то абсолютно точно я никогда не мог бы предположить, что фильм о моей семье будет сниматься на фоне войны в Украине, в которую вовлечена Россия. Учитывая это обстоятельство, я и произношу вот эту короткую фразу, что я никогда не думал снимать фильм c акцентом на эту историю, на эти обстоятельства, эту трагедию, свидетелями и участниками которой стали близкие и родные для меня люди.

— Еще вы в разговоре со своей мамой высказываете сомнение, что в вашей семье есть украинская кровь...

— Ну да, по факту во мне и в моей маме нет украинской крови, но это не отменяет того, что моя мама родилась в Украине, прожила там всю свою жизнь и считает себя украинкой — во всяком случае, абсолютно точно и безусловно гражданином Украины. В контексте русскоязычном (как видно из фильма, вся наша семья — русскоязычные) это еще один акцент или ключ к пониманию того, что Украина — это не только украинский язык. Украина — это и люди, которые более комфортно для себя общаются на русском языке, но они — такие же украинцы и такие же патриоты. Не говоря уже о том, что многие русскоговорящие украинцы свою преданность государству доказали, пожертвовав своей собственной жизнью. Ведь мы знаем, что люди погибали за Украину, произнеся последние слова в своей жизни на русском языке. Например, в аэропорту Донецка.

— Что для вас в таком случае означают национальность и нация? Ваш фильм о том, что это воображаемый конструкт на фоне политических игр?

— Да, это очень важный вопрос, который достаточно остро стоит в современном мире. Что такое национальность в современной Европе? Я бы не стал на этот вопрос отвечать каким-то однозначным образом. Мне кажется, что при абсолютном понимании важности, уважении и принятии национальной идентичности все же современный мир более мультикультурен. Мне очень нравится идея объединенной Европы, где при сохранении национальных особенностей каждого входящего в Евросоюз государства все же вместе создается такое многонациональное пространство, которое подразумевает понятие «европеец». И мне самому кажется, что, будучи рожденным во Львове, я все же в большей степени определил бы себя как европейца, а не как конкретно украинца, россиянина, латыша, поляка, литовца… Это я сейчас называю те страны, где я жил и где жили мои предки. Я бы, конечно, очень хотел, чтобы Украина вошла в пространство объединенной Европы, и у нее есть для этого все предпосылки. И в недосягаемом идеале (потому что сейчас четко формулируется, что у России есть некий свой собственный путь, и мы все догадываемся какой), если бы Россия тоже стала частью Европы и разделила истинные европейские ценности (конечно, не те, о которых нам рассказывают пропагандистские глашатаи), это было бы единственно правильным шагом для России.

— А вот, например, российские кинокритики Андрей Плахов и Любовь Аркус родились и выросли во Львове, как и вы. Но это срез уехавшей интеллигенции. Вы в курсе, что стало с теми, кто остался?

— Украина — не самое экономически развитое государство со слабыми социальными программами. Я бы не сказал, что людям здесь живется комфортно: моя мама, которая осталась во Львове, живет тяжело. Конечно, справедливо было бы переложить ответственность за это на те власти, которые руководили Украиной, но я думаю, что это вещь бессмысленная. Украине сейчас надо сосредоточить все свои силы не на войне, а, может быть, на строительстве нормального, цивилизованного, комфортного для проживания государства для собственных граждан. Сейчас здесь надо создавать пространство достойной жизни. И тогда те, кто предал Украину, может, как-то одумаются; понятное дело, что я говорю про Крым, Донецк и Луганск.

— Но в фильме вы говорите, что война может идти еще 30 лет. Как вы считаете, сейчас в Украине есть политические группы, которым выгодно подогревать этот тлеющий конфликт?

— Я, с одной стороны, не знаю, имею ли право отвечать на этот вопрос, не будучи гражданином Украины. С другой стороны, я прекрасно понимаю те политические силы, которые настаивают на освобождении оккупированных территорий. Я не случайно использую такое определение в отношении территорий Донецка и Луганска, потому что без российского вооружения, без российского финансирования, без российских военных консультантов и того человеческого ресурса (это все присутствует, несмотря на отрицание) никогда и ни при каких обстоятельствах они не смогли бы противодействовать действующей украинской армии. Поэтому я понимаю политиков, которые считают, что операцию по освобождению украинских территорий нужно продолжать. Также я понимаю, что это не самый эффективный выход из ситуации, а, скорее, даже провоцирование противостояния и разделения. Еще я считаю, что надо не бороться с гражданами — носителями русского языка, а строить комфортную жизнь.

— Вы говорите, что наблюдали людей в Крыму. Типичная ли это ситуация, когда жители как бы поддерживают оба государства, как в семье сына тети Наташи, которая дважды празднует Новый год — вначале под кремлевские куранты, затем под речь Порошенко?

— Я ведь не социолог и не ходил по квартирам в новогоднюю ночь с опросами. Я наблюдал, что было конкретно в семье моих родственников. Могу лишь предположить, что это достаточно типичная ситуация для крымчан. Также я читал уже по возвращении из Крыма, что немалое количество людей сохранило украинские паспорта. Но почему они это сделали? Может, в этом факте присутствует не идеология, а какие-то практические смыслы, какие-то моменты с пересечением границы, поездками в Европу, обстоятельства с регистрацией автомобилей и так далее. Но тем не менее процент людей, сохранивших украинский паспорт и получивших при этом российский, более чем высок.

Сын Наташи, насколько я его понял и почувствовал, человек мудрый, и поэтому он не воспринимает происходящее однозначно. И то, что я в целом наблюдал в Крыму, куда более неоднозначно, чем то, что происходит, например, во Львове или в Донецке. Я понимаю, что в Крыму огромное количество людей настроено пророссийски, я понимаю, что если бы этот референдум был законным, то его результаты мало чем отличались бы от тех, что были объявлены. Но вопрос как раз не в том, как голосовали люди, а в степени законности и подлости вообще самого факта отрыва Крыма от Украины в самый непростой момент государства, только начавшего строительство своей новой истории.

— А ваш дед в Донецке в военном конфликте винит Америку и «бандер». Это пропаганда российского Первого канала?

— Там только российское телевидение и смотрят. Вообще российское телевидение и вскормило этот электорат, который сейчас не за свою родину, а за идеал, внедренный в их сознание российским телевидением, и воюет.

— Вы сделали мотив из «Семнадцати мгновений весны» сквозной темой всего фильма. Дедушка в Донецке смотрит серию, тетя во Львове ругает этот сериал как советский образец пропаганды…

— Это не случайное решение. Но решающим было не то, что там эта мелодия объединяет или имеет символические смыслы, что это является некой ностальгией по родине. Не это все — а то, что в доме, где я жил во Львове в детстве, в соседней квартире девушка на пианино разучивала эту мелодию довольно-таки долго. У меня она напрямую ассоциируется с моим личным ощущением и своего детства, и своего дома.

— Почему вы не прокатываете «Родных» в России? Особенно если учесть успех — по крайней мере, в московском прокате — вашего предыдущего фильма «В лучах солнца»?

— Я бы это сделал с удовольствием, но фильм «В лучах солнца», который вообще никак не связан с Россией, с огромным трудом получил прокатное удостоверение. С фильмом же «Родные» я — персона нон грата. Потому что в фильме присутствует словосочетание «аннексия Крыма», которое запрещено российским законодательством. Но так как фильм не российский, мы имеем право показывать его на фестивалях без прокатного удостоверения. Мы это будем использовать и уже показывали «Родных» на «Артдокфесте». Сейчас у нас есть еще несколько приглашений.

Понравился материал? Помоги сайту!