«Очевидное»: краткий курс гендера

На днях на Amazon вышел четвертый сезон сериала «Очевидное» («Transparent»), и медиа в четвертый раз захлестнула волна восторженных рецензий. Набравший целый букет «Эмми» и «Золотых глобусов» сериал стал первой в истории телевидения попыткой сфокусироваться на личных и общественных аспектах трансгендерного перехода. Что еще важнее, вместе с протагонистом Морой (или Моппой, от английских mom и poppa), экс-отцом еврейской семьи из Лос-Анджелеса, в склонный к упрощениям мир сериалов проник целый легион актуальных гендерных идей и разногласий.

Наш исторический момент очарован и одержим гендерным вопросом. Все те, кто раньше существовал за границами видимости, в сфере закрытых дверей и кличек, сегодня находятся в самом центре внимания. Даже в обществе, где ЛГБТК чаще всего демонизируют, вопросы гендера обсуждаются всюду и всеми. И не важно, что именно все думают. Намного важнее, что думают об этом действительно все. Для людей, чье существование на протяжении веков было связано с секретностью и чувством стыда, само открытое присутствие во всех возможных дискурсах, от общественно-правового до культурного, — это победа.

Реакцию популярной культуры на бушующее в обществе гендерное и сексуальное разнообразие можно смело назвать заторможенной. С одной стороны, уже в начале 90-х ни один американский сериал не мог обойтись без гея или лесбиянки. Проблема в том, что существовали эти персонажи где-то на заднем плане и, как правило, были комическими. По мере нашего углубления в новый миллениум ситуация меняется. Число представителей ЛГБТК на телеэкранах постоянно растет, а комический элемент превращается в трагический. Лучший пример установившейся в масскульте сентиментальной толерантности — пожалуй, сериал «Анатомия страсти», где каждый эпизод рябит от персонажей всех цветов радуги и кто-то постоянно обижает геев.

«Transparent» же берется за гендерную тему не для галочки в строке «политкорректность», а с целью объяснить массовому зрителю, что именно мы называем гендером, что — сексуальностью и как со всем этим жить. При этом один из самых сексуально откровенных сериалов в истории жанра даже не пытается скрывать свои дидактические намерения.

Обучение — важнейший элемент «Очевидного». В первую очередь, учится семья главной героини, Моры (Джеффри Тэмбор). Постоянно, снова и снова, две сестры, брат и их мать объясняют друг другу и всем окружающим, что такое трансгендерность. При этом критики сериала справедливо замечают, что перекочевавшее к нам из XIX века клише «родился не в своем теле» здесь звучит слишком часто. Но попытки объяснить и принять непривычную идентичность на этой фразе все-таки не заканчиваются. Скорее, «Transparent» настаивает, что никто, даже сама Мора, не может до конца понять и адекватно описать опыт войны с традиционными гендерными определениями.

Яснее становится только одно: трансгендерный переход — это не прыжок из точки А в точку Б, а процесс, у которого нет ни конца, ни начала. Ежеэпизодно Мора сталкивается с новыми и новыми вопросами. Самый заметный из них — вопрос выбора сексуального партнера. Изначально трансгендерный переход не влияет на ее предпочтения: долгое время она состоит в отношениях с цис-женщиной (цисгендерность — совпадение гендерной идентичности с биологическим полом. — Ред.) Вики. В последнем же сезоне место Вики занимает цис-мужчина Дональд, и Мора вынуждена пройти сквозь очередную серию болезненных объяснений с членами семьи. Каминг-аут в сериале — это не одно быстрое движение сродни срыванию пластыря, а состояние, связанное, помимо всего, с необходимостью постоянно объясняться и оправдываться, — таково на данный момент требование общества к любому, кто отклоняется от «нормы».

Реакцию популярной культуры на бушующее в обществе гендерное и сексуальное разнообразие можно смело назвать заторможенной.

Хотя усилия Моры и сконцентрированы на том, чтобы перестать играть роль мужчины в общественном устройстве, полностью отказаться от привилегий своего биологического пола она не способна. Настаивая, чтобы дети перестали называть ее папой, она абсолютно неспособна отступить от роли патриарха. Это особенно заметно в последнем сезоне, где вся семья отправляется в Израиль. Во время путешествия Мора налево и направо раздает снисходительные разрешения и указания, вновь и вновь утверждаясь в роли лидера семейного клана.

«Очевидное», таким образом, затрагивает болезненный момент в жизни транс-сообщества: его натянутые отношения с феминистками. Один из самых незабываемых моментов сериала — разговор между Морой и Лесли Макиноу (Черри Джонс), состоявшийся еще во втором сезоне. Лесли — профессор кафедры гендерных исследований, куда хочет поступить младшая дочь Моры, Али (Гэби Хоффман). В рамках полуофициальной встречи в университетском кафе она напоминает Море, как, будучи еще мужчиной, Мортом, главным редактором университетской газеты, тот в течение 10 лет принимал в редакционный совет только мужчин и однажды — молодую девушку с огромной грудью. Лесли, как мы узнаем, была не только одной из отвергнутых Морой кандидаток, но и участницей феминистической группы, боровшейся за равноправие мужчин и женщин в академической среде. Мора пытается извиниться: «Мне должно быть стыдно за то, что я делала в те годы. Но, если честно, я даже не очень хорошо помню, что тогда случилось». На что Лесли отвечает саркастически: «Понятное дело, зачем вам помнить». Лесли отказывается видеть в Море нового человека, рожденного в момент первого каминг-аута. Отказывается следовать идее «полного перерождения», часто встречающейся в транс-дискурсах. Для Лесли прошлое Моры, в котором та была привилегированным белым гетеросексуальным мужчиной, не замечавшим, что у него под носом женщины боролись за право быть полноправными членами академии, нестираемо.

Это не значит, что Мора не сможет стать настоящей женщиной — так как никогда в полной мере не ощущала давления патриархата. Скорее, это ведет нас к заключению, что женщину каждый себе придумывает сам и что, возможно, слов «женщина» и «мужчина» мало для описания всех возможных вариантов существования в обществе. Показывая нам эту натянутую беседу одетой в старые джинсы и майку Лесли и аккуратно накрашенной, побрякивающей огромными серьгами Моры, «Transparent» наводит на мысль, что «женщина» и «мужчина» — это перетекающие в друг друга концепты, не существующие по отдельности.

В новом сезоне тема привилегий выходит на первый план. Кажется даже, что на своем четвертом витке сериал вошел в зону здоровой, но беспощадной самокритики. Когда семья Феферменов (скажем прямо — богатых американских евреев) приезжает в Израиль, одной из главных тем становится палестино-израильский конфликт. Али, дочь Моры и на данный момент — успешная аспирантка на кафедре гендерных исследований, в рамках своей работы развивает параллели между патриархатом и Холокостом. И, будучи женщиной и еврейкой, склонна рассматривать себя как жертву, представителя маргинализированных и безголосых. Но в Израиле же она знакомится с палестинской активисткой Лайф и, посетив Рамаллу, осознает, что в этой части света она уже не жертва, а агрессор.

При этом создатели сериала мастерски избегают подводных камней, поджидающих любой сериал, который расширяет фокус своей социальной и политической ангажированности: «Transparent» не создает иерархию несправедливости. Проблемы национальной политики, прав ЛГБТК и религии в четвертом сезоне так мастерски перемешаны, что ни одна из них не выходит на первый план. Вместо этого нам предлагается мысль, что все виды дискриминации в этом мире неразрывно связаны.

Каминг-аут в сериале — это не одно быстрое движение сродни срыванию пластыря, а состояние, связанное, помимо всего, с необходимостью постоянно объясняться и оправдываться.

Помимо свежего геополитического аспекта паломничество героев в Святую землю приносит развязку одной из параллельных сюжетных линий. На протяжении трех сезонов мы наблюдали флэшбеки, переносящие нас в Берлин времен Веймарской республики. Здесь, в Институте сексуальных наук доктора Магнуса Хиршфельда, автора термина «трансвестит», живет Гиттель — очаровательной внешности транссексуал и, как постепенно выясняется, тетя (изначально дядя) Моры. Эти флэшбеки в «Transparent» — способ рассказать о том, как развивалась мысль о трансгендерности в истории. Сериал напоминает, что борьба за права так называемых меньшинств началась задолго до Стоунволлских бунтов в Нью-Йорке. В Берлине конца XIX века Магнус Хиршфельд развернул кампанию по сбору подписей за отмену 175-й статьи Уголовного кодекса Пруссии, которая предусматривала наказание за гомосексуальные контакты между мужчинами. Среди подписавшихся были Лев Толстой, Альберт Эйнштейн, Эмиль Золя, Герман Гессе и Томас Манн. Кампания была прервана Первой мировой войной. Отмены злосчастной статьи Хиршфельд так и не добился, зато по его рекомендации Берлин стал выдавать специальные паспорта трансвеститам — людям, к которым, настаивал Хиршфельд, статья 175 не имеет никакого отношения. Эти паспорта помогали избежать ареста и давали определенную защиту от непримиримо настроенных гомофобов. Такой паспорт показывает своей матери Гиттель, отвечая на ее вопрос: «И как это тебя не избили по дороге сюда?»

Институт сексуальных наук, основанный и процветавший в условиях либерального климата Веймарской республики, закрыли в 1933 году по приказу Национал-социалистической партии Германии. Огромная библиотека Магнуса Хиршфельда была демонстративно сожжена на Оперной площади Берлина. Фефермены успели сбежать в Америку, а Гиттель, скорее всего, стала жертвой нацистского режима. Этот сюжет мы наблюдали во втором и третьем сезонах.

Эти флэшбеки как будто переливались на экран из сознания Али. Однако в новом сезоне история Гиттель становится реальностью. Во время встречи со своим неожиданно нашедшимся отцом Мора узнает о жизни и гибели Гиттель, после чего убегает из комнаты. В следующей душещипательной сцене мы видим ее и Али на берегу моря. Глядя в голубую даль, Мора говорит: «Всю свою жизнь я думала, что я одна. Если бы я только знала…» Если бы Мора знала, она, возможно, набралась бы храбрости принять себя не на 75-м году жизни, а раньше. Одиночество, говорит «Transparent», — это бессилие.

Но сегодня Мора уже не одинока. Она стала частью транс-сообщества Лос-Анджелеса и получила поддержку семьи. Более того, ее трансгендерный переход послужил своеобразным катализатором, помог младшим Феферменам сбросить удушливый колпак нормальности. Обе ее дочери, Али и Сара, затевают серию экспериментов — порой очень смешных — со своей сексуальностью и начинают пристальнее приглядываться к привычному разделению гендерных ролей. Не то чтобы это делало их сильно счастливыми — это скорее вехи на пути познания себя и действующих в обществе механизмов. Но стоит все-таки заметить: в конце четвертого сезона Фефермены кажутся счастливее, чем когда-либо.

Конечно, сериал мог бы быть лучше. И хотя Джеффри Тэмбор абсолютно великолепен в роли Моры, хочется надеяться, что в следующий раз роль трансгендера достанется-таки трансгендеру. К счастью, ожидание этого более прогрессивного следующего раза нам скрасит еще как минимум один сезон «Transparent». Amazon уже подтвердил, что сериал вернется на экраны в 2018 году.

---

30 сентября COLTA.RU проводит уникальный лекционный марафон «Новая надежда. Культура после 17-го». Присоединяйтесь! Почитать про марафон можно здесь, купить билеты — здесь.

Понравился материал? Помоги сайту!