За вашу и нашу мову

Вчера, 26 февраля, некоторая часть украинцев на Западе весь день говорила по-русски, а такая же примерно часть людей на Востоке — по-украински. Львовские активисты, сообщает издание 032.ua, предлагали жителям Львова 26 февраля говорить по-русски «дома, на работе, в транспорте, с друзьями». К акции подключился ряд западно- и восточноукраинских газет, а также «5 канал», который объявил о появлении в сетке вещания русскоязычных новостных выпусков. 25 февраля львовская интеллигенция опубликовала письмо Верховной раде: «Мы должны уважать культурные и языковые потребности жителей востока и юга, чтобы они не чувствовали себя чужими в Украине». В тот же день львовское издательство «Видавництво Старого Лева» заявило, что впервые за свою историю выпустит книгу на русском языке — к этому их подтолкнули «спекуляции на языковом вопросе».

«Спекуляциями» называют отмену 23 февраля Верховной радой закона 2012 года «О государственной языковой политике», что в России понимается несколько упрощенно — как «всех русских заставят разговаривать по-украински».

Украинский вопрос является самым массовым каминг-аутом русского либерализма.

Акция солидарности/протеста носила, конечно, символический характер и протекала в соцсетях. Многие люди в этот день действительно пытались говорить на «языке другого» — чисто гуманитарная акция, которая ничего, кроме одобрения, у интеллигентного человека вызывать не может.

При этом я встречал удивительную реакцию блогеров, чье представление о свободе заканчивается там, где начинается свобода украинца. Как мы уже убедились, украинский вопрос является самым массовым каминг-аутом русского либерализма. При столкновении с украинской государственностью многие русские либералы солидаризируются с русскими националистами и милитаристами — являя в этот момент такую «симфонию», о какой Никита Михалков даже мечтать не мог. Ее размеры сопоставимы только с отношением к мигрантскому вопросу, расклад там такой же — в этом есть известный символизм. Эти люди писали в комментах к украинской акции «поздно спохватились» и «нас уж не переубедишь». Хотя, если честно, акция эта была рассчитана все-таки не столько на жителей РФ, сколько на русскоязычных жителей южных и восточных регионов Украины.

Многие сейчас ждут от Украины того, что называется «больше ада», — жаждут «раскола», хотят подтверждения того, что Украина не доросла до свободы; ловят ртом любые новости о вандализме. И, будем откровенны, — многие ждут новостей о погромах, чтобы тогда уже с чистой совестью сказать: вот, мы же вам говорили.

Между тем поверх «обычной» революции на Украине происходила все эти три месяца еще одна: смена поколений, ну чтобы было понятно — в сознательную жизнь вступило поколение украинских хипстеров. Они больше похожи на своих собратьев в России, чем предыдущее поколение, — они дети Фейсбука и Твиттера, одной, универсальной и унифицированной, культуры. Именно украинские хипстеры заявили о себе в ноябре 2013 года, когда согнали со сцены львовского майдана местного олдскульного националиста — за что он назвал их сопляками. Потом выходили по этому поводу чудесные тексты «сопляков», где доступно объяснялось, что желание «смерти ворогам» уже не входит в их планы и гораздо лучше съездить на недельку в Париж или Лондон. А также — что нежелание смерти кому бы то ни было вовсе не отменяет патриотизма и любви к родине.

Это был культурный конфликт, очень интересный и важный, — для Львова он означал смену вех, шаг вперед. Это была фиксация противостояния между условной культурой «героев УПА», которая смущает своей избыточностью во Львове, — и теми, кто писал на стенах львовских домов «Досить бути героем — будь людиною» («Хватит быть героем — будь человеком»). Для Львова это было откровением и новой модой — в декабре на местном майдане люди стояли с плакатами «Любим Россию, любим Украину». Еще была серия видеообращений, где жители других регионов, переехавшие во Львов, рассказывали о том, как им тут живется. Потом все эти гуманитарные аспекты, конечно, смело огнем революции. Но на майдане возник и новый момент идентификации. Не по языку и не по крови, а по свободе, если так можно сказать.

Поверх «обычной» революции на Украине происходила все эти три месяца еще одна.

Закон от 23 февраля нанес сильный удар по этому хрупкому человеческому — переводя это в привычно-отчужденное.

Этот закон был принят Радой. Той самой, большинство в которой еще неделю назад принадлежало Партии регионов и которая сегодня больше всего боится майдана, люстрации и так далее. Впрочем, бывшая оппозиция боится этого майдана не меньше. Ведь требование майдана — это перевыборы Рады.

Собственно, Рада не понимает природы майдана. И, имея подсознательное представление о майдане — почти такое же, как у российских пропагандистов, — Рада принимает закон, который, по ее мнению, отвечает «вековым чаяниям националистов». В их представлении мечта любого «бандеровца» — запретить русский язык. Рада, принимая закон, хотела сделать приятное «украинским националистам» — тем самым «успокоить майдан» и купить себе индульгенцию и легитимность. Только не бросайте нас в терновый куст, дорогие буржуазные националисты: мы сделаем вам такую светомузыку, такой дискач, что вы забудете обо всем, — как бы говорила Рада.

Попутно Рада хотела запустить ту же пластинку «больше ада» — опять спровоцировать бесконечные споры о языке: когда Запад говорит «русские не пройдут», а Восток говорит «Бандера не пройдет» — и все опять начинается по-старому, а в таком аду ей проще будет затеряться. То же самое и с запретом на вещание российских каналов. То есть Рада хотела вернуть сериал «Украина, какой вы ее любите». Но майдан слишком дорого заплатил за эти круги — и он эту уловку разгадал, и именно этот закон наверняка будет поставлен в вину Раде и приблизит ее перевыборы. И, я думаю, отмену закона.

«Досить бути героем — будь людиною».

Но важно, что первый «привет» Раде на этот раз пришел не с Востока, а с Запада. И тут опять проявила себя новая гуманитарная и социальная реальность. Среди подписавших письмо против «сепаратизма» есть Юрий Шухевич, сын лидера движения бандеровцев и Украинской повстанческой армии Романа Шухевича.

Антон Красовский пишет в Фейсбуке: «Прочел сейчас биографию Шухевича-младшего. Шаламов просто отдыхает». Я тоже почитал. Этот человек провел в сталинских лагерях лет десять (в промежутке его возили на опознание убитого в 1950-м отца). Он сидел только за то, что был сыном Шухевича. А в брежневские годы он сидел уже как советский диссидент. В лагерях он ослеп. И вот этот человек подписал позавчера письмо львовской интеллигенции в защиту русского языка. Его фамилия стоит там первой.

Этот жест оценили на Востоке — по сути, это предложение к примирению и общему покаянию. Меня тут могут упрекнуть в излишней сентиментальности (кстати, мой дед, учитель русского языка, уже после войны был ранен теми самыми бандеровцами). Но если мы вспомним момент покаяния львовского «Беркута», которым еще и руководил священник, — в общем, вполне возможно, мы еще застанем обсуждение и вопроса об УПА.

Львов, кстати, все эти годы был стабильно двуязычным городом: русский там — второй по популярности, потому что на нем элементарно продолжает общаться какая-то часть жителей. Там тоже большая русскоязычная община, дети и внуки советских военных, инженеров, врачей — но и представителей «карательных органов», чего уж там. И следующим актом примирения регионов должен стать именно открытый, максимально откровенный разговор, в том числе и об УПА: с документами, с экспертами, с участием разных сторон и мнений — чтобы разобраться также и с термином «бандеровец». И без обсуждения этого вопроса никакая евроинтеграция, думаю, невозможна.

На Кольте недавно вышел замечательный текст о том, что Украина сегодня напоминает новое Средневековье. И сообщения о создании «Народной Республики Донбасс» — это тоже такая нормальная теллурия, как и многое другое. Но поверх этого XVI века тонкой нитью все-таки вьется век XXI — если учитывать, например, акцию языковой солидарности. XVI век, при всем уважении, на такое все-таки не способен. То есть Украина оказалась еще сложнее; одна культура накладывается на другую, переплетается, и все это нам еще предстоит понять, и это — еще одна удивительная сторона революции.

Понравился материал? Помоги сайту!