Бердский музыкант Егор Клочихин, специализирующийся на исследовательской хонтологической фолктронике, прошел срочную службу в армии — и его новая пластинка в некоторой степени стремится отразить этот непростой опыт. Cам Егор в шутку называет этот альбом «дембель-эмбиентом». С музыкой Егора тут происходят некоторые вполне ожидаемые при подобных вводных трансформации: фолковая пастораль сменяется тревогой, лиричность заслоняется каскадами шума, появляются нервный электрический гул и летаргическое индустриальное биение. Если прежние альбомы Foresteppe предполагали своим звучанием что-то вроде воображаемых прогулок по упрятанным где-то в воспоминаниях полям, то «Karaul», скорее, рассказывает об опыте заточения внутри гигантского, медленно ржавеющего и разваливающегося на части механизма. Клочихин, впрочем, не переключается в одночасье на мрачные тона и зашкаливающие до крови из ушей шумы — с этими более увесистыми материями он работает с такой же точностью мастера-часовщика, что и с былыми мимолетными мечтаниями. Это филигранная работа, настоящая бессловесная драма, рассказанная в звуке.
11 из 12
закрыть
Сегодня на сайте
Минск-21, транзитная зона
«Я тоже мертв, я умер совсем недавно». История Акрама Айлисли
Известный азербайджанский писатель, живой классик национальной литературы стал изгнанником в родной стране. Историю Акрама Айлисли рассказывает Томас де Ваал
1 декабря 2021446«Термин “авангард” — больше из военной, чем из художественной лексики»
Календарь пассажира
Chikiss. «Зачем ты плачешь»
«Жизнь — мгновение, и оно бесценно»: московский экзистенциальный панк и берлинский андеграунд встречаются в новой песне певицы и клипе на нее
30 ноября 20211740Милость к павшим revisited
Антонов коллайдер
«Антон — молодой курьер, работающий на одну из китайских корпораций, получает необычный заказ: он должен доставить конфиденциальную информацию, зашифрованную в особой линзе, которая установлена в его глазу». Отрывки из книги Ильи Техликиди
29 ноября 20211396Конец цитаты
«Нам придется изобретать свой собственный язык»
Высокая композиторская кухня
Лали Хорстманн: мы предпочли остаться
Скупой русский натюрморт