Веселое название этого питерского трио тянет интерпретировать как «самый сок» — тем более что звучание у них действительно сочное. Они играют нажористый психоделический стоунер, развернутый лицом на Восток. Смолистые, с оттяжечкой гитарные риффы отступают, открывая дорогу психоделическим напевам и духовой секции, в композициях всплывают этнические инструменты и мелодии, в середине есть полноценный прог-роковый эпос в духе классиков жанра. Причем что тут важно отметить: во всех жанрах, упоминающихся в этом тексте, есть абсолютно реальная опасность запутаться в собственной бороде, окуклиться в утробе бесконечного повторения, работающего, в первую очередь, на вдохнувших правильные пары знатоков, и бесконечно пахать одну и ту же борозду. У Juice Oh Yeah подобных проблем нет в принципе — это живая, разносторонняя, изменчивая музыка, которую высекают из воздуха чрезвычайно любопытные и пытливые музыканты. История про то, как потенциально герметичное и вроде бы насквозь знакомое звучание можно насытить такими деталями, что оно снова заиграет, как фрактальные узоры в видоискателе детской игрушки-калейдоскопа.
9 из 13
закрыть
Сегодня на сайте
Гид по MIEFF-2021
Жареный фламинго
Иван Белецкий о том, что новая версия «Розового фламинго», сделанная группой Cream Soda, — образцовый реакционный гимн путинской эпохи
9 августа 2021467Сергей Фофанов: «Эскиз — пространство, где происходит коренной перелом искусства»
Танцхудожники за справедливую оплату труда. Открытое письмо
Мы призываем фестиваль Outline, агентство Sila Sveta, Stereotactic и режиссера Максима Диденко пересмотреть политику оплаты работы перформеров
6 августа 2021185Новые альбомы из Сибири: лето
Возвращение в юрту, хип-хоп-анализ крушения советской империи, безжалостные психодрамы, грайндкор на терке и еще восемь интересных альбомов музыкантов из Сибири
6 августа 2021201Подросток. Триллер
«Если говорить обо мне, то я хочу быть мангровой водяной коброй»
Сергей Лозница: «Я сделал фильм о забвении»
Экспонировать сон о пустоте
Жизнь и смерть чистого разума
Царское золото после эпохи Торгсина. Вывоз разрешен
Все ушли, и никто не вернулся