Альбом акустических перепевок собственных песен от Глеба Самойлова и его новой группы The Matrixx — возможно, лучший антидепрессант текущего осеннего сезона. Забираясь в дебри накопившегося за четыре года собственного творчества, The Matrixx, осознанно или неосознанно (отчаянно хочется верить в первое), окончательно переходят грань, отделяющую нервный готический рок от язвительной пародии на оный. Самойлов всю пластинку поет с таким старательно гипертрофированным надрывом, что принимать это всерьез абсолютно невозможно — особенно когда этим издевательским голосом он пропевает строчки вроде «Он на тополь полез отцепить парашют, а на ветке висели родные глаза», после которой тут же вступает вихляющейся походкой нетрезвый духовой оркестр на марше. Ну или взять алкоголический романс «Сердце и печень», в котором смертельная серьезность аранжировки с участием рояля и скрипочек с грохотом разбивается о комическую до невозможности подачу Самойлова. Очень круто, что в жанре преувеличенно трагических песен с надрывом, обычно не терпящих никакого юмора, возможен столь бесстрашно комический выход.
3 из 10
закрыть
Сегодня на сайте
Минск-21, транзитная зона
«Я тоже мертв, я умер совсем недавно». История Акрама Айлисли
Известный азербайджанский писатель, живой классик национальной литературы стал изгнанником в родной стране. Историю Акрама Айлисли рассказывает Томас де Ваал
1 декабря 2021447«Термин “авангард” — больше из военной, чем из художественной лексики»
Календарь пассажира
Chikiss. «Зачем ты плачешь»
«Жизнь — мгновение, и оно бесценно»: московский экзистенциальный панк и берлинский андеграунд встречаются в новой песне певицы и клипе на нее
30 ноября 20211740Милость к павшим revisited
Антонов коллайдер
«Антон — молодой курьер, работающий на одну из китайских корпораций, получает необычный заказ: он должен доставить конфиденциальную информацию, зашифрованную в особой линзе, которая установлена в его глазу». Отрывки из книги Ильи Техликиди
29 ноября 20211396Конец цитаты
«Нам придется изобретать свой собственный язык»
Высокая композиторская кухня
Лали Хорстманн: мы предпочли остаться
Скупой русский натюрморт