«Брексит»: неделя, когда моя страна притворялась Украиной

По просьбе COLTA.RU английский журналист Оливер Кэролл проанализировал причины и последствия выхода Британии из ЕС. Свою оценку этому гигантскому событию в истории новейшей Европы дали также русские политологи Лилия Шевцова и Федор Лукьянов.

Если последние два года и должны были научить нас чему-то, то хотя бы тому, что войны, развал страны, вооруженный сепаратизм — все, что еще недавно казалось невообразимым, может случиться, и случиться очень быстро.

Весной 2014 года во время событий на Востоке Украины я своими глазами видел, как бедное, оказавшееся за бортом глобализации, гордое и бесправное население обрабатывали ложью, полуправдами и статистикой. Я видел, как эти люди боролись за то, чтобы их изоляция от остального мира стала еще более глубокой, что прямо противоречило их интересам. Я видел, как нетерпимость, страх, ярость и обоюдная ненависть образовывали нужный фон для этого конфликта.

Наблюдать, как то же самое происходит у тебя на родине, очень непросто. И не только потому, что ничего подобного ты не ожидал (хотя и поэтому тоже). Но главное — это вера в британский электорат, на который всегда можно было положиться; терпимость, центризм, благоразумие — вот чем известны британцы с правом голоса. Мы не сходим с ума, мы не раскачиваем лодку. Мы выстроили систему общественных институций, медиа и аналитики, которой еще неделю назад мог позавидовать весь мир. Но настал момент, и наша политическая система повернулась к нам самой безобразной из своих сторон.

Мы не знаем, к чему приведет выбор Британии покинуть ЕС. Этот выбор уже стоил жизни молодому депутату, матери двоих детей, карьеры премьер-министру, а вероятно, карьеры и лидеру оппозиции — это мы поймем уже скоро. После этой невероятно агрессивной кампании перед нами предстала страна, глубоко расколотая пополам: этот раскол прошел между поколениями, территориями и людьми с разным уровнем образования. Никогда еще в Британии не было столько агрессии. Такое не удавалось даже Тэтчер.

На британский электорат всегда можно было положиться; терпимость, центризм, благоразумие. Мы не сходим с ума, мы не раскачиваем лодку.

Теперь, когда многие осознали всю серьезность последствий принятого ими решения, весьма вероятно, что полный «Брексит» страна так и не совершит. По крайней мере, одна из ведущих партий развернула кампанию, цель которой — отменить результаты референдума в ходе ближайших парламентских выборов. Несколько депутатов заявили, что постараются блокировать решение о «Брексите» в парламенте, большинство которого по-прежнему за то, чтобы остаться в ЕС. Интернет-петицию с требованием проведения повторного референдума подписали уже 4 миллиона человек.

Но, отвергая демократическое волеизъявление народа, мы рискуем погрузиться в еще более густой мрак и спровоцировать настолько глубокий политический кризис, что наихудший из украинских сценариев — массовое насилие — может стать реальностью.

Как так получилось?

До недавнего времени европейский вопрос оставался невротической идеей небольшой ультраправой группы внутри Консервативной партии. Левые и центристы, находившиеся большую часть этого времени у власти, были настроены в целом проевропейски, и в политической повестке этой темы не было.

Но, как и во всем мире, финансовый кризис 2008-го стал испытанием для политиков. В Британии стали бурно расти антиглобалистские и антимигрантские настроения, популизм и цинизм. В результате левоцентристское правительство лейбористов ушло в отставку, и к власти пришла правоцентристская коалиция.

Вместе с правыми в большую политику вернулся и европейский вопрос, который со временем грозил подорвать авторитет Дэвида Кэмерона как премьер-министра. Борьба за лидерство в партии была не за горами, поэтому он пошел ва-банк и пообещал правому крылу консерваторов этот референдум. В итоге референдум дал ему лишних 13 месяцев во власти и — окончательно погубил его репутацию.

После этой кампании перед нами предстала страна, расколотая пополам. Никогда еще в Британии не было столько агрессии. Такое не удавалось даже Тэтчер.

Но если правые инициировали референдум, то выиграли его традиционно левые. Более 40% лейбористского электората — по всему промышленному поясу севера и востока Англии — проголосовало за выход из ЕС.

Рабочий класс не поверил главному доводу кампании сторонников Европы, что ЕС — важный источник британского благополучия. Терять им все равно нечего, сказали они, хуже уже некуда. Так сложился исключительно необычный альянс между рабочим классом и лидерами кампании за выход из ЕС, в основном неолибералами, выходцами из элит, правыми консерваторами, карьеристами, далекими от рабочих и их интересов.

Британия бедных купилась на ложные аргументы сторонников выхода из ЕС, утверждавших, что кризис 2008 года случился из-за Европы, а в снижении уровня жизни виноваты мигранты. При этом статистика завораживала. Территории, где мигрантов меньше всего, отдали за выход из ЕС больше всего голосов, подтвердив, что дело не в реальности, а в ее восприятии. Напротив, подавляющее большинство жителей Лондона, самого мигрантского города страны, проголосовало за то, чтобы остаться в Европе.

В четверг обозначился и другой раскол — поколений. Исход референдума в значительной степени решили голоса пенсионеров. Эта электоральная группа обычно придерживается сложившегося status quo, избегая резких движений. Но сейчас пожилые стали бунтарями, а молодые — теми, кто избегает рисков. Как в Донбассе и в Крыму, пенсионеры голосовали за ностальгию — они хотели в прошлое, где они были молоды, пусть даже мир ушел вперед. Три четверти молодежи проголосовали, чтобы остаться. И теперь они очень недовольны.

Добро пожаловать в Британию, где перестали верить фактам

Некоторые взволнованные русские и украинцы пытались связать победу кампании «Брексит» с действиями Кремля. И хотя обитатели Кремля, без сомнения, приветствуют выход из ЕС страны, наиболее скептически настроенной по отношению к России, вероятность того, что они сыграли в этом хоть сколько-то значимую роль, крайне мала. На протяжении всей кампании британцы очень резко реагировали на все, что можно было расценить как внешнее вмешательство. Даже весенние попытки президента Обамы приумножить голоса за «остаться» были сочтены контрпродуктивными.

Но Россия была видна в том, как эта кампания проводилась. Британская политика, конечно, всегда была макиавеллистской по своей природе. Стратеги всегда знали, куда нанести удар (вопросы экономики, миграции etc.), и били сильно. Но никогда до сих пор не применялась тактика, основанная на манипуляциях. Никогда до сих пор черное не выдавали за белое. Никогда до сих пор не произносилось столько просчитанных ложных утверждений. Никогда до сих пор британская политика не повторяла цинизм постсоветского пространства.

Британцам было велено не думать, а верить на слово. Например, один из ведущих сторонников кампании за выход из ЕС, член кабинета министров Майкл Гоув просто утверждал, что 90% экономистов, которые предупреждали об опасности «Брексита», были «нацистскими» пропагандистами. Поэтому и опрос, проведенный непосредственно перед выборами, показал интересное разделение между голосовавшими за «выйти» и «остаться». На вопрос, кому они доверяют, голосовавшие за «остаться в ЕС» отвечали ожидаемо: они доверяют экспертам, учителям, не доверяют политикам. Желавшие «уйти» из ЕС не доверяли никому.

Дональд Трамп мог бы быть доволен.

Никогда до сих пор не применялась тактика, основанная на манипуляциях. Никогда до сих пор черное не выдавали за белое. Никогда британская политика не повторяла цинизм постсоветского пространства.

Конец партийной политики

Участники кампании за выход, ограничившие себя чистой верой, потом признались, что вообще-то плохо представляли себе, что именно произойдет в случае победы. Будут у Британии с Европой такие же отношения, как у Норвегии? Как у Канады? Сможет ли она быть ассоциированным членом? И какой ценой?

Сейчас у Британии нет плана и нет политики по отношению к Европе. Кэмерона больше нет, основная оппозиционная партия — Лейбористская — находится в разгаре внутреннего переворота, угрожающего положению ее популистского лидера Джереми Корбина.

Учитывая парламентскую математику, лидеру — стороннику «Брексита» будет сложно получить большинство в палате общин. И свою лепту во всю эту сумятицу может внести перенос на более ранний срок всеобщих выборов. Они, по-видимому, состоятся в ближайшие 6—12 месяцев. Это может вернуть — или не вернуть — стране стабильное правительство.

Ранние всеобщие выборы теоретически могут предоставить шанс одной из оппозиционных партий в последний момент начать кампанию «Остаться в ЕС». Но с учетом того, что большинство в основных лейбористских районах проголосовало за «Брексит», трудно представить, что за это возьмутся лейбористы, занимающие сейчас второе место, — они боятся выборов, которые могут лишить их поддержки в среде рабочего класса.

Вероятно, бо́льшую тревогу главным политическим партиям должно внушать то, что в пятницу Британия оказалась в совершенно новой политической реальности. Страна больше не делится привычно на левых и правых. Теперь Британия, по сути, разделена на «внутри» и «вовне», на граждан мира и жителей «маленькой Англии», на привыкшие к комфорту городские слои и обнищавшие рабочие классы.

Неудивительно поэтому, что все больше говорят о новой лево-правой надпартийной коалиции, которая будет вести кампанию ровно по одному вопросу: Европы.

Тем временем лидер Шотландской национальной (и националистской) партии и первый министр Шотландии Никола Стерджен заявила, что Шотландия, проголосовавшая за «остаться», попытается остановить «Брексит», не давая юридического согласия на процедуру. Это опять же неизведанная территория, а сама попытка может иметь — или опять-таки не иметь — конституционные последствия.

Если Стерджен не удастся предотвратить «Брексит», то Шотландия, скорее всего, выйдет из состава Великобритании. Стерджен уже выразила намерение провести повторный референдум.

Страна больше не делится привычно на левых и правых. Теперь Британия, по сути, разделена на «внутри» и «вовне», на граждан мира и жителей «маленькой Англии», на привыкшие к комфорту городские слои и обнищавшие рабочие классы.

Достаточно искры

Потребовалось чуть больше двух лет, чтобы внутренние дрязги британской Консервативной партии привели к потенциальному распаду Соединенного Королевства — и Европы.

Теперь все может стать гораздо хуже, прежде чем станет лучше. Когда британская экономика прочувствует на себе все последствия изоляции и вывода инвестиций и наступит почти неизбежная рецессия, внутреннее давление и межэтническое напряжение должны только усилиться. За последние несколько дней мигранты стали жертвами целого ряда атак самозваных «защитников». Дома некоторых мигрантов были изуродованы граффити, которые велели «отправляться домой».

Конечно, остается надежда на то, что, в отличие от Украины двухлетней давности, наша еле работающая политическая система сможет прийти к согласию и мы избежим худших сценариев. Но трудно смотреть без пессимизма на этот полный превратностей период британской истории.

Автор — управляющий редактор The Moscow Times, контрибьютор Foreign Policy, Politico

Перевод Дмитрия Симановского и Сони Лахути

Что думают о «Брексите» отечественные аналитики?

Федор Лукьянов, политолог

Великобритания совершила совершенно фатальный шаг. Во-первых, не вся страна проголосовала единогласно за выход из ЕС. Шотландия и Северная Ирландия проголосовали за то, чтобы в Евросоюзе остаться, и это решение может грозить Соединенному Королевству распадом. В исторических провинциях уже поднимается этот вопрос.

Во-вторых, результаты референдума показали, что политическая элита не очень ориентировалась в настроениях собственных граждан. Простые люди не понимали, что такое интеграция и зачем она нужна. Когда же им дали возможность высказаться, они сказали «нет».

Это закат отношений Евросоюза и Британии. Великобритания утратит свое глобальное влияние в Европе, можно говорить о том, что оно сведется к влиянию лондонского Сити; это, конечно, немало, но уже совсем не то.

Для Европы это шок, и она чувствует полную растерянность: рушится миф о том, что в Евросоюз хотят все только вступить и никто не хочет выйти. А этот миф был важен, на нем многое держалось. С другой стороны, сегодня для Европы это шанс к трансформации самой модели ее интеграции. Эта проблема назрела давно, но к ней никак никто не мог подступиться. Сегодня у Германии и Франции есть возможность заняться быстрее такими реформами, потому что Великобритания в этом вопросе всегда занимала довольно особую позицию. Правда, в том, что Германия и Франция эти реформы сейчас будут реализовывать, все-таки есть сомнение; скорее всего, все будет зависеть от Брюсселя. Брюссель сегодня является тем самым интеллектуальным и политическим центром, который фактически в состоянии запускать новый проект. В целом же выход Великобритании может обернуться процессом маргинализации Европы за счет подъема других частей мира. Можно ждать и усиления значения НАТО в Европе, так как именно НАТО может стать теперь главным объединяющим фактором на фоне разрастающегося кризиса ЕС.

Лилия Шевцова, политолог

Существенный процент английского общества и, прежде всего, провинциальная часть Англии, жители малых и средних городов, пожилые люди, часть населения, не включенного в интеллектуальное цивилизационное пространство, давно уже ощущали свою уязвимость, ущербность, недовольство политикой собственного правительства и политикой Брюсселя. Именно они проголосовали за выход из ЕС. В то время как население крупных городов, молодое поколение — собственно, интеллектуальная часть общества, продвинутое городское большинство — голосовали за сохранение Великобритании в рамках Европейского союза. Этот референдум показал, как расколота Великобритания, как по-разному она смотрит на свою роль в мире, на внутреннюю политику, на благосостояние общества.

Но это кризис не только Великобритании, но и самой западной модели развития. Раскол сейчас происходит во всем западном обществе, свидетельством этого является волна левого популизма (например, партия «Подемос» в Испании, партия «Сириза» в Греции), правого популизма («Национальный фронт» во Франции, неофашистские партии в Австрии), как, кстати, и трампизма и сандерсизма, то есть право-левого популизма в США.

«Брексит» — это только начало процесса осмысления другими европейскими государствами своей траектории. Будут меняться политические элиты, лидеры. Предстоят выборы и референдумы во Франции, в Нидерландах, Италии, Испании. Выборы в Германии не за горами. Везде левый и правый популизм, накачанный адреналином английского выбора, будет пытаться предложить свое видение будущего, которое отнюдь не ассоциируется с единой Европой.

Да, примерно треть британцев, испанцев, французов относится положительно к ЕС. Но 74% считают, что ЕС должен существовать, но быть активным, новым. Так что «Брексит» — это требование обновления. Для ЕС это звонок: нельзя изнеженной, разжиревшей бюрократической элите наслаждаться самоуспокоенностью, нужно думать о настоящем, о будущем, о том, как представлять интересы граждан. Нынешнее поколение элиты не справляется с этими вызовами.

Но это не страшно: на протяжении последнего столетия это уже третий кризис западной модели развития. Первый был в конце 1920-х — начале 1930-х годов, второй — в конце 1970-х. Кризис — это естественный процесс для западной демократии. Британцы последний раз выходили на улицы делать революцию в XVII веке. В принципе, это опять революция, но революция электоральная.

Записала Юлия Корчагина

Понравился материал? Помоги сайту!