Главнокомандующий, выходите из бункера

В наше время существует единственный способ защитить себя от несанкционированных утечек информации о личной жизни и приватных переговорах — жить в бункере за несколькими пропускными пунктами, на каждом из которых посетителей тщательно обыскивают и изымают всю технику. Для людей богатых и влиятельных это вполне работающая схема: информацию можно получать и в виде устных докладов, текста на бумаге, через старомодные приборы и носители — телевидение, радио, кассеты, флэшки, дискеты. Соответственно, и распространять информацию о себе исключительно через пресс-службу. Богатство и влиятельность здесь — ключевой фактор: если у вас нет денег или административных возможностей содержать целый штат референтов и секретарей, то вы неизбежно превращаетесь (во всяком случае, ментально) в карикатурного пенсионера, который все новости получает из программ телевидения и радио и из бесплатных газет, которые кто-то подкладывает в почтовый ящик. Впрочем, даже если деньги и влияние наличествуют, отказывающий от возможностей информационной цивилизации все равно в этого пенсионера превращается, пусть не так быстро и заметно.

Но главная опасность — фундаментальное непонимание механизмов распространения информации в современном обществе. Ведь если некто сам не пользуется социальными сетями, мессенджерами и всем тем, чем сегодня заполнена жизнь среднего человека, то с чужих слов сложно себе даже представить весь этот дивный новый мир. Поэтому все новые и новые богатые и знаменитые попадаются в ловушку «эффекта Стрейзанд» — желая остановить распространение информации методами, работавшими в начале XX века, они, напротив, оказываются в центре всеобщего внимания. Ибо в их логике все предельно просто: если раньше можно было приказать газетам и журналам не печатать какую-то фотографию, то почему нельзя сделать это сейчас, даже если газеты и журналы выходят в этом самом интернете?

У людей старше 40 должны быть вполне личные воспоминания о том, как им впервые рассказывали о сети, а потом они и сами с ней столкнулись. Дальше были новые и новые открытия — форумы, интернет-знакомства, блоги, социальные сети, геотеги, трансляции из любой точки мира с помощью одного только смартфона и черт знает что еще. Все эти навыки настолько непохожи на те, которых хватало в прошлую эпоху, что можно понять, как все это работает, только самому став активным практиком, — или жить в блаженном неведении о том, что прямо с вашей яхты любая девочка может слать фотографии куда угодно, даже не ставя вас в известность. Это представление хорошо иллюстрируется старым анекдотом о том, как некий человек рассуждает о голосе певца Карузо, которого он сам не слышал, но сосед напел. Все ворчание старших поколений — «сидите, в свои телефоны уткнувшись» — именно оттого, что они так и воспринимают смартфон как диковинную игрушку, главная польза от которой — возможность звонить, а все остальные ее свойства остаются для ворчащих или неизвестными, или неважными. Можно ли объяснить, как живет и общается современный мир, условной Агафье Лыковой, всю жизнь прожившей в глухом лесу?

Самый радикальный способ избежать негативных аспектов прозрачности — жить так, чтобы нечего было скрывать. В конце концов, прозрачность — лучшее алиби во всех неприятных ситуациях: если все вокруг знают, где, когда и с кем был министр или губернатор, это значит, что невозможно обвинить его в тайной встрече и сделать из этого неприятные выводы. Но для этого надо не встречаться ни с кем сомнительным и не делать ничего, порицаемого обществом. Звучит как фантастика, но именно к такому способу ведения дел и проживания жизни идет западное общество. Полная приватность — это полная изоляция, а любая вовлеченность в общественную жизнь оборачивается неизбежным, а зачастую и принудительным повышением уровня прозрачности. По этой логике чем более заметным является тот или иной человек — тем больше мы о нем знаем. Неудивительно, что про личную жизнь звезд шоу-бизнеса и некоторых западных политиков мы знаем гораздо больше, чем нам бы хотелось: они так плотно интегрированы в ткань современной жизни, что постоянно попадают в информационный поток, который извергается на нас всех.

В России пока все не так. Если с шоу-бизнесом все более-менее в общемировом русле, хоть и с особенностями, то с миром политики и бизнеса ситуация совершенно иная. Более того, и особенности нашего шоу-бизнеса (а точнее, его специфическое отражение в желтой прессе) тоже связаны с особенностями национальной политики — ведь если звезда шоу-бизнеса связана интимными узами с политиком, то отечественная желтая пресса благоговейно умолкает: сование носа в чужие дела в нашей стране чревато серьезными проблемами. При том что во всем остальном мире желтая пресса буквально живет такими историями: их проще всего продавать публике, ибо сочетание секса, политики и шоу-бизнеса — это идеальный коктейль!

В России у власти находятся люди старшего возраста, сформировавшиеся как личности в доинформационную эпоху. Поэтому важнейшая ценность российской легальной политики и примыкающего к ней крупного бизнеса — закрытость и непроницаемость. Власть хочет быть таинственной и всемогущей, знать про всех все, но про себя не сообщать ничего. Поэтому чем выше ранг, тем меньше общество знает о человеке. И стоящий на самой вершине вертикали нам совершенно неизвестен — мы ничего не знаем о его личной жизни, о жизни его детей, внуков, о том, как он на самом деле отдыхает и где на самом деле живет.

Противоречивость описываемой ситуации в том, что все возрастающую прозрачность никак невозможно ограничить какими-то рамками: доступ к интернету или есть, или нет. Отключить страну от интернета уже невозможно, а любые ограничения внутри него так или иначе преодолимы, и чем дальше, тем больше будет возможностей обходить любые «китайские фаерволлы». Глобальный мир ломится и в избушку условной Агафьи Лыковой, и в бункер Верховного главнокомандующего. Но если трансляцию из избушки таежной затворницы, скорее всего, устроит геолог или журналист (именно так реальная Агафья Лыкова и утратила свою приватность — про нее написали в газетах), то для большого начальника и его секретов угроз неизмеримо больше. Потому что, пока само начальство пытается получать информацию и распространять ее по устаревающим каналам, все вокруг, включая обслуживающий персонал, уже давно живут в другом мире. Массажисты, уборщицы, парикмахеры, садовники, бармены, официантки, девушки и юноши из эскорта, друзья и близкие всех перечисленных и другие неофициальные лица живут там же, где все остальное человечество, — в прозрачном мире интернета, в котором все про всех можно узнать, приложив минимальные усилия и имея скромные аналитические способности.

Пересидеть информационную эру в бункере ни у кого не получится уже хотя бы потому, что она никогда не кончится. Так что рано или поздно начальникам тоже придется становиться прозрачными и интерактивными — добровольно или принудительно. И чем дольше российская элита будет вести себя так, будто ее не касаются перемены в окружающем мире, тем болезненнее будут ее столкновения с реальностью XXI века. Никто не требует прямых трансляций из спален и саун, но было бы хорошо, если бы российские нобили перестали вести себя так, будто все это невозможно в принципе и никогда их не коснется. В противном случае дело кончится как раз трансляциями из спален, но без их согласия и в самый неподходящий момент.

Понравился материал? Помоги сайту!