Разрядка 2.0

Выступая 18 ноября на расширенной коллегии МИД РФ, Владимир Путин обозначил контуры новой внешнеполитической стратегии России в отношении Запада, которая де-факто уже реализуется с начала 2021 года после прихода к власти в США администрации Байдена. К ноябрю стратегия продемонстрировала определенную эффективность: промежуточные задачи в целом реализуются, хотя главный конкретный результат — нейтрализация Украины и обеспечение интересов безопасности РФ в Европе — остается пока предметом устремлений и, вероятно, будет достигаться с помощью различных инструментов в 2022–2023 годах.

Новую стратегию можно условно назвать «Разрядкой без перестройки» или «Разрядкой 2.0». Дмитрий Тренин называет это «переключением передач» во внешней политике.

Как и разрядка конца 60-х — начала 70-х и «новое внешнеполитическое мышление» конца 80-х, нынешняя стратегия РФ имеет целью стабилизировать конфронтацию с Западом на приемлемом уровне геополитических рисков, чтобы улучшить внешние условия для социально-экономического развития, для проведения цифровой модернизации и, в перспективе, устойчивого транзита власти. Другая цель — закрепление геополитического статуса России как центра силы, равного США и ЕС, без участия которого невозможно решение ни одной серьезной мировой проблемы.

Однако, в отличие от предыдущих попыток выстроить равноправные отношения с Западом, «Разрядка 2.0» категорически отвергает переток внешнеполитической кооперации во внутреннюю политику России. Она призвана не допустить создания инструментов для входа Запада в российское политическое и информационное пространство, формирования группировок влиятельных российских стейкхолдеров, использующих сотрудничество с Западом для продвижения в РФ западной модели общественного устройства.

Ключевым недостатком и ошибкой разрядки 70-х теперь считается согласие Москвы на включение гуманитарной корзины в Хельсинские соглашения 1975 года, открывшей Западу вход во внутриполитическое пространство СССР через продвижение стандартов прав и свобод человека.

По этой же причине принципиально отвергается опыт «разрядки времен перестройки» и «лихих 90-х», когда переход к внешнеполитическому сотрудничеству с Западом стал одним из важнейших инструментов внутреннего переустройства страны с плохо продуманными последствиями, а само «геополитическое сближение и единство с Западом» обеспечивалось ценой, как теперь считается, неприемлемых и бессмысленных уступок (например, сегодня популярна точка зрения, что при решении вопроса об объединении Германии СССР мог и должен был договориться о сохранении своего военного присутствия на территории бывшей ГДР, что якобы сделало бы невозможным последующее расширение НАТО). Другими ключевыми недостатками этого периода считается принятие на себя избыточных обязательств по глобальной повестке в рамках «нового политического мышления» в ущерб национальным интересам России, а также надежды на конвергенцию с Западом и получения там статуса, достойного РФ, на основе «общечеловеческих ценностей», ставших, как считается, инструментом подрыва российской государственности.

В стратегии «Разрядки 2.0» Москва готова взаимодействовать с Западом только по узкому кругу проблем безопасности и экономического сотрудничества (куда можно отнести и климатическую проблематику) на основе «баланса интересов», но полна решимости полностью блокировать попытки Запада обсуждать российскую внутреннюю повестку и тем более терпеть советы и пожелания по обустройству политической жизни на основе западных стандартов прав и свобод человека. Этих тем больше не существует в диалоге РФ с Западом. Отсюда отказ от институализации отношений с западными геополитическими объединениями и институтами, где Россия была «одна против всех» (разрыв отношений с НАТО, де-факто заморозка политических отношений с ЕС при сохранении технического диалога по торговле, здравоохранению и климату) и переход к работе только с «ключевыми игроками» (США, Франция, Германия).

В «Разрядке 2.0» все возможности сотрудничества со стороны РФ жестко взаимоувязаны и обусловлены равносильными уступками Запада по наиболее значимым для РФ темам. Отсюда удивление «западных партнеров» «политизацией диалога по климату» со стороны РФ — хотите бороться с выбросами метана, снимайте санкции с «Газпрома» для инвестиций в соответствующие технологии. Больше не может быть взаимодействия только там, где это интересно преимущественно Западу, а российские предпочтения и озабоченности игнорируются, как, например, это было в период «перезагрузки» с администрацией Барака Обамы, когда США получили нашу поддержку по Ирану и Ливии, но отказались сотрудничать по ПРО (противоракетная оборона. — Ред.).

«Разрядка 2.0» исходит из принципиально иного расклада сил, чем в 70-е и 80-е годы, когда в снижении конфронтации было заинтересовано прежде всего советское руководство в силу экономической слабости и социального напряжения в стране. Сегодня, как это видится из Москвы, в разрядке заинтересован преимущественно Запад, пребывающий в состоянии кризиса и упадка, нарастания внутренних конфликтов, в то время как Россия консолидирована, располагает внушительными резервами (золотовалютные резервы превысили 620 млрд долларов), а ее резкая внешняя и военная политика способны «создавать и поддерживать определенное напряжение» у стран Запада. Важным фактором является переключение внимания США на геополитическое противостояние с Китаем, и в этих рамках, как складывается впечатление, американцы готовы заплатить определенную цену путем разрядки и предсказуемости в отношениях с РФ.

Сегодня Россия с позиции сильного навязывает Западу свое прочтение «Разрядки 2.0», которое предполагает уступки только со стороны Запада. С российской стороны никаких уступок даже не подразумевается. Ведущие внешнеполитические эксперты Франции, например, шокированы тем, что за два года после саммита в Брегансоне и провозглашения Макроном «стратегического диалога с Россией» Москва не пошла навстречу Парижу ни по одному значимому вопросу, несмотря на обозначенные возможности для компромиссов, и даже проводит враждебную интересам Франции политику в Африке. Но в этом как раз нет ничего удивительного.

Максимальная неуступчивость Москвы — это не только переговорная тактика «запросных позиций», но концептуальная основа политики «российской исключительности». «Наша стратегия — Россия всегда права», — отлил в граните Сергей Лавров на последней Ассамблее СВОП (Совета по внешней и оборонной политике. — Ред.). Уступать — значит признавать, что в чем-то был неправ, а это слабость. Предание гласности уступкам и возникающее вокруг этого внутреннее брожение ведут к дестабилизации. Поэтому Россия — безупречная держава, которая права всегда.

Наконец, стратегия «Разрядки 2.0» — это стратегия принуждения Запада к компромиссам через создание «точек напряжения» в регионах, чувствительных для Запада. Москва пришла к пониманию эффективности сформулированного для НАТО в конце 90-х принципа «либо выходить за пределы региона, либо выходить из бизнеса» («go out of area, or out of business»). Привлечь внимание Запада и выгодно воздействовать на его политику в отношении РФ можно только действиями в регионах, где у Запада есть значимые интересы. Отсюда следует, что путь к признанию Западом интересов России лежит не через консолидацию «своего региона» — постсоветского пространства (за исключением Украины и Беларуси), где Россия и так является доминирующей державой в военном отношении, а интересы Запада второстепенны (Карабах), — а через «наступление на мозоли» там, где Западу больно и важно — на Ближнем Востоке, в Африке (Ливия, Чад, ЦАР, Мали), на Балканах (Босния и Герцеговина, Косово).

Запуская в Мали «ежа в африканские шорты Макрона», Москва рассчитывает, что Париж будет более внимателен к российским интересам в Украине (пока получается не очень). Или, поощряя сепаратизм лидера боснийских сербов Додика, угрожающего разрушить пост-Дейтонские институты Боснии и Герцеговины, что, вероятно, приведет к возобновлению гражданской войны, Россия показывает ЕС и НАТО перспективу дестабилизирующего кризиса в «мягком подбрюшье» Европы, который будет не слабее конфликта на Донбассе. Проводя регулярные российско-китайские военно-воздушные учения (стратегических бомбардировщиков) и военно-морские патрули вокруг Японских островов, Москва подталкивает Токио к корректировке своей геополитической ориентации на США и к заключению мирного договора на российских условиях.

В отношении администрации Байдена в начале этого года Москва пошла по пути создания «нового Карибского кризиса» у границ Украины, проведя масштабные военные учения с показательной переброской войск из центральных и восточных регионов РФ и обещая прекратить существование современного украинского государства в случае наступления Вооруженных сил Украины в Донбассе.

Это не только привлекло внимание Вашингтона и разморозило контакты между высшими военными (Герасимов/Милли), но и сподвигло президента Байдена предложить Путину саммит в Женеве. «Дух Женевы» запустил транзит к «уважительно враждебным отношениям» России и США, создав регулярные каналы диалога по стратегической стабильности и кибербезопасности, где идет профессиональная дискуссия, хотя и без быстрых результатов.

Контакты на высоком уровне активизировались, включая визит в Москву замгоссекретаря Виктории Нуланд и директора ЦРУ Билла Бернса в октябре и ноябре (беспрецедентен не соответствующий протоколу прямой телефонный разговор Бернса с Путиным), а также вице-премьера РФ Оверчука в Вашингтон. Институализации каналов диалога в рамках различных совместных комиссий не произошло, и это соответствует концепции «Разрядки 2.0», при которой не должно возникать структур американского влияния на внутренние российские расклады (как это было во времена Гора — Черномырдина и Медведева — Обамы). Российско-американский диалог сегодня в надежных руках Совбезов — Николая Патрушева и Джейка Салливана.

«Дух Женевы» пока привел не к оттепели, а «к слякоти» в отношениях (нет никаких подвижек по нормализации деятельности дипломатических представительств). Не произошло и деэскалации по главному для РФ вопросу — Украине. Москва неправильно считала сигналы Байдена в Женеве и на переговорах с Нуланд в Москве как свидетельства готовности Вашингтона надавить на Киев в пользу выполнения Минских соглашений (как они записаны). После визита директора ЦРУ Бернса, который прошел, как сообщает телекомпания CBS, «на повышенных тонах», стало понятно, что никакого понимания в Вашингтоне российские аргументы по Украине и Донбассу не нашли и «продавливать Киев на полный Минск» Вашингтон не будет.

Заявления министра обороны США Ллойда Остина в ходе визита в Киев в октябре об ответственности России за конфликт на Донбассе и о готовности США оказывать Украине военную помощь, как и призыв Лоры Купер, отвечающей за Украину в Пентагоне, к тому, чтобы страны НАТО сняли все ограничения на поставки вооружений Украине, поставки Киеву современных американских боеприпасов и непрекращающиеся полеты американской разведывательной авиации в воздушном пространстве Украины вдоль российских границ убедили Москву в реальности перспективы превращения Украины в «непотопляемый авианосец НАТО» даже без формального членства в альянсе.

Еще до саммита с Байденом в интервью каналу «Россия 1», затем в статье «Об историческом единстве русских и украинцев» и в выступлении на заседании Клуба «Валдай» в октябре этого года Владимир Путин заметно сдвинул российские «красные линии» по Украине — теперь это не только вступление Украины в НАТО, но и появление инфраструктуры НАТО на территории Украины без формального в ней членства («не Украина в НАТО, а НАТО в Украине», как пишут аналитики Фонда Карнеги Юджин Румер и Эндрю Вайсс). В последние дни к «красным линиям» добавилось предоставление США военной и разведывательной помощи Украине.

Очевидно, что дальнейшее наращивание западной военной помощи Украине в сочетании с тупиком в реализации Минских соглашений и трансформации Нормандской четверки в «3+1» (Берлин и Париж де-факто заняли сторону Киева, настаивая на том, что Россия является стороной конфликта), а также действия администрации Зеленского по демонтажу инфраструктуры российского политического и медийного влияния внутри страны задают траекторию, стратегически проигрышную для Москвы: в этом случае Киев все же уходит в ближайшем будущем на западную орбиту безопасности, российское военное превосходство над Украиной как единственный инструмент влияния на политику Киева постепенно нивелируется, а Минские соглашения, реализация которых ранее позволяла бы Москве добиться своих стратегических целей в Украине невоенными средствами, повисают в воздухе.

В этих условиях стратегия «Разрядки 2.0» требовала создания дополнительного напряжения для Вашингтона и союзников, привлечения внимания к озабоченностям России, что и было сделано путем развертывания российских войск на западном и юго-западном направлениях в конфигурации, позволяющей, согласно западным оценкам, быстро предпринять силовые действия по нескольким угрожаемым векторам (что и где конкретно развернуто, можно посмотреть здесь, здесь и здесь).

США увидели в этом перспективу повторения событий 2014 года и начали информировать союзников по НАТО о возможном российском военном вторжении в Украину в ближайшие два-три месяца, признавая, что полной уверенности в наличии у Кремля таких планов у них нет.

У России могут быть политические цели в Украине, которые теоретически достигаются ограниченным применением военной силы, если другие средства не срабатывают (например, навязывание Киеву новых условий мирного урегулирования на Донбассе и обязательств нейтралитета, как после войны его навязали Финляндии и Австрии). Вопрос в цене, а также в точном прогнозе: вырастет ли эта цена еще больше в будущем, если ничего не предпринять сейчас. США, проводя консультации с союзниками и с Киевом, хотят заранее обозначить, что эта цена будет неприемлемо высокой, и тем самым сдержать Москву. Уже есть и соответствующий законопроект о «санкциях из ада в случае вторжения». Однако по Украине «цена» для России не сводится к экономическим издержкам, но включает в себя военно-стратегическую и эмоционально-историческую составляющую.

Если исходить из стратегии «Разрядки 2.0», реальной целью РФ сегодня является скорее стимулирование Вашингтона на «жесткий разговор» с Киевом в пользу выполнения Минских соглашений. Список пожеланий Москвы хорошо изложен в этой статье аналитика RAND Сэмюэля Чэрэпа. Правда, теперь только выполнением Минских соглашений он уже не ограничивается и сформулирован Путиным преднамеренно размыто («долгосрочные гарантии безопасности»).

Возможно, Кремль рассчитывает, используя угрозу войны в Европе, навязать Западу окончательный отказ от дальнейшего расширения НАТО (отменить, например, заявление Бухарестского саммита о том, что «Украина и Грузия будут в НАТО»), а вместе с этим и параметры новой системы безопасности в Европе, которая включала бы в себя вето России по любому вопросу европейской безопасности (видимо, модернизированный вариант того, что уже предлагалось президентом Медведевым в 2008–2009 годах). Как минимум это станет темой виртуального саммита Путина и Байдена в декабре или личной встречи в начале 2022 года. Сам Байден переговоров тоже не исключает, так что такая тактика по-прежнему работает безотказно…

Президент на коллегии МИД РФ говорит, что нет альтернативы Минским соглашениям и Белый дом это уже приветствовал. Но одновременно Сергей Лавров (публикуя свою переписку с коллегами из Франции и Германии) практически закрыл перспективу новых переговоров Нормандской четверки на уровне глав МИД и тем более президентов, пока Киев и его партнеры не начнут полностью выполнять Минские соглашения. Возможно, это сигнал о том, что Путин хочет решить этот вопрос с Байденом, а не с Меркель и Макроном.

Война с Украиной как-то плохо сочетается с согласованием повестки российско-американских саммитов, если только это не повторение переговоров в Минске в феврале 2015-го. Но «движения мускулами» позволяют поднять ставки на переговорах и сфокусировать внимание партнера. Частично Белый дом уже слышит российские озабоченности, например, в части военных учений у российских границ.

Но что, если Байден не оправдает надежд в части продавливания Зеленского на выполнение Минских соглашений и остановки расширения НАТО (решает не он один)? И что, если Байден откажется давать гарантии не предоставлять Украине военной помощи США, ведь конгресс может его к этому принудить, приняв соответствующий закон и преодолев вето?

Проблема в том, что, если Вашингтон и Киев считают, что Москва сегодня блефует (а похоже, они так считают, то Кремлю придется как-то действовать. Ведь угроза применения силы против Украины не может быть бесконечно убедительной (и эффективной для достижения политических целей) без того, чтобы сила не применялась, когда ее простая демонстрация не производит желаемого эффекта. Как известно, «великие державы не блефуют».

Тогда «Разрядка 2.0» сменится «Перегрузкой 2.0».

Понравился материал? Помоги сайту!