«Или прачечная, или нравственные ценности»

Вчера днем стало известно, что по требованию Министерства культуры из программы Московского международного открытого книжного фестиваля (ММОКФ) исключен показ двух спектаклей, организованный COLTA.RU, — спектакля по пьесе «Душа подушки» Олжаса Жанайдарова в постановке главного режиссера Театра кукол им. С.В. Образцова, лауреата «Золотой маски» Бориса Константинова (Москва) и спектакля по пьесе Максима Курочкина «Травоядные» в постановке главного режиссера Театра кукол Республики Карелия, номинанта «Золотой маски» Натальи Пахомовой (Петербург).

«По имеющейся информации, в пьесе “Душа подушки” могут быть усмотрены признаки пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. Пьеса “Травоядные” содержит нецензурную брань», — говорится в письме за подписью первого заместителя министра Владимира Аристархова, которое вчера, 9 июня, получили организаторы ММОКФ.

«Содержание обеих пьес противоречит принятым в российской культуре традиционным нравственным ценностям», — пишет замминистра культуры. «В случае оставления данных мероприятий в программе фестиваля» Аристархов обещал отозвать согласие Минкульта стать официальным патроном фестиваля.

Николай Коляда

драматург, режиссер, основатель «Коляда-театра», заслуженный деятель искусств Российской Федерации

Боже мой, нет слов. Чего так испугались в Министерстве культуры?! Кто стуканул и сообщил?! Зачем они так себя подставляют? Ну прошло бы это мероприятие и прошло, и никто бы не заметил, теперь будет буча и много разговоров. И ничего хорошего о министерстве в данном случае не скажут — тысяча процентов. Кто такой умный там сидит, чтобы такие распоряжения выдавать? Что происходит с людьми, занимающимися культурой? «Стращать и не пущать!» — думаете, это выход? Тысяча вопросов у меня. Грустно. Как грустно. Как это недальновидно, как это смешно. Хотя вообще-то правду сказать — противно. Просто противно.

P.S. Я вдруг подумал — а это не фейк? Это кто-то придумал, не верю, не может этого быть. Просто рекламная акция?

Марат Гельман

галерист, публицист, арт-менеджер

Формулировка «противоречит принятым в российской культуре традиционным нравственным ценностям» чудовищная и невежественная. Искусство вообще не имеет дела с общепринятыми ценностями. Общепринятые — это заповеди Христа или там кодекс строителя коммунизма. «Душечка» Чехова — это что, общепринятое? «Ромео и Джульетта»? Убийство — это общепринятая ценность? Или убийца не так страшен Мединскому, как гей? Но практически в любом произведении искусства всегда полный комплект необщепринятого.

Я считаю, что организаторы фестиваля несут ответственность за срыв спектаклей не меньшую, чем министерство, — нельзя было потакать. Ну, судились бы потом. Не посадили бы их. Подобный конформизм приведет к тому, что из одной здоровой художественной среды мы получим две больные: одну — официальную, конъюнктурную, готовую служить. Другую — неофициальную, лишенную аудитории, ресурсов, — андеграунд.

Надо преодолевать желание начальства запрещать. Отбить у них охоту. Напомню, что когда Госдума проголосовала за запрет «Детей Розенталя» (оперы Леонида Десятникова на либретто Владимира Сорокина. — Ред.) в Большом, театр ответил, что составление репертуара — не компетенция депутатов.

Михаил Угаров

драматург, режиссер, художественный руководитель «Театра.doc»

Письмо замминистра культуры Аристархова может быть квалифицировано как уголовное преступление по статье «Превышение должностных полномочий». На основании чего сделан вывод о недопустимости показа этих двух пьес? Эксперты «от искусства»? Кто? Их фамилии? Знают ли они, что, если они присваивают законодательные функции, их действия квалифицируются по уголовной статье «Самоуправство»? Знают ли эти люди, что идут на нарушение конституции, в которой не зафиксирована цензура? Все знают, уверен в этом. Они просто нагло ждут, что кто-нибудь из команды книжного фестиваля струсит. Очень надеюсь, что этого не произойдет.

Александр Гаврилов

директор Института книги, один из основателей ММОКФ

Я вижу в этом сюжете грубое вмешательство в программную политику фестиваля. Фестиваля, к которому на протяжении всей его длинной и сложной истории Министерство культуры не имело никакого касательства — как в части производства смыслов, так и в части финансирования.

Абсурдно, что государственный орган отдает нам — команде фестиваля — распоряжения, опираясь при этом не на законы Российской Федерации, а на воображаемые министром и его заместителями «традиционные нравственные ценности». Очевидно, что мы принадлежим к разным традициям. Не вижу, какие из этого факта можно было бы сделать выводы, кроме его констатации. Подобные методы регулирования недопустимы, и соглашаться с ними значит рубить опоры подлинной культуры. Участвовать в этом не хотелось бы.

Елена Ковальская

театральный критик, арт-директор Центра имени Мейерхольда

Как гражданин, я сочувствую нашему обществу. Как жалостливая женщина — сочувствую Минкульту. Ведь какое-то время назад ведомство поддержало обе пьесы. Теперь отрекается от них и повторяет определения, которые этим пьесам дала «Культура». Тем самым признает частную газету своим рупором, а себя — исполнителем частной воли.

Ольга Романова

журналист, теле- и радиоведущая, гражданский активист

Многодетная одинокая мать покидает своих семерых малолетних детей, не поставив в известность опеку. Более того: покидает на неопределенное время, отправившись в лес по неизвестной причине — по-видимому, предаваясь занятиям, определение которых противоречит цензуре и духовно-нравственному воспитанию нации. В это время к малогабаритному социальному жилью, где в одиночестве оставлены семеро несовершеннолетних, подкрадывается маньяк. Маньяк, пользуясь отсутствием соцработников, обманом проникает на жилплощадь и подвергает несовершеннолетних акту педофилии путем поглощения. В духовой печи остается младший несовершеннолетний, который и рассказывает вернувшейся горе-матери о случившемся. Мать как ни в чем не бывало отправляется гулять в лес. Там она находит маньяка и внезапно предлагает ему принять участие в спортивных соревнованиях на призы управы Таганского района — в прыжках через яму. Мать при поддержке партии «Справедливая Россия» одерживает в соревнованиях победу, тогда как маньяк, оставшись в одиночестве после присоединения Крыма, падает в пропасть лжи и недоверия со стороны населения. Его живот раскрывается, как бутон тюльпана, и из него выходят шестеро несовершеннолетних. Они проклинают свою мать и отправляются жить в психдиспансер «Ручеек» Молодогвардейского района.

Да, это мой комментарий, данный мною в твердом уме и в доброй памяти.

Собственно, что бы ни написали и ни поставили драматурги, сценаристы, ученые и поэты, не вошедшие в «обойму Мединского», — все будет истолковано именно так. Как пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений между творцом и государством.

Елена Гремина

драматург, режиссер, директор «Театра.doc»

Решить, что делать в ситуации такого ультиматума, — это дело организаторов фестиваля. У них были мотивы придумать такую программу, и эти мотивы им, будем надеяться, подскажут верное решение. Если же вы спрашиваете мое мнение, то неувязок в этом ультиматуме достаточно.

1) Закон о запрете нецензурной лексики на сцене еще не начал действовать — он вступает в силу 1 июля.

2) Про пропаганду гомосексуализма в детской сказке про дружбу мальчика и подушки — это просто нонсенс и даже, сорри, какая-то озабоченность. Точно с таким же успехом можно вменить пропаганду «Коньку-Горбунку», где Горбунок нежно спрашивает: «Что, Иванушка, невесел? Что головушку повесил?» — а Иванушка часто обнимает за шею Горбунка, прижимается к нему, ах-ах. Или в сказке про заиньку, которого выгоняет из избушки лисонька, а спасает бравый петух в красных сапогах. Пропаганда? По логике авторов этого письма — пропаганда.

3) Да и про традиции неверно тоже: а что, сказки Афанасьева, частушки, лубки и фарсы Петрушки — это не наша традиция? В Министерстве культуры все же свою культуру полагается знать. И любить. И не фрустрировать общество новыми высосанными из пальца запретами.

Роман Должанский

обозреватель ИД «Коммерсантъ», заместитель художественного руководителя Театра наций

Думаю, что просто это еще один шаг к той ситуации, когда «Министерство культуры» и «современная культура» никак не будут пересекаться. Это довольно интересная ситуация, хотя и противная и с точки зрения развития культуры — тупиковая.

Борис Акунин

писатель, драматург, переводчик

Если фестиваль испугался окрика из министерства, тогда на такой фестиваль, по-моему, ходить не нужно. А участвовать в нем — тем более. Пускай существует две культуры: открытая и «министерская». Это уже было под солнцем.

Александр Иличевский

писатель

Я считаю происшедшее цензурой, и как к цензуре к этому и следует относиться. В нынешней ситуации еще даже не выработаны правила взаимоотношений цензуры и художников — Пушкин недаром с охотой слал Бенкендорфу написанное, это был скрытый диалог царя и поэта, а у нас же пока нет разговора, есть только гремящие замки и запоры.

Семен Файбисович

художник

Все, что госпропаганда нынче называет «принятыми в российской культуре традиционными нравственными ценностями», на самом деле придумывается и принимается сегодня. Причем в атмосфере и дискурсе произвола самозванцев и невежд, так что, во-первых, не является традиционными ценностями и ценностями вообще. Во-вторых, это не нравственно, а, напротив, последовательно безнравственно, как и все, что сегодня государство навязывает стране, называя белое черным, а черное белым. Да, «народ» воспринимает этот квазифундаменталистский бред с энтузиазмом, но гражданам России, оказавшимся в меньшинстве, он глубоко противен. Лично я всегда избегал сотрудничества с государством. Другое дело, что в художественном творчестве сделать это намного проще, чем в театральном, так что в данном случае остается выразить пострадавшим глубокое сочувствие.

Александр Баунов

журналист, публицист, филолог

Запретом художественных произведений за секс или слова о нем может заниматься только инфантильный невежа, страдающий половым бессилием. В самом строгом терминологическом смысле этого слова. Во-первых, это человек, который считает, что Пушкин, Шекспир, Еврипид, Гоголь, Толстой, вообще писатели и поэты писали и пишут для детей, режиссеры ставят спектакли для детей, музеи существуют для детей. Они путают классическую литературу и детскую, потому что сами последний раз читали классику, вообще читали, в школе. Взрослый, серьезный человек в их представлении не будет же такой ерундой заниматься — Пушкина читать, пьески какие-то читать. У взрослого человека другие развлечения. Так надо им напомнить, что Пушкин писал для взрослых и Толстой писал для взрослых. И Шекспир. И современные драматурги пишут для взрослых, а режиссеры для них ставят. Это для них будет открытием, но культура — это вообще для взрослых, а не чтоб училка в театр сводила.

Но и с другими развлечениями у них, видимо, тоже не очень. Которые, по их мнению, для взрослых. Судя по тому, что им кажется, что секс — это такое внешнее дурное влияние: подглядел и заразился, а если человек про секс ничего не увидит, плохих слов не услышит, то и не вспомнит о нем никогда. Очень им сочувствую, потому что, судя по этой концепции, для сексуального возбуждения им нужны внешние стимуляторы — словесные и визуальные. Напоминаю по этому случаю, что здоровому человеку для секса ничего внешнего не нужно, потому что он у человека внутри. Какую-то там пьесу запретили за то, что в ней подушка пересказывает детские сны, в том числе и эротические, а это ужас, потому что дети — чистые ангелы и если им ничего такого не показывать, то они всю жизнь до старости так и проживут, ни разу не возбудившись. По этому случаю советую министру Мединскому, замминистра Аристархову, депутату Железняку, главреду Ямпольской и прочим вспомнить, как пьес никаких таких они не смотрели, а все равно в детском саду друг другу пиписьки показывали.

Марина Давыдова

театральный критик, главный редактор журнала «Театр.», арт-директор фестиваля «NET: Новый европейский театр»

Первая реакция — оставить содержание минкультовского письма без комментариев. Ну как можно прокомментировать маразм? Только констатировать, что это маразм, — и все. Но к констатации я добавлю все же одно уточнение.

Наши чиновники очень любят ссылаться на мнение большинства. И они не лукавят. Большинство действительно охотно поддержало бы их стремление «тащить и не пущать», запретить то и это, обязать сеять разумное, доброе, вечное… Весь фокус в том, что искусство нигде и никогда не создавалось большинством. Оно повсеместно — не только у нас — создается весьма узким кругом людей, которые формируют свои поведенческие коды и свои представления о прекрасном. И культура в современном мире, как показывает практика, расцветает именно там, где чиновники умеют прислушаться к голосу этого меньшинства и разумно с ним взаимодействовать. Там, где в основу культурной политики кладется мнение большинства, на месте культуры — очередной унылый «соцреализм».

Леонид Бершидский

журналист

Мне давно все понятно с нашим государством и окологосударственными структурами. Жизнь здесь превратилась в постоянное увертывание от кола, на который тебя все время пытаются насадить. Рано или поздно кол догонит.

Лев Рубинштейн

поэт, публицист, литературный критик

Спектакли, видите ли, «противоречат принятым в российской культуре традиционным нравственным ценностям». Я даже не стану задаваться законным вопросом, какой конкретно сотрудник «прачечной» и указом под каким номером принял упомянутые, но, увы, не сформулированные «ценности». Я даже не стану задаваться не менее законным вопросом, с каких это пор «ценности», выдуманные кем-то из сотрудников прачечной или лично ее заведующим на букву «М», являются «принятыми в российской культуре». И уж тем более я не стану задаваться вопросом (совершенно риторическим), какое отношение, кроме номинативного, имеет упомянутая прачечная к российской культуре.

Меня это мало интересует. Во внутренние дела прачечной, услугами которой я по мере возможностей стараюсь не пользоваться, я не вмешиваюсь.

Однако, будучи приглашенным организаторами ММОКФ для участия в парочке мероприятий, я испытываю сложные чувства.

С одной стороны, я испытываю сильнейшее желание отказаться от участия в мероприятиях фестиваля, потому что я знаю, что мои «традиционные нравственные ценности» уж точно не совпадают с соответствующими ценностями прачечной.

С другой стороны, меня пригласили хорошие, порядочные и ни в чем не повинные люди, которых я лично знаю и обижать или хотя бы подводить которых мне совсем не хочется.

Но, надеясь на ваше понимание и прощение, дорогие друзья, я все же отказываюсь от своего участия. Или прачечная, или нравственные ценности. Извините.

Понравился материал? Помоги сайту!