Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20244946Эскиз Дмитрия Волкострелова «Камень Осипа» несколько выбивался из программы второго «Мандельштамфеста», организованного лидером Воронежского камерного театра режиссером Михаилом Бычковым. Хотя бы потому, что на главный вопрос фестиваля — как должна звучать поэзия со сцены — Волкострелов, в сущности, отвечает «никак».
«Мандельштамфест» — это не только и даже не столько театральный фестиваль, сколько форум поэтического искусства: в нем участвуют поэты, музыканты, ученые, режиссеры, художники — все, кто так или иначе работает с поэтическими текстами. В этом году Михаил Бычков собрал в Воронеже поэтов Дмитрия Быкова и Евгению Лавут, композитора Александра Маноцкова, режиссеров Виктора Рыжакова и Клима. Несколько событий фестиваля было связано непосредственно с Мандельштамом: новая работа Клима «Осип Мандельштам. Темное дерево слова», созданная по тем же правилам, что и знаменитое «Возмездие 12», эскиз Антона Маликова «Сумерки свободы», лекция Елены Алексеевой из Принстонского университета и, собственно, «Камень Осипа», ставший едва ли не центральным событием форума.
В основе спектакля, как можно догадаться по названию, — дебютный сборник поэта; Волкострелов разделил «Камень» на строки и отдельные слова, расположил их в случайном порядке и раздал артистам. Исполнители сидят попарно, друг напротив друга, и произносят этот разрозненный текст, имитируя диалог. Эскиз делится на пять частей, которые не отличаются друг от друга, по большому счету, ничем, кроме мизансцены, — «Отрицание», «Гнев», «Торг», «Депрессия» и «Принятие» (имеются в виду, конечно, стадии принятия смерти по Элизабет Кюблер-Росс).
Режиссер почти дословно следует канонам барочного натюрморта в жанре vanitas, напоминавшего, что земные радости конечны, а смерть неизбежна, — только в его спектакле речь идет о судьбе текста, а не человеческого рода.
После каждой части следует пауза — как поясняют титры, она предназначена для зрителей, желающих по тем или иным причинам покинуть зал, — а затем «интермедия» с чтением из книги «Искусство смотреть» британского арт-критика Оссиана Уорда. Большинство цитат Уорда, звучащих в спектакле, относится к инсталляции английского концептуалиста Мартина Крида «Работа № 227. Свет включается и выключается», которая принесла художнику Премию Тернера.
Нарочито красивый, поэтичный финал поставлен как бы в пику другим эпизодам — сухим и концептуальным. Посреди пустой сцены в стеклянной пепельнице тлеет одинокая сигарета — как будто за столом только что был некто (возможно, Мандельштам), с кем мы разминулись и уже ничего о нем не узнаем. Режиссер почти дословно следует канонам барочного натюрморта в жанре vanitas, напоминавшего, что земные радости конечны, а смерть неизбежна, — только в его спектакле речь идет о судьбе текста, а не человеческого рода: подразумевается, что дистанция между поэзией Мандельштама и современным читателем или слушателем непреодолима.
Но, как ни странно, главное в «Камне Осипа» — вовсе не размышления о русской литературе. Главное — это паузы, когда зритель решает, уйти или остаться. «Репетиция свободы» — так называлась выставка-манифест Ксении Перетрухиной, которая не раз выступала соратницей режиссера. В текстах, составлявших центр экспозиции, Перетрухина писала о потенциале социальных экспериментов в театре. Эту программу разделяет и сам Волкострелов: нередко в его спектаклях самое важное — то, как вы, зритель, распорядитесь неожиданно свалившейся на вас свободой.
Заключительная сцена в «Любовной истории» — одном из лучших у Волкострелова и, как водится, трагически недооцененном спектакле 2013 года по рассказу Хайнера Мюллера — повторялась до тех пор, пока последний человек не покинет зал: режиссер перераспределял власть в пользу публики, предоставляя ей решать, когда артисты пойдут домой. В двухлетней давности «Лекции о нечто» вам дают переключать каналы видео и звука, но есть нюанс: в каждой группе на трех человек приходится всего два пульта — а значит, одни зрители несут ответственность перед другими, узнавая на своем опыте, что значит быть художником.
«Камень Осипа» начинается с цитаты из Оссиана Уорда: «Нет ничего зазорного в том, чтобы пристально рассматривать произведение искусства. Даже наоборот: это минимум того, что вы можете сделать». В книге «Искусство смотреть» Уорд призывает читателей: дайте произведению шанс, прежде чем отметать его как непонятное или скучное. Волкострелов отдает себе отчет, что просить о том же театральных зрителей не вполне comme il faut — ведь это не они решают, когда прекратить общение с искусством. Это приводит режиссера к очередной попытке пересмотреть отношения между залом и сценой.
Неформальные правила театра не разрешают выходить из зала посреди спектакля. Но если вас может удерживать что-то помимо интереса — например, вежливость или страх осуждения, — значит, вы в неравной, репрессивной коммуникации. Волкострелов хочет говорить с аудиторией на других условиях. Вот почему в его новой работе предусмотрены паузы, когда зритель волен уйти, никому не помешав и никого не обидев.
На фестивальном показе предложение не принял почти никто. Может, из 60—70 человек, собравшихся в зале, только двое или трое не разделяли интерес режиссера к деконструкции Мандельштама. Может, виновата пресловутая внутренняя несвобода. А может — и недоверие к театру: дескать, мало ли что написано, на сцене же все понарошку. Как бы то ни было, настоящая цель Волкострелова вряд ли состояла в отсеве «случайной» публики. Скорее, он добивался, чтобы каждый зритель, досидевший до конца, попробовал ответить самому себе на вопрос: «Почему я выбрал остаться?»
Понравился материал? Помоги сайту!
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20244946Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20246497Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202413085Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202419568Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202420233Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202422881Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202423642Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202428817Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202428945Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202429598