Мекка постоянства

Первый со времен «Группы юбилейного года» московский проект Семена Александровского основан, хоть и отдаленно, на реальном событии: когда арестовали Всеволода Мейерхольда, сотрудники библиотеки ВТО (теперь — СТД), рискуя всем, сохранили его архив. Спектакль под названием «Время, которое» идет в читальном зале той же библиотеки, причем в рабочее время: читатели не возражают, ведь это, в сущности, радиопостановка, которую вы слушаете в наушниках. Библиотека — не только сцена спектакля, главное место его действия и предмет размышлений героев. Это еще и идея, задающая направление режиссерской мысли.

1.

Пьесу для проекта написала Ася Волошина (у нее вторая московская премьера за сезон: только что в МХТ вышел «Человек из рыбы» в постановке Юрия Бутусова). Почти весь текст — это два женских монолога: один датирован 1939 годом, другой — 2018-м. Первая героиня, Мила, — «идеальная советская девочка», только что поступившая на театроведческий в ГИТИС и с ужасом наблюдающая местное вольнодумство. Вторая, Вита, ее правнучка, — фотохудожница, часто говорит «кейс» и «травма», живет в Праге и мечтает о четырехмесячной резиденции в Швейцарии.

Сюжет почти детективный: современная героиня приезжает в Москву хоронить бабушку и находит страницу из дневника ее матери, помеченную библиотечным шифром. Расспрашивая собственную мать о прабабушке, Вита с удивлением узнает, что та прошла ГУЛАГ, — в доме никогда об этом не говорили. Решив восстановить семейную историю (а потом сделать из исследования выставку), она приходит, собственно, в библиотеку СТД — и находит дневник Милы, который все эти годы хранился в фонде. Мало-помалу все становится ясно: за что арестовали театроведку-первокурсницу, как ее записки попали в библиотеку, кто прадед Виты и, наконец, какое отношение к их семейной трагедии имеет режиссер Мейерхольд.

Сделав героиню студенткой ГИТИСа, Волошина (сама театровед по образованию) смогла связать историю частных людей с историей театра, а заодно оправдать цитату из «Гамлета», которая служит рефреном всей пьесы. Ту, что про связь времен, естественно.

Премьера посвящена памяти Дмитрия Брусникина — он успел записать небольшую, но яркую роль театроведа-профессора. Вообще голоса здесь — первой величины: Виту озвучивает прима «театра post» Алена Старостина, ее молодую прабабушку — Мария Крылова из «брусникинцев», ее же, но в старости — Наталья Тенякова, а разговорчивому собеседнику Виты из библиотеки достался неповторимый тембр Николая Мартона.

2.

«Время, которое» — проект из разряда «секретных спектаклей», как любая серия великой театральной франшизы «Remote X» или недавний «Etiquette» Федора Елютина: это когда вы смотрите спектакль в общественном месте, но люди, оказавшиеся там случайно, никакого спектакля не видят (обычно для такого фокуса используют наушники). «Секретные спектакли» — привлекательная штука. Во-первых, это способ пережить обыденную ситуацию по-новому. Во-вторых, общая тайна сближает зрителей с авторами и друг с другом, создает между ними доверительные, в каком-то смысле даже интимные отношения.

Спектакль — инструмент публичного одиночества, способ отрезать себя от окружающих, быть одновременно с ними и не с ними.

Александровский в этом формате уже работал. Два года назад он придумал «Другой город» — прогулку по Петербургу, подзвученную шумом еще какого-то мегаполиса: можно выбрать Амстердам, Париж или Венецию. Еще через год появился проект «С Чарльзом Буковски за барной стойкой» — радиоспектакль по поздним сочинениям писателя, который нужно слушать в конкретном баре на Рубинштейна. Но московская премьера — не совсем то же самое.

Обычно, когда вас зовут на спектакль в ресторан, или парк, или другое публичное место, вам предстоит использовать его как-то по-особенному, не так, как это делают нормальные люди. Александровский на сей раз действует иначе — он не внедряется в чужую среду, как разведчик, а принимает ее правила, как гость. Зритель должен воспользоваться библиотекой по прямому назначению — найти в каталоге карточку с названием спектакля, переписать артикул на специальный бланк и получить на стойке выдачи настоящую архивную папку с маленьким плеером и наушниками. Кстати, в единственном экземпляре — то есть спектакль может смотреть лишь один человек зараз.

Если задуматься, читальный зал — самое естественное место для «секретного спектакля», поскольку любая библиотека — сама по себе сборник «секретных спектаклей»: вы называете пароль — и вам открывается доступ к особому опыту, которого другие посетители не получат (они зато получат какой-то другой, которого не будет у вас). Выходит, режиссер был просто обязан рано или поздно сделать проект в библиотеке — ведь его любимый театральный формат «готовая локация + наушники» имеет так много общего с книгой: это тоже инструмент публичного одиночества, способ отрезать себя от окружающих, быть одновременно с ними и не с ними.

3.

«Время, которое» — спектакль о сопротивлении времени: не только эпохе, но и времени как таковому. Во вступительном монологе Вита рассуждает о том, насколько по-разному устроены дневники и пришедшие им на смену социальные сети: дескать, посты в Фейсбуке — это для сейчас, а дневниковые записи — для истории. Тем же вопросом озадачен и сам режиссер: по сути, он задумал пересмотреть собственные отношения со временем. Перенести свой труд из категории сиюминутного в категорию если не вечного, то, по крайней мере, долговечного.

Новая работа Александровского бросает вызов главному закону театра — закону «здесь и сейчас». Она может жить десятилетиями, не меняясь: ведь со звуковой дорожкой никогда ничего не случится, да и библиотека — место сравнительно стабильное («Мекка постоянства», как говорит собеседник Виты, читатель-завсегдатай, озвученный Николаем Мартоном).

Завести библиотечную карточку на спектакль было блестящей идеей. Кусочек желтой бумаги, крепко нанизанный на штырь каталожного ящика, — это практически билет в вечность: воображение так и рисует театроведа, который через каких-нибудь двадцать лет ищет «Время, которое» среди других названий на «вр». Уверен, у режиссера мелькала мысль о том, что карточки в библиотечном каталоге — полная противоположность театральным афишам, которые просто в силу своей природы никогда подолгу на месте не задерживаются.

Понравился материал? Помоги сайту!