Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20245023Ключевым событием театральной программы Зальцбургского фестиваля — 2015 стала премьера новой постановки трагедии Гете «Клавиго» в режиссуре Штефана Киммига. Из Зальцбурга — Алексей Мокроусов.
Чтобы написать «Клавиго», Гете потребовалось восемь дней. Через два месяца он издал пьесу, через три в Гамбурге прошла премьера.
Режиссеру Штефану Киммигу хватило одного часа и пятидесяти минут, чтобы разрушить иллюзии публики о светлом настоящем театра.
Автор гордился «Клавиго». Это было первое произведение, опубликованное под его именем.
Киммиг не оставил от текста камня на камне.
Сначала он выпускает на сцену пять клоунов, изображающих актеров. Те мычат и телятся, бормочут что-то нечленораздельное, а затем начинают разбавлять классический текст стихами и песнями на английском языке.
Режиссер выступил еще и в роли хирурга, проводящего операцию по смене пола: Клавиго у Киммига — не мужчина, а жестокая блондинка, бросающая ради карьеры Мари Бомарше, женственного рок-певца с татуировками на руках. Соответственно вместо брата у Мари сестра — в оригинале же это сам великий драматург Бомарше, описавший в мемуарах коллизию неудачного замужества, случившуюся с родной сестрой, и собственные подвиги на ниве восстановления справедливости. Гете воспользовался сюжетом, сохранив имена. Бомарше был на премьере и вышел из зала в гневе. Друзья автора тоже расстроились: ты больше не пиши такого, говорили они Гете, эти оперные страсти не делают тебе чести, то ли дело «Гец фон Берлихинген»!
Современному зрителю многое непонятно в «Клавиго». Главное — чего так, собственно, убиваться из-за несостоявшейся помолвки? Клавиго и Мари не были даже обручены, обещание жениться — еще не повод для ссоры. Но то, что в ХХI веке приравнивается к случайному знакомству в ночном клубе, в осьмнадцатом кончалось дуэлью с непоправимыми последствиями. Изменив героям пол, Киммиг поставил спектакль с точки зрения мужчины, брошенного женщиной. Он изменил букве, но не духу пьесы, сделав сюжет более современным, но оставив в неприкосновенности сам вопрос, поставленный Гете: стоит ли искусство жертв и если да, то каких именно? Например, отказа от семьи, разрушенных между делом отношений, пятнышка на репутации? Или талант все спишет?
У Киммига все художники, все связаны с миром масс-медиа — и главный герой/героиня (Клавиго играет Сюзанне Вольф), и павший его жертвой Мари (блистательный Марсель Колер), и, конечно же, резонер и советчик, серый кардинал всей интриги Карлос (Мориц Грове). Его монолог о свободе творческой личности от семейных и прочих обязанностей, о приоритете творчества над моралью — ключевой в спектакле, он явно понравился бы Гете, долгое время остававшемуся холостым. Единственный, кто мог бы противостоять Карлосу в его попытке разрушить чужую близость, — сам(а) Бомарше: у Гете Бомарше угрожает публикацией скандального разоблачения, у Киммига героиня Кэтлин Моргенейер является на переговоры с обидчицей брата в сопровождении группы телевизионщиков.
От поэзии до эгоизма ровно полшага, в обратном направлении — примерно столько же. Англоязычные стихи современных авторов, равно как и тексты самого Гете вроде «Свадьбы Гансвурста», стали частью спектакля, уточняющей его смыслы. Едва ли не главным здесь кажется стихотворение «Джефф Кунс» Райнальда Гетца, оба его варианта, англо- и немецкоязычный, опубликованы в программке, но в финальную версию спектакля так и не попали, хотя и повествуют о лишенном гармонии времени, его духе и символах. Другим средством деконструкции гетевского текста, позволяющим в итоге его реконструировать, собрать в близком современному мышлению виде, стало музыкальное оформление Pollyester — минского композитора, певицы и перформансистки Полли Лапковской, многие годы живущей и работающей в Мюнхене. В «Клавиго», как подчеркивает сама Pollyester, она занимается скорее саунд-дизайном: во многих сценах тексты накладываются друг на друга, создавая полифонию звуков, как если бы мы вдруг стали слышать внутренние голоса окружающих нас людей, обрывки их монологов и разговоров самих с собой. Можно особенно не вслушиваться, ничего интересного, как в любой чужой болтовне: содержанием оказываются не слова, но само плетение шумов и шорохов.
Диалог же в классическом виде появляется у Киммига благодаря кино. На занавес проецируют искусно снятую сцену в гримерной, где Бомарше и Беэнко (Франциска Махенс) обсуждают с Мари специфику жизни через призму любви. Самые проникновенные минуты театрального вечера оказываются сняты видеокамерой — чем не рифма к размышлениям о перверсии, смене социальных ролей и новом взгляде на привычное?
Еще одним стихотворением стали декорации Евы-Марии Бауэр. Разноцветный занавес не открывается очень долго, но, когда он уползает, становится понятно, что это — оболочка огромного воздушного шара, лежащего поперек сцены. Единственный элемент сценографии спектакля, он выглядит материализованной мечтой о будущем, воплощением надежд, доставляющим к ним транспортным средством.
Киммиг, лауреат многих театральных наград, чьи спектакли не раз попадали в шорт-лист Theatertreffen, уже второй раз работает с Бауэр — и их союз вновь впечатляет. В прошлом году они поставили в мюнхенском Kammerspiele известную по киноадаптации Фрица Ланга пьесу Ференца Мольнара «Лилиом», в новом сезоне тандем дебютирует в Deutsches Theater, где Киммиг долгие годы работает штатным режиссером: «Клавиго» войдет в афишу главной берлинской драматической сцены в ноябре. Но что немецкому зрителю радость, то для австрийского может показаться смертью: публика в Зальцбурге сидит как на иголках и весь спектакль словно ждет случая, чтобы излить негодование словом, а не молчаливым выходом из зала прямо посреди действия.
Удобный момент наступает, когда одна из актрис вдруг начинает читать монолог от лица своей бабушки — о боли в этом мире, сирых и убогих, нуждающихся в помощи, желая напоследок публике приятного продолжения вечера.
«А я хотел бы вместо хорошего вечера пожелать себе встречи с профессиональной режиссурой», — не выдержав, отвечает кто-то с балкона. «Я тоже», — не моргнув глазом, парирует актриса. А ведь могла сказать что-нибудь о фестивальной публике, ее отличиях от обычной. Но не стала.
Если наши представления о режиссуре различаются, тут уже ничего не поделать.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20245023Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20246579Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202413148Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202419624Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202420286Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202422934Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202423695Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202428869Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202428996Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202429649