Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20244871В 2017 году фотопроекты на COLTA.RU разделены на несколько блоков. Пятый блок называется «Частное» и демонстрирует работы, проникающие в приватное пространство, за границы общепринятого и дозволенного, выносящие наружу индивидуальности автора и героя. Последний проект в этом году — «A Google Wife» Ольги Бушковой.
В 2011 году мой муж получил работу в Google в Цюрихе. Мы не говорили по-немецки и никогда раньше не жили за пределами России. Мы сняли квартиру на верхнем этаже дома на Цвинглиштрассе, 17, в двадцати минутах ходьбы от офиса Google. Мой вид на жительство не позволял мне работать в течение двух лет. Поэтому я оставалась дома. Мы купили занавески, стол и несколько бокалов. Мы встречались с новыми коллегами мужа, сотрудниками Google, и с их женами — «Google-женами».
Когда мы переехали, я заканчивала магистратуру мехмата Ростовского университета и представляла себя, скорее, математиком, чем фотографом. Правда, я не до конца понимала, чего именно я хочу и что буду делать. Когда в Цюрихе меня спрашивали, чем я занимаюсь, я отвечала: «Учу немецкий».
Через несколько дней после переезда в Швейцарию я получила письмо-приглашение от сообщества «спуглеров» (по-английски — Spooglers). Spoogler — это комбинация двух слов — spouse и googler и дословно означает «супруга сотрудника компании Google» или «супруг сотрудницы компании Google».
«Спуглеров» в цюрихском сообществе было несколько сотен. Преимущественно это были женщины. Единственное, что нас всех объединяло, — наши работавшие вместе мужья. Многие «спуглеры», как и я, не могли работать из-за визовых ограничений.
Каждый из нас находил чем заниматься: кто-то учил язык, кто-то учился рисовать, кто-то заводил детей, кто-то просто старался приятно проводить время. Мы каждую неделю встречались в одном из городских кафе, обсуждали насущные проблемы или болтали. Моя жизнь во многом протекала внутри сообщества «спуглеров».
Это было естественно: основная задача сообщества — помочь в интеграции «вновь прибывшим», не дать им почувствовать себя одиноко.
По совету фотографа Алекса Майоли я начала ставить камеру на штатив и делать фотографии каждый раз, когда встречала своих новых знакомых. Я использовала пульт дистанционного управления, чтобы спускать затвор, и настроила камеру так, чтобы она срабатывала с задержкой в две секунды после нажатия кнопки на пульте.
Периодически я давала пульт детям. Я делала все крайне методично и фотографировала независимо от того, где и для чего мы встречались — в кафе, у кого-то дома или на лавочке на улице. Встреча с кем-то была единственным критерием для того, чтобы поставить штатив и снимать. В какой-то момент я поняла, что на вопрос «чем занимаешься?» стала отвечать: «Фотографирую».
Через полтора года я начала отсматривать накопленный материал и обнаружила в нем историю девушки, оказавшейся в новой стране, в новой культуре, в новом сообществе и старательно ко всему этому приспосабливающейся. Эта история кажется мне важной, пусть и простой и обыденной. Она свойственна именно сегодняшнему миру — с одной стороны, глобализованному, с другой, жестко регулируемому иммиграционными законами. И хотя в фотографиях я, прежде всего, наблюдаю за собой и своим личным опытом, эта специфика в них все равно присутствует, и я надеюсь, что ее можно почувствовать.
В 2017 году макет книги Ольги Бушковой «A Google Wife» победил в конкурсе книжных макетов Fiebre Dummy Award. Книга издана издательством Dalpine.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20244871Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20246434Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202413026Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202419515Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202420183Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202422836Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202423592Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202428763Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202428899Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202429553