Кадр из фильма «Человек с острова Мэн»— о формуле хичкокианского сюжета и Джеке Потрошителе
— Перед нашим разговором я пересматривал какие-то немые фильмы Хичкока и невольно вспоминал слова писателя Честертона, который замечал, что не обязательно вываливать на зрителя содержимое мусорной корзинки гения, потому что не все в ней одинаково хорошо. Думаю, вы согласитесь с тем, что, говоря о Хичкоке, мы представляем себе определенный стиль. И когда мы смотрим его ранние, немые, фильмы, то можем сказать, что «Жилец» — безусловно, фильм Хичкока, но, допустим, «Сад наслаждений» или «Жена фермера» — это фильмы молодого, талантливого режиссера, который посмотрел в свое время Гриффита или Мурнау.
— Я бы не сказал, что Хичкок заимствовал у кого-то конкретно, скорее, он впитывал все из разных источников, чтобы сделать что-то совершенно свое. И, как правило, сложно вычленить, где он заимствовал у Гриффита, где у Мурнау или у кого-то еще. Сложно сказать, у кого что было взято. Вы смотрели «Человека с острова Мэн»?
— Да.
— Я не случайно спросил про «Человека с острова Мэн», потому что там есть конкретная сцена, которая заимствована из фильма Мурнау «Последний человек». Это та сцена, когда действие показано через оконное стекло, и поскольку она кульминационная, этот прием делает ее особенно драматичной. С другой стороны, стекло как бы отстраняет зрителя от того, что происходит на экране. И есть еще одна сцена, в начале, где отец разговаривает с дочерью, главной героиней, о том, что она должна выйти замуж за рыбака Питера, — эта сцена тоже показана через стекло. То есть использован определенный осознанный прием.
То, что Хичкок заимствовал у Гриффита, — это очень простые планы, когда, например, две камеры фиксируются в одном положении и затем сцена монтируется так, чтобы чередовались изображения с этих двух камер. То есть нет особо сложных перемещений камер, и этот прием был изобретен Гриффитом до «Рождения нации» и был довольно революционным.
— Но я говорю не только о чисто технических приемах, которые он заимствовал у американцев. Возьмем, например, «Сад наслаждений». Если вдуматься, это довольно простая, немного мелодраматичная история, склонная к морализаторству и напоминающая камерные драмы Гриффита. Мы видим двух героинь. Разумеется, Хичкок добавляет им своего колорита, но, мне кажется, любой из учеников Гриффита — не великих, а средней руки — мог бы снять похожую драму. Если убрать в сторону те приметы стиля Хичкока, которые можно там вычленить.
— Здесь, скорее, дело в том, что Хичкок делал коммерческое кино, а у коммерческого кино совершенно определенный сценарий — либо любовная история, либо приключение. Мальчик встречает девочку — то, чем знамениты все голливудские фильмы. То есть сценарий формирования пары. Причем это у него есть и в «39 ступенях», и в «Леди исчезает», и в его других, в том числе немых, фильмах — когда на протяжении фильма формируется пара, когда незнакомые люди встречают друг друга и образуется любовная история. Причем, как правило, сюжет занимает три-четыре дня, то есть этих дней достаточно для того, чтобы сформировалась любовная пара. И Хичкок очень верно угадал эту формулу. Это именно то, что нравится зрителю, именно то, что пользуется коммерческим успехом. И потому он это всячески применял, иногда даже в преувеличенном виде делал такие клише. Поэтому можно было подумать, что он взял это у Гриффита или у кого-то еще. На самом деле он, скорее, взял это из театра.
— Почему я говорю о связи Хичкока и других режиссеров немого кино, творивших в это время? Мне кажется, рассматривая ранний период его творчества, очень интересно вычленить, что, собственно, представляет манеру Хичкока как режиссера, и в то же время увидеть, какое место он занимал в контексте режиссеров немой эпохи. Возвращаясь к «Саду наслаждений»: почему мне вспомнился Гриффит? Гриффит, как мне кажется, был очень склонен к морализаторству. Вот мы смотрим «Сад наслаждений». Тут есть две пары — Хью и Джил, Пэтси и Леветт. И если мы посмотрим на Джил и Леветта, они явно стремятся к наслаждению. В случае Джил ее роман с князем Иваном, а в случае Леветта его роман с туземкой — эти стремления к плотским наслаждениям приводят их к моральному преступлению: Леветт убивает свою гражданскую жену на плантации, а Джил отказывает Пэтси, которая была с ней добра, то есть она тоже умирает в наших глазах, глазах зрителя. И что это — простая морализаторская мысль о том, что нужно жить правильно, или что-то, характерное для последующего Хичкока, когда сексуальное желание у него всегда чем-то осложнено?
— Одна из восхитительных черт Хичкока как режиссера немого кино в том, что у него очень сильно развито чутье визуального ряда и он очень четко работает с раскадровкой. То есть для него всегда важны точка зрения и план в кадре. И то, чего ни у Гриффита, ни у кого другого не было, — это когда мы смотрим вокруг глазами героя, таким образом, считывая его эмоции. Этого не было ни у советских режиссеров, ни у немецких экспрессионистов, вдохновлявших его, и это те приемы, которые очень хорошо заметны в «Головокружении» — даже спустя столько лет.
Кадр из фильма «Головокружение»У Хичкока стремление к визуальности доходило до вуайеризма. Важность взгляда прямо подчеркивается в его кино. Например, знаменитая сцена в самом начале «Сада наслаждений», когда мужчина смотрит на ноги женщин сквозь стекло очков, или когда снят кадр сквозь бутылку шампанского. Можно сказать, что это такого рода хичкоковское извращение: не прямой взгляд, а как будто через какую-то призму. Это касается не только технической стороны, но и самого сюжета.
Что касается «Сада наслаждений», тут все немного более сложно. Определенно есть хорошая пара и есть плохая, но почему Пэтси выходит замуж за человека, который не отличается хорошим поведением, — непонятно. То ли потому, что она такая наивная дурочка, то ли потому, что ей одиноко, то ли потому, что он ее притягивает в сексуальном плане. Это не совсем просто, поэтому сказать, что это типичная морализаторская история, нельзя. С «Человеком с острова Мэн» все еще более сложно.
— С тем, что все тут непросто, я полностью согласен. Как мы помним, Пэтси смеется над Джил, когда та начинает молиться. Меня в свое время поразил рассказ самого Хичкока о том, что на момент съемок фильма он был девственником и даже не представлял какие-то особенности женской физиологии. И одновременно с тем (еще Трюффо обращает на это внимание) Пэтси и Джил очень напоминают лесбийскую пару. И меня поразил рассказ Хичкока о том, что в Мюнхене, где проходила часть съемок, они ходили, кажется, в гей-бар, а потом он и исполнительница главной роли наблюдали за любовной игрой двух девушек-лесбиянок. Меня поражает, как в человеке, получившем католическую выучку и абсолютно невинном, сохраняющем трепетные отношения со своей женой, могло в то же время сохраняться и это любопытство. Несмотря на всю его невинность, его ранние фильмы, если смотреть их внимательно, дышат сексом и тем, что тогда назвали бы извращением.
— Главное здесь, наверное, умение сдерживать себя, потому что Хичкок, с одной стороны, вел очень размеренную и правильную жизнь, но, с другой стороны, чем больше он сдерживался в своей жизни, тем больше он отыгрывался в воображаемом мире, то есть в мире кино. В этом отношении понятно, почему на него большое влияние оказывал Фрейд — именно его концепт бумеранга: то есть чем больше ты сдерживаешь в себе, тем больше выплескиваешь в мире каких-то фантазий. Снимая «Сад наслаждений», Хичкок, даже будучи невинным и не имея серьезных отношений, не мог не думать, не мечтать, не воображать себе всякие любовные истории, и это все нашло отражение в фильме. Не случайно его сначала позвали на фильм, который изначально был историей нетрадиционных сексуальных отношений. Понятно, что он тут отыгрался как мог.
Кадр из фильма «Сад наслаждений»— Согласны ли вы с утверждением, что «Жилец» — в общем-то первый фильм Хичкока? То есть, если посмотреть тот же «Сад наслаждений», в начале мы видим женщин в блондинистых париках, мы видим ноги, мы видим вуайеризм, но сама история не так уж характерна для Хичкока, в то время как в «Жильце» сходится почти все. Там есть страх перед сексом, который так или иначе испытывает главный герой. Там есть саспенс. Мы долго не видим главного героя, и Хичкок как следует готовит нас к тому, чтобы он появился на пороге и чтобы мы подумали: «Ага, он и есть маньяк!» Там есть подозрение, которое падает на невинного человека. Там есть сомнение в преступлении вообще, как было, например, в «Окне во двор». Наконец, там есть деспотичная мать, потому что именно мать, а не полицейский, аккумулирует все эти подозрения против жильца: она первая смотрит на него с подозрением.
— Но это всего лишь второй фильм. С другой стороны, это как бы тот фильм, который действительно содержит все, что потом было в более позднем Хичкоке, то, что предопределило его более поздние работы как режиссера, потому что после «Жильца» он долгое время ничего подобного не снимал. Единственные два фильма, где вообще были убийства, — это «Шантаж» и «Убийство». И после этих двух фильмов он больше не снимал ничего похожего на «Жильца». Ближайший фильм, более-менее схожий в плане сюжета, — это «Человек, который слишком много знал», но это, скорее, поздний фильм Хичкока. Поэтому можно сказать, что «Жилец» был такой предтечей его наиболее известных поздних работ и в какой-то степени стал феноменом, потому что ранних фильмов было десять, и среди этих десяти не было ничего похожего на «Жильца».
— А как же «Шантаж»? Там тоже есть саспенс, есть девушка, которая оказывается в беде, хотя она не совершает преступления, там есть расплата за прелюбодеяние, и там есть моральная дилемма.
— Да, «Жилец» и «Шантаж» — это два ранних фильма, которые повлияли на все остальное творчество. И, конечно, «Убийство».
Кадр из фильма «Жилец»— В то же время мне показалось, что «Жилец» вписывается в какую-то существующую кинематографическую традицию. В 1924 году выходит фильм немецкого режиссера Пауля Лени «Кабинет восковых фигур», в котором впервые, хотя я могу ошибаться, появляется фигура Джека Потрошителя, использованная Хичкоком. В том же году, что и «Жилец», выходит фильм Тодда Браунинга «Лондон после полуночи», где мы сталкиваемся с вампирами, с маньяками и с неожиданной, но рационалистической разгадкой в конце. Мне кажется, что это та среда, в которой Хичкок мог сложиться как режиссер. Ошибаюсь я или нет — потому что даже в «Жильце» очень сильно видно влияние немецких экспрессионистов?
— Да, очевидно, он испытывал какое-то влияние. Хотя я не видел этот фильм Браунинга.
— Сам фильм не сохранился — существует фотофильм. Действие тоже происходило в викторианском Лондоне, и там тоже были убийства. И, как характерно для Браунинга, главными преступниками должны были быть вампиры, которые очень напоминали доктора Калигари. Потом выяснилось, что это была банда аферистов-гипнотизеров.
— Интересно, видел ли это Хичкок?
— Вот это я и хотел узнать у вас.
— Боюсь, у меня нет ответа. Когда Хичкок впервые приехал в Америку, его попросили назвать десять фильмов, которые оказали на него наибольшее влияние. Но этого фильма среди них определенно не было — и фильмов Браунинга вообще. Там были два фильма Джона С. Робертсона — «Доктор Джекил и мистер Хайд» и «Enchanted Cottage».
Вообще Хичкок смотрел очень много, хотя в поздние годы он и говорил, что никуда не ходит и ничего не может сказать о современных режиссерах. На самом деле это не так. Он ходил в кино часто, смотрел много, и в архивах «Юниверсал» есть записки, где он просит студию показать ему современные фильмы, говоря о том, что он — один из самых частых посетителей просмотрового зала. В 60-е годы он точно ходил очень часто, потому что ему казалось, что он устарел, снимает старомодное кино и не такой современный, как Антониони. Ему хотелось как-то нагнать этот разрыв. То же самое наверняка было в двадцатые.
— И если говорить еще о «Жильце», у этого фильма поразительное начало, которое выделяется, на мой взгляд, из всех немых фильмов Хичкока, но так характерно для его последующего творчества: он откровенно рифмует убийство девушки с рекламой шоу, то есть он в какой-то степени бросает обвинение зрителю, он бесстыдно предлагает ему наслаждаться сценой убийства. Вам не кажется удивительным, что первым успешным американским фильмом Хичкока, как считается, была «Тень сомнения», откровенно рифмующаяся с «Жильцом»? Это тоже фильм про серийного убийцу и главную героиню, которая не понимает, является ли дорогой ей человек убийцей или нет.
— А вы читали книгу Теодора Прайса «Хичкок и гомосексуальность»?
— Нет.
— Подзаголовок этой книги: «50-летняя одержимость Джеком Потрошителем...» («His 50-year Obsession with Jack the Ripper and the Superbitch Prostitute…»). Есть, конечно, объективная связь между «Жильцом» и «Тенью сомнения», хотя мне второй фильм не очень нравится. Серийный убийца входит в семью и становится ее членом, но в отношении Хичкока можно сказать, что у него была просто страсть к преступлениям, криминальному миру, он отслеживал, что происходит в криминальной хронике, интересовался серийными убийствами и так называемыми убийствами в ванной, которые проходили по одному и тому же сценарию. И в каком-то смысле его фильмы были ответами на вопросы по поводу преступлений и убийств: кто является Джеком Потрошителем, как он попадает в семью, как происходило убийство. Он таким способом выражал эту свою страсть.
— Когда мы говорим о Хичкоке и гомосексуальности, то мы говорим, скорее, о мизогинии, которая иногда очень сильно проявляется в некоторых его фильмах?
— Ну, вообще эта книга «Хичкок и гомосексуальность» довольно смешанная. Но точно можно сказать, что у Хичкока с женщинами были очень непростые отношения.
— О да, это видно по каждому его фильму. Давайте резюмируем: вы не могли бы тезисно сформулировать тенденции, проявившиеся во всем последующем творчестве Хичкока, какие-то характерные хичкокианские моменты, которые уже видны в его немых фильмах, но еще не бросаются в глаза?
— Это композиционные приемы, определенная цепь развития сюжета, его почерк в работе над сценарием. То, что красной нитью проходит сквозь творчество Хичкока, — это его интерес к взаимоотношениям между мужчинами и женщинами, всегда сложным, с конфликтом противоположностей. Фильм становится попыткой проследить развитие таких взаимоотношений, примирение партнеров друг с другом. Я все время вспоминаю анекдот про сценариста, которому приснился идеальный сюжет, но он проснулся и понял, что все забыл. После второй ночи он опять все забыл. И на третью ночь он положил рядом с постелью ручку, а проснувшись, прочел: «Мужчина встречает женщину». И вот это на самом деле то, о чем все фильмы Хичкока: разные вариации на тему «мужчина встречает женщину», «женщина встречает мужчину», иногда «мужчина встречает мужчину». Не случайно он интересовался в том числе гомосексуальными отношениями, например, поведением на экране Айвара Новелла или Монтгомери Клифта, которые были гомосексуалистами. И, как я уже говорил, тема извращенного секса тоже нашла отражение в «Саде наслаждений».
— А что можно сказать о влиянии Хичкока на других режиссеров?
— Ну, он очевидно повлиял на Брайана де Пальму. Из британцев я не знаю никого, на кого Хичкок оказал бы прямое влияние. Вообще мне кажется, что влияние Хичкока на режиссеров именно как художника кино сильно переоценено. Скорее, то, что действительно привлекало людей, — это сама идея Хичкока как режиссера, который, с одной стороны, был обласкан публикой, с другой стороны, был признан критиками. Хичкок — это уже такая ностальгия по эпохе, когда режиссер мог снимать один-два фильма в год и при этом как-то умело балансировать между коммерческими интересами студии и своими собственными художественными замыслами, при этом еще получать поддержку от студии и существовать на эти деньги. Это то, чего совершенно невозможно достичь сейчас, потому что изменилась история, изменился подход к съемкам фильма, изменились запросы у кинокомпаний. Например, почему нельзя сказать, что Скорсезе и Тарантино как-то подпали под влияние Хичкока? Они, скорее, ностальгируют по тому типу режиссера, который существовал в то время, и понимают, что они так работать не могут.
