26 сентября 2013Кино
174

Уит Стиллман: «Вдруг начинала играть странная музыка, и все умирали»

Режиссер рассказывает о своих впечатлениях от советского и российского кино и о поставках актрис Вуди Аллену

текст: Сергей Дешин
Detailed_picture© Getty images / Fotobank.ru

— Вы сняли всего четыре фильма, которые, как принято считать, образуют тетралогию. Оглядываясь назад, вы выделяете в ней самый важный фильм?

— Сложно сказать. Мне всегда больше нравятся мои последние работы. А «Девиц в беде» мне пришлось еще и защищать от критики, потому что он очень личный, я много всего от себя вложил в картину. Каждый мой фильм отражает какой-то период моей собственной жизни, но «Девицы» — это еще во многом такой фантазийный фильм, не реалистичный, однако внутри этой фантастики очень много вещей, которые я принимаю близко к сердцу. И в двух фильмах, над которыми я сейчас работаю, тоже есть такой фантазийный пласт стилизации, важный для меня. А сценарии, создаваемые мной для телевидения, больше похожи на кино в старом, классическом понимании.

— Любите пересматривать свои фильмы?

— Обожаю. Но итог от просмотра может быть непредсказуем, во всем диапазоне между раем и адом. Если я в хорошем настроении, я могу получить большое удовольствие, если в дурном или в компании, где кому-то не нравится фильм, — могу быть очень критичным к себе и застыдиться.

— Ваши фильмы принципиально несовременны, старомодны, в них всегда возникает чувство ностальгии, а герои — зачастую аутсайдеры, даже если они и закончили Гарвард. Можно сказать, что и вы себя чувствуете такой белой вороной в современном кинематографе?

— Как любитель всего старомодного, я всегда пытаюсь найти ситуации, где старомодность становится актуальной. Есть целая традиция в кино, где аутсайдеры — двигатели сюжета, потому что на самом деле любой человек в чем-то аутсайдер. Когда в фильмах есть аутсайдеры, это привлекает публику. Если в коммерческих фильмах аутсайдеры, как правило, критикуют какую-то социальную группу, то в нашем кино это двусторонний процесс, определенные сообщества тоже могут наехать на аутсайдеров.

В последние пару лет я, кстати, стал чувствовать себя более-менее комфортно в мире кино, потому что теперь наконец появились кинематографисты, снимающие небольшие комедии. Раньше независимые режиссеры снимали много серьезного арт-кино про жестокость и насилие, а сейчас все повернулись в сторону иронии, забавных стилизаций.

— Ваше возвращение в кино после долгого перерыва связано с популярностью фильмов ваших фактических учеников — Ноя Баумбаха, Уэса Андерсона?

— Да, я даже завидую их успехам. И я был очень рад задействовать актрису, открытую Ноем, Грету Гервиг — после того как у него снялся мой актер Крис Айгеман, с которым я в свое время начинал, я снимал его в первых трех фильмах, а потом он сыграл у Ноя в «Мистере Ревность».

— Твидовый пиджак, денди, светский круг, Лига плюща, яппи, консерватизм, фильмы с Фредом Астером, мюзиклы Миннелли, Любич, Ивлин Во, Фицджеральд, Сэлинджер — за вашими фильмами закрепились такие тэги, и вы сами представляетесь такой герметичной и аккуратной фигурой, что мне даже кажется: если при вас произнести имя Жоржа Батая или Питера Гринуэя, то у вас как минимум разойдется по швам пиджак.

(Смеется.) Вы слишком интеллектуальный критик. Про Жоржа Батая мы очень много спорили с моей бывшей женой, но я, как Том Таунсенд, самого Батая не читал, однако знаком с критикой и основными идеями. А Питера Гринуэя я действительно терпеть не могу.

— Героиня «Последних дней диско» говорила, что не выносит критики. Можно сказать, что она транслировала вашу позицию?

— Я не помню этого момента! Я бы никогда не стал критиковать критиков.

— Вы часто обращаетесь к колледжу и студенческому образу жизни. Не является ли это своего рода метафорой невозвратимости молодости как некоего беззаботного «золотого» времени? Что для вас молодость?

— Это впечатление — в какой-то степени результат совпадения. Я снял «Золотую молодежь», потому что мне действительно просто понравилась эта история. Но в «Девицах в беде» студенты стали моими персонажами случайно: я собирался снимать фильм про Уолл-стрит, а мне сказали, что кто-то уже снимает фильм про Уолл-стрит и мне нужно поменять тему. На это дали всего шесть недель — чтобы полностью переписать сценарий. Я вспомнил историю про компанию из шести девушек из моего колледжа, которые пользовались французскими духами, — они перевернули с ног на голову всю социальную жизнь в колледже. Студии не было особого дела до второго варианта сценария, они хотели соблюсти дедлайн и получить оплату. Так что все, что было в моей истории, — это четыре девушки с цветочными именами, которые до одури любили духи. За 10 лет с «Последних дней диско» у меня было несколько амбициозных телепроектов, которые не получились (среди них политическая сатира «Зеленые человечки» Кристофера Бакли и фильм о ямайской церковной музыке), поэтому на этот раз я должен был запуститься хоть с чем-то. В компании я обратился к одной даме, которой нравятся мои фильмы, и сказал, что есть такая идея. Она сказала — отлично, пишите сценарий.

А вообще для независимого режиссера есть несколько плюсов в том, чтобы снимать кино о молодежи, — есть очень много действительно хороших молодых актеров, которые еще не вовлечены во все эти структуры с агентами и менеджерами, они не требуют заоблачных гонораров. Им нужен шанс, и ты даешь им шанс.

— Вы следите за карьерами ваших актеров? В российский прокат, например, вышел фильм «Милая Фрэнсис» с Гретой Гервиг — вы, наверное, видели постер в холле кинотеатра.

— Мне очень нравится работать с одними и теми же актерами на разных картинах, и я с интересом слежу за тем, как развивается их карьера. Вуди Аллен взял в свой фильм Миру Сорвино после того, как увидел мою «Барселону». Он попросил у меня копию «Барселоны» еще до премьеры — хотел посмотреть на эту актрису, после этого она сыграла главную роль в «Великой Афродите». Потом он снял Хлое Севиньи в фильме «Мелинда и Мелинда». Я знал, что Грета Гервиг тоже хотела бы поработать с Вуди Алленом. Поэтому, когда мы уже сняли «Девиц в беде» и фильм был на стадии монтажа, вместе с Гретой мы сделали нарезку сцен с ее участием, и мой ассистент отнес DVD в офис Вуди. Он его посмотрел, и так Грета получила роль в «Римских приключениях».

Тут продавались лимонная и перцовка, которых у нас не было.

Со вступительными титрами из-за этого у нас вышла дурацкая история. Бойфренд Греты делал для нас дизайн титров, но он поехал в Рим, чтобы быть вместе с ней на съемках фильма Вуди Аллена. Поэтому работали мы с ним дистанционно, он присылал нам готовые варианты по интернету — это все было довольно дико, когда у тебя 6 часов разницы во времени и нужно выкачивать куски титров с файлообменников. Но иногда эти неформальные отношения в киномире на самом деле помогают. Я долго не мог найти хорошего дизайнера, а Грета просто привела с собой его на звукозаписывающую студию, где мы с ней писали песню Гершвина для фильма. Оказалось, что он уже делал титры для других картин, поэтому мы в него сразу вцепились.

— Не могу не спросить: что вы думаете о «Великом Гэтсби» База Лурманна? И вообще как вы относитесь к буквальным экранизациям романов Фицджеральда в наши дни?

— Я не смотрел «Гэтсби». Есть много режиссеров с убедительной точкой зрения, чьи фильмы я не хочу смотреть. Я действительно нежно люблю Фицджеральда, я сам хочу снимать по его произведениям. Поэтому я не хочу, чтобы чье-то восприятие конкретной его вещи затуманило мое собственное. Мне как автору сценариев важно сохранить чистоту собственного взгляда, не хочется погружаться и много думать над чужими.

— Что вы думаете о надвигающейся на творчество Сэлинджера машине Голливуда? Присоединиться не хотите?

— Да, я бы хотел снять что-то по Сэлинджеру, но я противник буквальных адаптаций. Я бы хотел снять фильм по Сэлинджеру, но с другой историей.

— А об экранизации какой-нибудь русской классики никогда не думали? Надеть на Раскольникова твидовый пиджак?

— Нет. За это с удовольствием взялся бы Брет Истон Эллис. Есть одна восхитительная вещь в русской литературе, над которой я бы поработал в кино: это «Крейцерова соната». Но, по-моему, уже есть киноадаптации этой повести. Что мне интересно было бы сделать — так это взять линию, связанную с мужскими эмоциями, и перенести ее в другую историю.

— В единственном русскоязычном интервью вы говорите, что вам нравятся ранние фильмы Джима Джармуша и Спайка Ли.

— Да, мне очень нравятся фильмы, которые они снимали еще до того, как я сам стал снимать: «Более странно, чем рай» Джармуша, «Ей это нужно позарез» и «School Daze» Спайка Ли, а вот его знаменитый «Делай как надо» мне уже не нравится. Мне даже кажется, что «School Daze» и «Девицы в беде» в своем роде как-то связаны.

— Кого из молодых американских режиссеров вы можете выделить?

— Из недавнего я посмотрел два отличных фильма: один — комедия Алекса Карповски «Красный флаг», он к тому же актер, кажется, он сам снимался у Лины Данхам. Второй фильм — «Собутыльники» Джона Свонберга. Он, кстати, тоже работал с Гретой. Сейчас выходит много комедий, которые мне нравятся. У братьев Дюпласс есть хорошие работы.

— Совпало ли ваше заочное представление о России с тем, что вы увидели здесь сейчас, во время своего визита?

— Вы не поверите, я уже был в России — в 1983 году. В то лето я писал первую версию сценария «Барселоны». Я всюду носил с собой небольшой блокнот, куда все время записывал какие-то идеи. Когда я приехал в 83-м, то обнаружил, что здесь продается такая водка, которой у нас не было, и я решил купить лимонную и перцовку. Я положил бутылки в ту же сумку, где была моя записная книжка. И вот я приехал домой, вышел из лифта на своем этаже, поставил сумку у двери и понял, что в этот момент бутылка с лимонной водкой разбилась. Все мои записи, которые я делал внизу страницы, размыло. А это было фатально, потому что самые лучшие свои мысли я записывал в нижней части страницы. Это, конечно, абсолютно идиотский случай.

Но вообще у меня осталось очень сильное впечатление от России после того приезда. Время было очень напряженное, как будто на дворе была вторая холодная война, президентом Штатов был Рейган, в СССР был, кажется, Черненко (генсеком был еще Андропов. —  Ред.). Я приехал в рамках пресс-тура, и у меня такое впечатление, что все, с кем мы тогда общались с российской стороны, были из КГБ. Опыт очень неоднозначный.

Но каждый вечер мы ходили смотреть советское кино. Мне понравились военные фильмы — они были очень хорошо сняты и были довольно реалистичными вплоть до того момента, когда в конце они все внезапно становились мелодраматичными, вдруг начинала играть странная музыка и все умирали. Фильмы замечательные, но только до финала. Я не помню ни имен режиссеров, ни названий фильмов — у меня плохо с именами. А вообще здорово смотреть военные фильмы, когда не понимаешь диалоги.

— А с современным российским кино вы знакомы?

— Да, в последние 10 лет на разных фестивалях я смотрел много российских картин. Мне очень понравилась одна, она, кажется, про девушек, которых отправляли на экспорт в другие страны. Самое замечательное в этом фильме было то, что во многих сценах там появлялись ангелы. Я очень люблю ангелов в кино. Но я говорил, у меня плохо с именами… (Улыбается.)


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20244960
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246515
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413096
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419578
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423650
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202428953
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429609