6 августа 2018Литература
216

«Российский режим понимает только одно: силу и баланс сил»

Джонатан Литтелл — Олегу Сенцову

 
Detailed_picture© Colta.ru

3 августа в The Guardian появилось открытое письмо франко-американского писателя и журналиста, автора романа «Благоволительницы», лауреата Гонкуровской премии Джонатана Литтелла Олегу Сенцову. Мы приводим этот текст в переводе Бориса Соколова.

Дорогой Олег Геннадиевич Сенцов,

вы должны чувствовать себя очень одиноко в исправительной колонии Лабытнанги, самой северной в России, так далеко от Украины и от ваших близких. Я пишу вам, не зная, дойдет ли до вас это письмо когда-нибудь, чтобы дать вам знать, что, по крайней мере, в мыслях вы не одиноки: во всем мире очень много людей — кинематографистов, как вы, писателей, журналистов, активистов и простых людей — думают о вас, поддерживают вас и желают от всего сердца скоро увидеть вас свободным.

Прошло 82 дня с начала вашей голодовки. Вы объявили ее, протестуя не только против несправедливости своего собственного заключения, но и против заключения 65 ваших братьев-украинцев, сидящих в тюрьмах по всей России на основе шатких обвинений. Этот жест — уморить себя голодом — является одной из самых жестоких форм протеста, какие можно себе позволить. В вашем случае это еще более жестоко, поскольку вас ждут двое детей в Крыму (где вы были арестованы), которые остались только с бабушкой после того, как их мать, ваша жена, была вынуждена бежать в Украину. Можно только представить их страх, их страдания, как они отчаянно цепляются за малейшую крупицу надежды. Тем не менее, несмотря ни на что, ваше решение начать голодовку полностью оправданно.

Российские власти арестовали вас, русскоязычного украинского режиссера, живущего в Крыму, после того как вы и ваши друзья протестовали против незаконного вторжения и аннексии полуострова в марте 2014 года и отказались признать ее. Вам с Геннадием Афанасьевым, Алексеем Чирним и Александром Кольченко были предъявлены совершенно сфабрикованные обвинения в подготовке террористических актов в Крыму. Вас избивали и угрожали изнасилованием, чтобы добиться признания, которое можно было бы использовать против вас в суде, в то время как заместитель генерального прокурора России прямо отказался расследовать выдвинутые вами обвинения в пытках.

Вы также были незаконно лишены украинского гражданства российскими властями, которые отказали вам в консульской защите ваших родных украинских властей. Тогда вас судили как российского гражданина, которым вы никогда не были, под предлогом того, что Крым теперь русский. После пародии на судебное разбирательство, в ходе которого главный свидетель против вас, Геннадий Афанасьев, отказался от своего признания и заявил, что оно также было получено от него под пытками, с помощью электрического тока и других средств, — вы были приговорены к 20 годам каторги. Вас отправили сначала в Якутск, вглубь Сибири, а затем в Лабытнанги, где условия настолько суровые, что вы отказались, чтобы вас навещала ваша семья, опасаясь, что это спровоцирует депрессию как у ваших близких, так и у вас самих.

Российский режим понимает только одно: силу и баланс сил. Это идет от его главы, президента Путина, и до последнего следователя ФСБ, который заставлял вас признаться. Это то, что вы полностью осознали, и для меня это объясняет ваш жест, ваше решение прекратить прием пищи: это способ изменить баланс сил, изменить его в свою пользу и, возможно, обратить его против ваших преследователей. То, что так много людей во всем мире сейчас мобилизуются, подписывают петиции и что так много политических деятелей, начиная с президента Франции Макрона, сейчас открыто обсуждают ваше дело, показывает, что в определенном смысле вы добились успеха. Теперь мы можем только надеяться, что Путин, все еще купаясь в фальшивой славе чемпионата мира по футболу (некоторые все еще верят, что он его купил), не захочет омрачать момент славы вашим столь громким молчаливым протестом, возможно, даже вашей смертью.

Ибо, как вам хорошо известно, вы рискуете жизнью. С каждым днем смерть все ближе. Несколько недель назад у вас был сердечный приступ; вы оправились, но хрупки сейчас как никогда. Мы можем только восхищаться вашими смелостью и ясностью ума.

82 дня — это долгое время для голодовки, даже при медицинской помощи. Все мы надеемся, что ваш кошмар скоро закончится и режим, который по собственному произволу заключил вас в тюрьму, смягчится и отпустит вас. Столкнувшись во время финала чемпионата мира с неоднократными призывами к вашему освобождению, Путин, как сообщается, заявил: «Я подумаю об этом». Вы лучше меня знаете, о чем ему нужно думать: что будет стоить ему больше — потеря лица внутри страны, если он вас отпустит, или международный протест, если он позволит вам умереть? Ваша единственная надежда состоит в том, что последнее перевесит первое, поэтому каждое заявление, каждая публикация вроде этой имеют какое-то значение — слово за словом, капля за каплей.

Все, что я могу сказать вам, в то время как мы ждем вашей свободы, — это: ваша борьба не напрасна. Ваши протесты против незаконной аннексии вашей Родины, против вопиющего нарушения Россией международного права, против постыдного насилия и репрессий ее режима, против его потока лжи, пропаганды и дезинформации имеют большое значение. Это поддерживает правду далеко за полярным кругом, где вы томитесь за решеткой; далеко за пределами даже Москвы и Санкт-Петербурга, где так много наивных туристов, приехавших из Великобритании и со всего мира за футболом и дешевым пивом, веселились неделями, даже не зная вашего имени.

Вы боретесь не только за своих друзей, за Украину и украинцев, но и за этих чужаков, за их право жить в мире, свободном от российских агрессии и манипуляций. Многие из нас понимают это ясно, и, сколь ни малы наши возможности, мы на вашей стороне.

С уважением,
братски,
Джонатан Литтелл


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202319753
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325168