29 апреля 2015Литература
156

Война и дети

Скандал с комиксом «Маус» превратил тему детских книг о войне из обязательно-«датской» в преддверии 9 Мая в остро-общественную

текст: Юлия Яковлева
Detailed_picture© Corpus

Скандал развивался стремительно. Утром в понедельник по Фейсбуку побежала новость про то, что с прилавков книжных быстро убирают «Маус», великий комикс о нацистах-кошках и евреях-мышах. В час дня Варвара Горностаева из издательства Corpus прокомментировала это нашей рубрике так: «Рассказывать почти нечего. Мы издали “Мауса”, потому что в любой цивилизованной стране эта книга должна быть издана, и ее должны читать взрослые и дети. Дети особенно. Это одна из самых сильных антифашистских книг и антифашистских высказываний». Истерику вызвала обложка — «карикатурное изображение свастики, в центре которой изображен Гитлер-кот», комментировала Горностаева: «А наши книжные магазины, не все, конечно, но центральные точно, боятся как огня любого повода для недовольства властей. Чтобы, не дай бог, к ним никто не прицепился. Это страх». Тем не менее испугались не все магазины, и уже на следующий день «Маус» взлетел в лидеры продаж. Читатели голосовали рублем. Сработал не гражданский зов, а инстинкт, который бросал советских покупателей в очередь за итальянскими сапожками: быстро хватать, пока еще можно. Хотелось бы при этом посмотреть на лица директоров тех магазинов, которые «Мауса» прятали: страх, вероятно, на них эффектно боролся с жадностью. «Маус» победил. Но тема открыта: современные детские книги о Второй мировой войне в России сегодня особенно уязвимы.

Их и так немного. Их почти и не пишут.

Ирина Балахонова, «Самокат»: «Рукописей на эту тему крайне мало — единицы за более чем десять лет, но так как мы считаем эту тему крайне важной, то переиздаем военную “лейтенантскую” прозу в серии “Как это было”, дополняя ее историческими справками, которые редактор серии Илья Бернштейн специально заказывает военным историкам».

Мария Соболева из «Самоката» добавляет: «При том что в день к нам приходит по пять-семь рукописей, это совершенно удручающая цифра».

© «КомпасГид»

Цифра поразительная — особенно если учесть, какое место Вторая мировая занимает в русской истории и культуре. И говорит эта цифра скорее о всеобщей растерянности: как писать о Второй мировой войне для детей, сейчас в России совершенно непонятно.

Вероятно, поэтому самый важный проект этого года — это не детская книга, но книга о детях на войне, причем в жанре нон-фикшн. Издательство «Аргументы и факты» выпустило потрясающий том редких или нигде еще не публиковавшихся детских военных дневников — «Детскую книгу войны»: жизнь в блокаду, жизнь в гетто и — главное табу советских издателей — жизнь в оккупации и в рабстве в Германии.

Странно, что никто не догадался сделать так же, как поступил «КомпасГид» в прошлом году с темой сталинских лагерей — он книгу «организовал»: Ольга Громова нашла Стеллу Нудольскую, пережившую в детстве степные лагеря, и записала ее рассказ. «Документальная повесть “Сахарный ребенок”, одна из самых важных детских книг за последние несколько лет. Ольга Громова сделала практически невозможное: подобрала те самые, понятные ребенку, слова, чтобы рассказать ему о нашем общем — страшном и несправедливом — прошлом, сталинских репрессиях и невинных людях, которые тогда пострадали. В этой книге все — правда, и это поражает. Стелла Нудольская, или девочка Эля, героиня повести, прожила какую-то невероятную жизнь, которую просто обязательно надо было записать, чтобы о ней сегодня узнали дети и взрослые», — говорит Виталий Зюсько, директор «КомпасГида».

Вместе с тем военные мемуары и дневники создают такой эмоционально-мощный контекст, который очень трудно выдержать художественной литературе.

© «Аргументы и факты»

Вот три лучшие переводные книги о войне: «Дитя поля славы» Ремко Рейдинга (Издательство Мещерякова), относящееся больше к тому, что русские издатели называют «юношеской литературой», а западные — young adults, «Зима, когда я вырос» Петера ван Гестела и тетралогия Анники Тор про двух сестер-евреек, нашедших убежище в Швеции (обе изданы «Самокатом»). Эти книги рассказывают о взрослении, прежде всего. Война в них показана через отсутствие, как гигантская сосущая пустота. Герой великолепного документального «Поля славы» ее заполняет: сначала видит безымянные советские могилы в своем родном благополучном городе, потом разыскивает имена, потом биографии, а потом и родственников погибших — напряженнейшая и добровольная экспедиция в ад, на выходе из которого, уже среди живых, герой встречает любовь. В тетралогии Анники Тор сестры живут на шведском острове, ссорятся с подружками, обижаются на мальчиков и друг на друга, ходят в школу, находят первую работу, и только отсутствие родителей, оставшихся за морем, в охваченной войной Европе, зияет за этими подростковыми заботами — как черная дыра, из которой постоянно тянет могильным холодом. Действие «Зимы» происходит в Амстердаме после войны: там тоже больше о девочках и мальчиках, а еще об их городе, где почему-то внезапно нет очень многих и почему-то все они — евреи, а в их старых квартирах почему-то живут другие люди.

На фоне этих книг особенно понятно, что о русской войне и России так писать не получится — война здесь была слишком открытой, слишком всеобщей. Как — непонятно тоже. А тут еще советская литературная традиция нависает: то ли ее принимать во внимание, то ли спорить.

Ирина Балахонова, «Самокат»: «Странно, но объяснимо: это не сказка про розового зайца, работа с таким текстом требует знаний, точности, умения работать с архивами, позиция — профессионализма, одним словом. Что вообще редкость в приходящих самотеком текстах. Издательский процесс — это гонка за лучшим, ни один такой текст так и не был одобрен: всегда находилось что-то лучше, качественнее».

Именно издатели и книжные магазины по определению должны стоять на позициях здравого смысла и оберегать своего читателя от мракобесия и цензуры. Но они, как мы видим, сдают эти бастионы едва ли не первыми.

Естественно, что проще всего в этом случае аккуратно переиздать знаменитые советские военные повести, что, собственно, сделали, например, «Росмэн» и «Клевер» в нынешнем юбилейном году («Клевер» также отметился красочным шпионским нон-фикшеном в картинках «Бомба. Как было создано и украдено самое разрушительное оружие в истории»: вот что тоже стоит прочесть непременно).

Тем поразительнее одиночный успех «КомпасГида»: «Облачный полк» Эдуарда Веркина — лучшее, что вы сейчас можете найти для детей о Второй мировой по-русски и написанное современным писателем. До «Облачного полка» Веркин написал огромную стопку фэнтези для «ЭКСМО»: где поглаже, где неряшливее, где бодрее, где чуть более устало, но коммерчески всегда очень успешного. «Облачный полк» не случайно отошел «КомпасГиду»: художественные амбиции здесь были сразу очевидны — и полностью оправдались.

Ирина Вааг, «КомпасГид»: «Виталий (Зюсько, директор издательства. — Ред.) не смог заснуть, пока не дочитал “Облачный полк”. Был в полном восторге, утром позвонил Веркину и договорился, чтобы тот издал эту книгу в “КомпасГиде”».

«Облачный полк» не был темной лошадкой: рукопись выиграла популярный конкурс «Книгару». Конечно, если бы каждый год в России выходила дюжина детских книг о войне такого уровня, как «Облачный полк», можно было бы и попенять автору на сравнения вроде «как гусары в кирасах» (уж либо гусары, либо кирасы) или посетовать, что некоторые главы можно бы и сократить. Но пока это единственная такая книга, ею можно только восхищаться. Веркин пишет про мальчишек в партизанском отряде. Бредут по лесам и болотам, заходят иногда в дома, в конце попадают под обстрел. При этом только что живые люди становятся неживыми. В книге Веркина ничего не покрыто глазурью, она нигде не сбивается на игру в солдатики, тем более не срывается в пафос: война — это мертвецы и оторванные руки, и у Веркина если уж оторванная рука, то раздавленная, с темными ногтями. Но это и не гиньоль. Потому что Веркин нигде не теряет художественный фокус и не упускает из виду главный ужас войны: рука эта только что принадлежала живому человеку, твоему другу.

© «КомпасГид»

Сегодня «Облачный полк», «Маус», тетралогия Тор, «Дитя поля славы», «Сахарный ребенок» — это партизаны-одиночки на книжных полках.

Варвара Горностаева, Corpus:

«Именно издатели и книжные магазины по определению должны стоять на позициях здравого смысла и оберегать своего читателя от мракобесия и цензуры. Но они, как мы видим, сдают эти бастионы едва ли не первыми. Это совершенно недостойная и трусливая позиция. При этом я хочу обратить особое внимание на продукцию (книгами это назвать язык не поворачивается), которую они с готовностью и без всяких сомнений выставляют на свои полки, — полное собрание апологетики сталинизма, очевидно антисемитские книги и прочие сокровища отечественной мысли. Короче, всю продукцию издательств “Яуза-пресс” и “Алгоритм”. И никого не смущают десятки миллионов смертей и искалеченных судеб, в которых виновен Сталин и сталинизм. Невозможно привыкнуть к мысли, что в XXI веке у нас на глазах происходят все эти чудовищные подмены. Это азбучные истины, знакомые любому ребенку из нормальной семьи. Любому ребенку, которому в детстве читали сказки, как добро побеждает зло. Он умеет их различать. А взрослые люди совсем утратили не только эту способность, но и желание принимать участие в этой борьбе на стороне добра. Они добровольно переходят на сторону зла».

Пока это так. Но неудивительно, однако, если лет через десять, отстоявшись и отлежавшись, «Облачный полк» тихонько войдет в школьную программу.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20245321
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246908
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413375
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419833
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423903
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202429202
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429869