12 ноября 2013Современная музыка
986

Аудиогид: modern classical

9 образцовых альбомов композиторов, занимающихся «классической музыкой для нового поколения»

текст: Ник Завриев
Detailed_picture 

Образ молодого композитора, а точнее, молодого композитора-академиста в последнее десятилетие разительно поменялся. До этого момента молодые сочинители, будь то авангардисты или неоконсерваторы, строго следовали устоявшимся законам замкнутого мира и с поп-культурой пересекались минимально (редкой отдушиной для проникновения классики в поп-культуру была индустрия кино). В нулевые нам внезапно явилось целое поколение композиторов, работающих именно по законам поп-культуры — не в смысле самой музыки (тут уместно говорить скорее о влиянии авангардной электроники), а в смысле, так сказать, бизнес-процессов. Плодом их работы становятся не «сочинения» (т.е. книжки с нотами), а альбомы и синглы, которые издаются зачастую на тех же лейблах, что и рок с электроникой. Эти новые композиторы не просто сочиняют музыку и сами ее исполняют, но и ездят в большие туры, причем в клубах выступают ничуть не менее охотно, чем в концертных залах и арт-галереях. А главное, в айподах многочисленных слушателей их записи отлично соседствуют с Radiohead, Florence and the Machine или Arcade Fire. И, кажется, для популяризации классической музыки эти музыканты сделали больше, чем дорогостоящие образовательно-просветительские программы. Понаблюдаем за тем, как и куда движется «классическая музыка нового поколения», на примере девяти пластинок жанра modern classical.

1.
Max Richter
«Memoryhouse» (130701, 2002)

Увлечение электроникой и даже «электронные корни» — почти обязательная часть биографии музыканта, занимающегося modern classical. Макс Рихтер, по образованию — классический пианист, начинал карьеру, работая с FSOL (трек «Max» с альбома «Dead Cities» назван в его честь), а в 2002-м решил наконец записываться сольно, и старт выдался просто блестящим. Несмотря на заметное присутствие электроники (на диске можно услышать шумы, коллажи из голосов и даже синтетический бит), «Memoryhouse», записанный вместе с филармоническим оркестром BBC, — пластинка во всех смыслах неоклассическая. Чувственная, эмоциональная и выстроенная по традиционным музыкальным канонам, т.е. доступная тем, кто вырос на Шопене, Дебюсси и Чайковском. Ну а пьеса «Maria the Poet» с голосом Цветаевой — чуть ли не лучшее, что в XXI веке успели записать музыканты. Не только классические.


2.
Murcof
«Martes» (Leaf, 2002)

Мексиканец Фернандо Корона — человек с необычайно широкими музыкальными вкусами. В его фонотеке IDM соседствует с записями произведений Гурецки, Губайдулиной и Шёнберга, а дум-метал — с нью-эйджем. Как и следовало ожидать, с таким бэкграундом Фернандо вырос постмодернистом. Его дебютный диск — причудливое сочетание сбивчивой электронной перкуссии, синтетического шума и электростатического треска, за которыми развивается мрачное апокалиптическое оркестровое действо. Самое удивительное, что при записи этого диска мексиканец обошелся вообще без живых инструментов. Вся оркестровая текстура — кропотливо собранный коллаж из обрывков произведений Мортона Фелдмана, Арво Пярта, Гии Канчели и Давида Мартинеса.


3.
Alva Noto + Ryuichi Sakamoto
«Insen» (Raster-Noton, 2005)

Примерно за 20 лет Рюити Сакамото из звезды электропопа (на рубеже 70—80-х его группа Yellow Magic Orchestra имела большой международный успех) превратился в серьезного композитора широкого профиля и успел даже поучаствовать в одном из фильмов Бернардо Бертолуччи. Его дуэт с немецким электронщиком-экспериментатором Карстеном Николаи, боссом лейбла Raster-Noton, выглядит как борьба противоположностей. Японец играет на фортепиано отстраненные, но по-своему завораживающие пьесы (как-то так мог бы звучать сборник фортепианных этюдов Брайана Ино). Немец стройность и гармонию этих пьес тщательно пытается разрушить — назойливо гудит осцилляторами, щелкает электростатикой и корежит нежные звуки рояля эффектом «поцарапанного компакт-диска».


4.
Swod
«Sekunden» (City Centre Offices, 2007)

Музыка дуэта Swod уходит корнями одновременно к Эрику Сати и Джону Кейджу. С одной стороны — тонкий вкус к «немногословным» (из трех-пяти нот), но выразительным мелодиям. С другой — страсть к препарированию всего и вся. Второй по счету диск группы — это уже не фортепианные пьесы, но еще не эмбиент: рояль будто бы доносится из соседней комнаты, слегка приглушенный пеленой промышленных звуков (будто где-то рядом тихо работает офисная техника), обрывками голосов и шелестом перкуссии.


5.
Jóhann Jóhannsson
«Fordlandia» (4AD, 2008)

О новых скандинавских композиторах запросто можно написать отдельную статью, так что остановимся лишь на одном из них, исландце Юхане Юхансоне. Суровый бородач успел поработать с десятком групп и музыкантов самого разного толка, от нойзовиков Haffler Trio до Марка Алмонда, а сольно записывает довольно традиционную неоклассику. Альбом «Fordlandia» создан по мотивам истории о провале утопического проекта Генри Форда построить резиновый завод на Амазонке. И если бы не электрогитара (которая вписана в оркестр ничуть не хуже флейты или гобоя), это произведение отлично вписалось бы в симфонические каноны позапрошлого века. Монументально, величественно и красиво до одури.


6.
Goldmund
«The Malady of Elegance» (Type Records, 2008)

И снова фортепиано, на этот раз — практически в первозданной своей красе. Несмотря на то что Кит Кенниф, выпускник знаменитого музыкального колледжа Беркли, синтетическому звуку совсем не чужд и даже более известен именно благодаря своему электронному проекту Helios, в Goldmund дело обходится практически без саунд-дизайнерских излишеств. «The Malady of Elegance» — коллекция коротких и светлых пьес. Можно говорить о влиянии Эрика Сати, а можно и Ноктюрны Фредерика Шопена вспомнить. Короче говоря, дистиллированный неоклассицизм, наиболее убедительный именно в исполнении артиста, придерживающегося совсем не консервативных взглядов на искусство.


7.
Aufgang
«Aufgang» (Infine, 2009)

Формацию Aufgang возглавляет люксембургский пианист Франческо Тристано, в чьей сольной дискографии альбомы, где он исполняет произведения Баха и Кейджа, соседствуют с вариациями на тему техно-классики Джеффа Миллза и Деррика Мея. Группу Aufgang можно рассматривать как удачную попытку Франческо совместить все эти грани в одном проекте. Помимо самого Тристано в группе есть еще один пианист (время от времени переключающийся на синтезаторы), а также барабанщик. В результате получаются довольно сложные по форме пьесы с минималистскими корнями, выстроенные на хребте из четкого и отлично ощущаемого телом ритма. Диск определенно не для консерваторов, а вот для того, чтобы сменить берлинский минимал на нью-йоркских классиков-минималистов, сгодится идеально.


8.
Brandt Brauer Frick
«You Make Me Real» (!K7, 2011)

Если в начале нулевых неоклассика все же росла из эмбиента и звуковых коллажей, то к концу десятилетия стала гораздо более ритмичной и резкой. И берлинское трио Brandt Brauer Frick, так же как и Aufgang, эту тенденцию отлично иллюстрирует. Собственную музыку немцы описывают как «техно, сыгранное без использования технологии» и формально правы. Однако техно, записанное при помощи живых ударных, фортепиано, тубы, тромбона, скрипичной секции и даже арфы (на концертах к двум пианистам и ударнику нередко присоединяется оркестр из дюжины музыкантов), звучит до того академично, что впору вспоминать Терри Райли.


9.
Nils Frahm
«2013 — Spaces» (Erased Tapes)

Немец Нильс Фрам — редкий среди неоклассических композиторов пианист-виртуоз. За плечами у него русская классическая школа (его учителем был выходец из СССР Наум Бродский), а в арсенале — напор, экспрессия и переплетение сложнейших скоростных партий, которые Фрам на глазах у изумленной публики может исполнять на двух инструментах сразу. Помимо фортепиано Нильс очень любит электромеханический «Родес», не брезгует синтезаторами, а при записи использует винтажные приборы для обработки звука и советские микрофоны «Октава». Обратная сторона талантов немца — то, что его записи всегда были бледной тенью живых выступлений. В конце концов Фрам решился выпустить концертный альбом, и тут пасьянс сложился. В «Spaces» каким-то непостижимым образом укладывается длиннющий путь от Рахманинова до Райха.



Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20241432
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20249486
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202416179
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202420430
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202425676
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202427026