Вячеслав Бутусов: «Илья был экспериментатором»

На прошлой неделе в свет вышел сборник-трибьют памяти Ильи Кормильцева «Иллюминатор», в котором приняли участие «Чайф», «Би-2», Настя Полева и Вячеслав Бутусов. Вслед за компиляцией песен на стихи Кормильцева ожидается появление собрания его сочинений, куда войдут стихи, публицистика, эссе и письма. Денис Бояринов расспросил Вячеслава Бутусова о том, как они дружили и работали с Ильей Кормильцевым, записывали «Титаник» и «Яблокитай».

— Вы помните, как и когда впервые встретили Илью Кормильцева?

— Я могу ответить на этот вопрос лишь приблизительно. Когда в Свердловске появился рок-клуб, мы стали встречаться в разных местах и при разных обстоятельствах. Илья писал тексты группе «Урфин Джюс», которая стала для меня детонатором. Когда я услышал «Урфин Джюс», я понял, что тоже буду записывать альбомы.

Илья на тот момент уже был культовым персонажем, а мы были еще студентами архитектурного института. Тогда считалось обязательным иметь в рок-группе текстовика, иначе группа считалась неполноценной. Такие были забавные критерии. Мы усиленно искали текстовика. Работали со многими свердловскими литераторами. Чуть позже выяснилось, что Илья Кормильцев настолько продуктивен, что готов работать с разными коллективами. После этого мы подружились.

— Какой первый текст Ильи Кормильцева, который стал песней «Наутилуса Помпилиуса»?

— Первая песня на текст Ильи вошла в альбом «Невидимка». Она называется «Кто я?». Текст был неудобоваримый для «Урфина Джюса», такой квадратный, поэтому мы сделали из него речитатив. Это был эксперимент для Ильи — он хотел попробовать, получится ли с нами работать.

«Наутилус Помпилиус» — «Кто я?»

— Младший брат Ильи Кормильцева заметил, что когда впервые увидел вас рядом с Ильей, то подумал, что вы не сработаетесь. Цитирую почти дословно: «что с таким пижоном, как Бутусов, ему не по пути».

— В то время трудно было выделиться пижонством. На дворе было начало 1980-х — вся одежда была из свердловского ЦУМа. Конечно, у студентов архитектурного института были свои возможности: у нас пол-общежития шило джинсы для барахолки, так что мы сами себя одевали. Но насчет пижонства — это громко сказано. До какого-то момента Илья рядом с нами выглядел респектабельно. Как модный научный сотрудник.

Илья на тот момент уже был культовым персонажем, а мы были еще студентами архитектурного института.

— Как у вас с Ильей Кормильцевым была организована работа над песнями?

— Илья приносил папку с текстами. Работал он очень оперативно и всегда нас опережал: материала литературного всегда было больше, чем музыкального. Илья писал очень быстро. В нем был большой словесный дар — и к письму, и к устной речи. Он был прекрасным оратором.

Поскольку Илья был очень плодотворен, то его папку с текстами я сперва откладывал, потому что был не в состоянии сразу все переварить. В течение какого-то времени я пропускал через себя тексты, пытался приспособить к музыкальной заготовке. Потом наступал этап, когда Илья приходил ко мне и я ему показывал варианты песен под гитару. Он имел право сказать: это мне нравится, это не нравится, а вот об этом тексте можешь вообще забыть. Потому что Илья работал на несколько фронтов и иногда, чтобы тексты не пропадали, он их забирал.

— Вы не могли заставить Илью переписать текст?

— У меня даже мыслей таких не было. Как можно заставить человека более умного переделать то, что было им сделано в состоянии озарения? Впрочем, иногда это происходило по наитию. Так, например, получилось с песней «Я хочу быть с тобой». Я склеил эту балладу из двух текстов Ильи и показал ему уже комбинированный вариант. Его не пришлось уговаривать.

«Наутилус Помпилиус» — концерт в Подольске (1987)

— Александр Кушнир, который сейчас готовит книгу об Илье Кормильцеве, говорит, что его сильно расстроило, что его имя не было указано на виниловом издании альбома «Разлука». Как так получилось?

— Это для меня новость. Я даже не в курсе, кого там указывали, а кого нет, — я никогда эту пластинку не разглядывал. Впрочем, нам было совершенно по барабану, укажут нас или нет. Нам казалось, мы настолько далеки от этой системы, что нас ничто с ней не связывает.

«Наутилус Помпилиус» — «Бриллиантовые дороги» (1990)

— В 1990-х, начиная с альбома «Титаник», Илья Кормильцев представлялся не только автором текстов «Наутилуса», но и продюсером группы. В чем состояла его продюсерская роль?

— Илья взял на себя функции организатора. В разные моменты существования «Наутилуса Помпилиуса» разные члены коллектива пытались брать на себя эти функции. Я вполне допускаю, что пытливый ум и плодовитость Ильи могли бы развиться и в этом направлении. Но в административном деле всегда всплывали какие-то интриги.

Например, у записи альбома «Титаник» было две стадии. Первая — питерская, когда мы записывали этот альбом с «Аквариумом». Когда Илья взял на себя функции продюсирования, мы стали записывать его в Екатеринбурге, и тут возник буреломный ряд обстоятельств. Студия, в которой мы работали, находилась на территории Свердловской киностудии. Ее в тот момент делили криминальные группировки, и мы попали в эту мясорубку. Приходишь в один день на запись — там сидит одна бригада, приходишь в другой — студия закрыта, и возле нее сидит другая бригада. Конечно, Илье как человеку интеллигентному вся эта ситуация давалась тяжело.

В первую очередь Илья хотел контролировать то, как будет звучать «Наутилус». Он слушал очень много музыки. Он мог прийти и сказать: давайте мы тут будем делать что-нибудь похожее на Talking Heads — или высказать недовольство песней «Колеса любви». Мы это терпели, стиснув зубы, потому что нам казалось, что мы все делаем замечательно. Но у Ильи иногда случались срывы по поводу того, что все это архаика и вчерашний день.

Как продюсер Илья находил издателей и подписывал контракты, которые мы тогда себе плохо представляли. Илья изучал этот вопрос. Вид у него был убедительный — очки, крутой сократовский лоб. На некоторых представителей тогдашнего шоу-бизнеса, который варился в одном котле с криминальным миром, это производило впечатление. Вообще из Ильи получился бы хороший продюсер, но ему совершенно не стоило заниматься черной административной работой. Илья много нервничал из-за того, что кругом одни бандиты. Для него это была тяжелая индустрия, и он недолго продержался.

Как можно заставить человека более умного переделать то, что было им сделано в состоянии озарения?

— Последний студийный альбом «Наутилуса» «Яблокитай» был записан в Британии с продюсером Биллом Нельсоном. Чья это была идея?

— Это была идея Ильи. Мы на тот момент сотрудничали с ирландской издательской компанией. Они предложили записать альбом в Англии и профинансировать все расходы. Я поначалу растерялся, поскольку для меня это было абсолютно новое явление — ехать куда-то за границу и записывать альбом с незнакомыми людьми. Но Илья был экспериментатором и очень подвижным человеком. Его не пугали ни Англия, ни конюшня под Йоркширом, в которой находилась эта студия. Как ни странно, в итоге этой работой больше всего проникся я.

Отдельная история, как мы искали продюсера на эту запись. Компания предложила на выбор трех человек. Один из них был почтенного возраста композитором из Ирландии, который спродюсировал один из альбомов Шинейд О'Коннор. Мы на него делали основную ставку, но он отказался — его не устроило, что мы уже слишком много понаписали музыки, сделали демо-записи и тем самым его уже куда-то направляли. Другой продюсер регулярно работал с группой Status Quo. Он оказался человеком попросту неаккуратным. По нашим меркам — растяпой. Мы не смогли с ним работать. Так что Билла Нельсона мы не выбирали — он достался нам автоматически. При этом он больше всех вник в нашу историю и понял, что мы хотим. Потом оказалось, что он — мультиинструменталист, и в результате Билл Нельсон все сам и записал. Музыканты просто не понадобились.

Вячеслав Бутусов и Илья Кормильцев на BBC (1996 г.)

— В итоге вам достался лучший вариант из возможных. Послужной список Билла Нельсона впечатляет.

— Господь направляет. Когда человек очень чего-то желает, его желание определяет дальнейшие события. Для нас студийная работа всегда была большой роскошью, поэтому мы к ней относились с большим трепетом и старательно. В конце концов наши молитвы были услышаны. Вообще я считаю «Яблокитай» одним из самых интересных альбомов «Наутилуса».

«Наутилус Помпилиус» — «Нежный вампир»

— «Бедная птица», новый вариант которой войдет в трибьют Илье Кормильцеву «Иллюминатор», — это песня, когда-то записанная с Биллом Нельсоном для «Яблокитая».

— Ее, кстати, Илья забраковал, и она не вошла в финальную версию альбома. Так же как не вошло несколько песен в «Крылья» и «Титаник». Поскольку мы писали всегда с запасом, у нас всегда находилась песня, которую можно было отложить на следующий момент.

Сейчас мы ее записали в варианте вокал плюс рояль. Мы сотрудничаем с замечательной пианисткой Екатериной Мечетиной, с которой сделали целую программу, в том числе и «Бедную птицу». Когда к нам обратились с предложением дать песню в трибьют, я первым делом подумал о том, что надо написать новую песню на один из неиспользованных текстов Ильи. У меня были такие варианты. Но мне дали слишком мало времени.

Кстати, пока я с вами разговаривал, я вспомнил, что первой песней «Наутилуса» на текст Ильи, возможно, была песня, которая была записана для Свердловского телевидения. Был забавный момент, когда нас пригласили в новогоднюю передачу Свердловского ТВ. Мы исполняли песню под названием «Пыль снежная». Такую, в духе группы Smokie. Я в этой передаче похож на Тото Кутуньо, потому что меня нарядили в пиджак.

«Наутилус Помпилиус» — «Пыль снежная»

— Сколько неиспользованных текстов Ильи Кормильцева осталось у вас в архиве?

— Врать не буду — не считал, но штук сто точно есть. Перед отъездом в Лондон он мне передал CD-Rom, на который был сброшен его архив.

— Что вы собираетесь с ним делать?

— Я его уже отдал. Вместе с трибьютом выйдет книга-альбом с текстами Ильи Кормильцева. Пока их еще не издали, но скоро они увидят свет.

— Как вы общались с Ильей Кормильцевым в его последние дни в Лондоне?

— По телефону — это был единственный возможный вариант. Мы были в поездке по Европе, и я ломал голову, как мне попасть в Лондон. Потому что для этого мне надо было возвращаться в Россию и месяц получать визу в Англию. Удивительным образом мне помог Питер Гэбриел, который написал письма в британские консульства в Париж и в Кельн, чтобы мне дали в виде исключения специальную визу. Мы не доехали до Кельна — по дороге пришло известие, что Илья скончался.

Я разговаривал с ним буквально накануне. Он находился в состоянии человека, которому не до шуток. Он в общем-то балагур был. С ним интересно было просто пообщаться, потрепаться. А в этом разговоре я почувствовал, что он знает что-то такое, что ему не до пустословия.

— Он говорил вам о том, что принял ислам?

— Нет. Об этом я ничего не знаю. От него я этого не слышал.

— Хорошо зная Илью, вы допускаете такую возможность?

— Не знаю. Я не думал об этом. И не хотел бы допускать такую возможность. Поэтому бессмысленно сейчас говорить об этом.

Я потом проконсультировался с батюшками — они мне посоветовали совершить определенный ритуал. Мы сделали заочное отпевание Ильи. Я, прочтя 17-ю кафизму, попросил ему царствия небесного. Это все, что я мог сделать для Ильи на тот момент.

— У вас есть любимый текст Ильи Кормильцева?

— Их много. Все те тексты, которые стали песнями, — они и были фаворитами. Могу сказать, что из ненаписанных песен на тексты Ильи есть несколько, которые я очень люблю. Но они не стали песнями «Наутилуса», потому что это были ранние тексты, которые Илья писал под впечатлением Боба Дилана и Дэвида Боуи. В них было по 17 куплетов — это были такие бардовские баллады. В формат новой волны они не вписывались, а период хиппи тогда уже миновал. Но я их всегда любил, и до сих пор они остаются любимыми стихотворениями. Одно из них называется «Я и мой друг». Поскольку я последнее время все дальше отхожу от формата рок-музыки, то, может быть, я все-таки сделаю на него песню. Мне уже пришло в голову несколько идей, как уложить такой длинный текст на музыку.

Сборник «Иллюминатор» в iTunes и Google Play

Понравился материал? Помоги сайту!