Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 202449428 декабря в «Известия Hall» группа «Звери», 10 лет назад заводившая девушек своим районно-квартальным роком, презентует альбом «Звери Лучшие» — 25 старых песен, спетых и сыгранных в новой манере. По такому случаю Наталья Кострова навестила лидера группы Романа Билыка в его квартире на Таганке, и он ей сообщил, что хочет закрыть старую тему и начать новую.
—Зачем вам вообще понадобился сборник лучших песен? Никто уже таких альбомов не выпускает, это не модно.
— Ну как это никто — у всех такие пластинки есть. Но цель, которую преследовали мы, записывая этот альбом, — не просто покрасоваться. Дело в том, что с момента выхода «Голода» (первый альбом «Зверей», вышел в 2003-м. — Ред.) прошло уже лет одиннадцать, и записан он был в таких вот немного декоративно-студийных условиях. Грубо говоря, обычно рок-группы сначала сидят и играют, потом обкатывают программу на концертах и только потом записывают альбом. У нас все наоборот было. Мы сначала записывались, а потом играли, и по ходу все эти песни переделывались. И получается, что на этом альбоме будет 25 песен с разных пластинок — их люди сами выбрали, мы лишь посмотрели список и добавили еще парочку, — которые мы перезаписали в нашей естественной манере.
— То есть на «Лучших» будет 25 песен, которые вы перезаписали в новом звуке?
— Да, с учетом нынешнего времени — так, как мы играем эти песни сейчас.
Многие, конечно, интересовались, писали: «Зачем это все вам надо?» А я сам не знаю — надо, и все. И мы ведь поехали в августе в Санкт-Петербург и сидели там целый месяц в студии «Добролет». Звучат все песни, конечно, совсем-совсем по-другому... Как каверы. Некоторые просто узнать невозможно. Мы проверяли: начинаем играть, а человек не понимает — что это за песня. Я могу примеры поставить — вы послушаете. В этом и есть смысл. Время прошло, и мы их играем по-другому. А по статистике не все люди, которые нас слушают, были на наших концертах, то есть вообще не знают, что такое сейчас группа «Звери».
Вот что такое сейчас группа «Звери» — одна из песен с альбома «Звери Лучшие»:
И для сравнения — оригинал 2006 года:
— Не могу поверить, что «Звери» могут меняться. Мне кажется, вы и через сто лет будете такими, как сейчас: «Районы-кварталы…»
— В 2009-м еще начались изменения. То пространство, в котором существовала группа до этого, перестало быть интересным и актуальным. И чтобы изменения были заметны всем, мы и делаем пластинку новую. Чтобы люди хотя бы послушали тот звук, который мы делаем при помощи — вот! — рук. Запись, она ведь чем прекрасна? Тем, что это сеанс одновременной игры на инструментах. И вообще на этой пластинке те «Звери», которые уже давно на концертах выступают. И мы хотим, чтобы те люди, которые слушают радио и смотрят телевизор, тоже наконец узнали, какие мы есть. Тем самым мы бы закрыли тему всех предыдущих альбомов и подвели бы итог.
— А дальше — что?
— А дальше — все новое.
— Я воспользовалась Викицитатником во «ВКонтакте» и узнала, что у вас дома студия и что вы в ней экспериментируете — сочиняете детский поп-панк.
— Да, экспериментирую. Но пока ничего не покажу. Я ж только начал! Точнее, начал-то еще весной, но у меня не получилось. Я сначала пытался все сам, но понял, что не смогу. Чтобы получилось что-то другое, отличающееся от «Зверей», мне нужно работать с людьми, которые до этого со мной не работали. Потому что я не могу перепрыгнуть выше своей головы. У каждого музыканта есть свои рамки, и когда я беру в руки гитару, я беру ту последовательность аккордов, к которой привык. И не могу заиграть их наоборот, я зашорен. Чтобы из этого состояния выйти, мне нужны другие люди, которые бы посмотрели на меня со стороны, поправили меня. Я не могу сам придумать, как бы это могло звучать вот так. Не могу. Могу сделать в своем стиле — и все.
Когда я беру в руки гитару, я беру ту последовательность аккордов, к которой привык.
— Господи, как же вам помочь!
— Посмотреть на меня со стороны. Привнести что-то свое. Коллективное творчество. Допустим, я приношу текст, а все остальное делает музыкант другой. Это правда будет любопытно. Я познакомился с одним человеком очень интересным. Зовут его Ричард, он из Литвы, диджей, и у него вообще очень странный подход к музыке. Вот я с ним буду сейчас сотрудничать — попробую записать несколько треков.
— Это будет все группа «Звери»?
— Не «Звери». Там-то я как раз все очень хорошо понимаю, что делать и как. А хочется что-то сделать помимо, что-то вовне. Это интересно. Это большая свобода. И мне открыты здесь все границы.
— Рада за вас. Потому что, мне кажется, вы потрудились над «Зверями» исправно. И клипы сами снимали, и одежду сами шили. И книжку я вашу, кстати, прочитала вчера.
— А где нашли?
— Скачала.
— Бесплатно?
У нас в стране нет сервиса, нет производства, нет моды.
— Простите — да. А вот одежду, которую вы начинали шить несколько лет назад под маркой «Звери», не нашла.
— Да не стоит об этом вспоминать. Это был просто фан, майки для людей.
— Как же — одни только майки? А я из разговоров поняла, что вы чуть ли не с лекалами тут носились.
— Было и такое. Я знаю всю технологию, весь процесс. Если этим занимаешься, то все быстро познаешь — весь этот рынок, весь этот швейный мир. Мы года четыре этим занимались, а потом закончили. Потому что у нас в стране нет этой индустрии, нет сервиса, нет производства, нет моды. Ну, можно было, конечно, делать все через… Не очень хороший путь. То есть либо сидишь и собираешь бусинки дома, девочка, делаешь браслетики, на маечках рисуешь картинки, либо ты, парень, владеешь фабриками и штампуешь типа «Твое». Мы это выяснили, подумали и решили, что пока заниматься фэшн-индустрией не будем.
— То есть штамповать «Твое» низко и недостойно, по-вашему?
— Нет, мы были не против, но тогда — пять лет назад — даже это было невозможно. Точнее говоря, возможно, но убыточно настолько, что просто жалко денег стало. Ну и так в минус работали!
— Нравится мне в вас то, что вы не сидите сложа руки. Вот у вас в квартире даже велосипед есть — успеваете кататься? И где?
—15 км— прекрасная велодорожка от «Красного Октября» и почти до дома.
— Вам вообще нравится, что с Москвой в последнее время происходит, — вы же вроде как всё, остались тут жить?
— Я не рассматриваю Москву как город, в котором живу. Я бы, если честно, не хотел бы жить в Москве. Но так получилось, что я Москве не просто живу, но еще и работаю.
Я сначала хотел пойти на документальное кино к Марине Разбежкиной, но мне сказали, что она меня через месяц выгонит.
— Мне казалось, что вы тут и не живете толком. «Звери» вроде группа гастрольная.
— Мы не гастролируем с весны, потому как я учусь на режиссера игрового кино. Во ВГИКе не получилось: там минимум два года дневного, а у меня нет этого времени. У меня есть год. И поэтому я просто учусь у мастеров. У кого и где, не скажу, — но ноги растут из мастерской Фенченко. Если когда-нибудь потом мне понадобится диплом — а он мне не понадобится, скорее всего, — я поступлю во ВГИК. Но вообще у меня нет такой цели — стать режиссером. У меня цель банальная — самообразование. Это просто интерес. А если тебе что-то интересно делать и чему-то учиться — пожалуйста, учись.
— Станете режиссером — музыку забросите. У режиссеров, как Павел Лунгин говорит, будет в промежутках между съемками появляться ощущение голода.
— Ну, не знаю. Я не отношусь к этому серьезно — просто занимаюсь этим. Как-то просто так совпало, что я столкнулся с киноиндустрией при помощи друзей и знакомых, и мне это вдруг стало интересно. Вообще я сначала хотел пойти на документальное кино к Марине Разбежкиной, но мне сказали, что она меня через месяц выгонит. У нее надо учиться, а я могу не сдать что-то вовремя или отвлечься, вот как сейчас, на запись альбома. Перестроиться так быстро из моего музыкального мира в их киношный достаточно сложно.
— Вы также снялись у Германики в «Кратком курсе счастливой жизни».
— Да, и сейчас выйдет следующий Лерин сериал — тот, что «Майские ленты», — там четыре или пять серий. Она попросила меня поработать над ним в качестве музыкального продюсера и композитора. До этого мы с ней работали год назад на полнометражной картине, которую она еще не выпустила — готовит, наверное, к фестивалю. Так вот там я был музыкальным продюсером — договаривался с разными группами по поводу прав и всего остального.
— До премьеры Германики еще далеко. А концерт уже на днях. Вы на нем все 25 the best сыграете?
— Сперва альбом выложат на iTunes и на Google Play где-то числа шестого. И в «Известия Hall» мы, кстати, тоже не будем устраивать презентацию альбома в классическом формате «выходит группа и играет час-полтора».
— Нет?
— Нет, будет все по-другому. «Звери» уже не те, я же говорил! Будет не концерт, а вечеринка. Не будет столпотворения. Мы хотим просто пообщаться с поклонниками: выпить-поиграть, выпить-поиграть, поболтать-выпить. И даже сцену клуба не будем задействовать — играть будем прямо в зале.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20244942Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20246494Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202413081Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202419564Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202420230Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202422878Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202423638Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202428812Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202428940Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202429595