«ГШ»: «Трудно перестать воспринимать успехи соотечественников как личное оскорбление»

Московская группа «ГШ», известная не только российским меломанам, но и в Европе и США, только что выпустила новый альбом «Польза». По этому поводу мы списались с ее основателями — Катей Шилоносовой и Женей Горбуновым.

— У вас обоих в этом году вышло по сольному альбому: «Для/For» Kate NV и «Командировка» Жениного «Интуриста». Дайте краткие рецензии на альбомы друг друга.

Катя Шилоносова: Немногие в курсе того, что Женя лет 10 назад занимался своим сольным экспериментальным проектом Matsutake. Это были чудные, замысловатые и местами дикие электроакустические зарисовки со смешными и странными названиями. За 10 лет много чего изменилось, Женя создал кучу абсолютно разной музыки. Но что мне всегда нравилось в нем — так это способность оставаться странным и неочевидным в своем музыкальном языке, при этом будучи абсолютным попсовиком в душе.

Не знаю больше никого, кто с таким же вниманием относился бы к написанию мелодий (ну и вообще, цитируя его же самого, зачем писать не хит, если можно написать хит).

Мне кажется, что «Интурист» — это тот баланс, который Женек нащупал между Matsutake и хлесткими въедливыми поп-фразами и хуками, чье написание он отточил в своих других группах (в том числе и «ГШ»). Это абсолютно отъехавшая и местами неудобная музыка, которая вдруг собирается в заедающий в голове поп-хит. При этом все максимально и сложно, и просто одновременно. «Интурист» — это смешение нескольких видов Женька, но отсеяно все лишнее: осталось грубое нутро — дикое и честное.

У нас на альбоме тоже все перекопано и трубы какие-то лежат, вот услышите.

Женя Горбунов: Не вижу ничего плохого в конфетах в любом контексте. Альбом Кати, конечно, на конфету не очень похож, скорее, на ветер или дождь — ты не можешь понять сообщение, но чувствуешь, что это что-то артикулированное и ясное. Это очень интуитивная музыка, природная, хотя и супервзвешенная. Я воспринимаю альбом как коллекцию неких ситуаций, понятное дело, очень абстрактных, в духе того стихотворения Кандинского, которое Катя цитирует в одном из треков: «Вот человек / В кругу сидит, / В кругу сидит / Стесненья. / Доволен он. / Он без ушей. / Без глаз он точно так же…» В общем, тут слушатель именно в такого человека и превращается, и музыка его восприятие как бы растворяет в себе: ты остаешься без ушей и без глаз и смотришь спектакль во сне. А во сне не очень-то и понятно — это ты сам придумал или за тебя кто-то, импровизация это или точная постановка, есть ли актеры, движутся ли они или это стулья, которые стоят в определенном порядке.

— Чем группа «ГШ» отличается от остальных ваших проектов?

Катя: Там целых четыре человека, которые пытаются друг с другом общаться на постоянной основе. Вообще играть в группе намного сложнее, чем быть самому по себе (если вы, конечно, действительно играете с другими людьми, а не просто гнете свою линию, забивая на всех вокруг), потому что приходится слушать остальных и сосуществовать. Это я сейчас про музыку, но вообще к сожительству это тоже применимо. Представьте, что вы живете один и к вам иногда приходят гости, — это ваш сольный проект. А теперь представьте, что вы живете с соседом (или вообще с тремя), у вас общие кухня, туалет и ванная, вы иногда готовите вместе и болтаете вечерами, — это ваша группа. Совсем другая история, верно?

Женя: Четыре человека — это как минимум, бывает и побольше. Чаще всего с нами играет Вова Лучанский на саксофоне, на альбоме еще есть кларнет Андрея Бессонова и альт Алины Петровой из ансамбля Kymatic.

Это взаимодействие вызывает невероятный азарт, потому что мы все чаще себя отпускаем на концертах и большую часть программы играем импровизацию, как это было на концерте «Презентация ничего» в «Плутоне». Самое крутое — когда эти джемы становятся смешными и кто-нибудь из нас начинает ржать, еще лучше — когда смеются люди в зале, но так нечасто получается. На новом альбоме мы себе тоже позволили больше незапланированных моментов.

— Год назад вы сыграли в эфире знаменитой станции KEXP. Каково это было?

Катя: Было супер! Я отлично вспотела!

Женя: Ну, было немного страшно, что вся лажа запишется, но в целом по фигу, просто обычный наш концерт в очень приятной обстановке: и публика, и команда KEXP были супер.

— Почему так много негодующих комментариев у русскоязычной аудитории к этому выступлению?

Катя: Там потрясные комментарии, мы неплохо посмеялись, так что всем спасибо. Некоторые моменты я даже заскриншотила на память. Настолько смешно было. И наконец-то появился хоть один здравый комментарий про группу «Браво». Кто-то из русских написал, что мы — это полный рип-офф, и приложил видео с какого-то старого концерта. И в ответ иностранцы, посмотрев и послушав, написали, что между нами в плане музыки ничего общего нет. Единственное похожее, что они смогли найти, — это прически. Спасибо им большое за понимание.

Женя: Еще многие это все восприняли так, будто мы представляем Россию на «Евровидении», типа могли бы и НОРМАЛЬНУЮ группу выбрать. Трудно, конечно, перестать воспринимать успехи соотечественников как личное оскорбление, мы все этим грешим время от времени, но сами давно поняли, что нет разницы, что в комментариях — похвалы или хейт, это все равно на нас никак не влияет, и хейт, конечно, читать в сто раз интереснее и смешнее. А иногда так, знаете, похвалят, что лучше бы захейтили. Еще я обожаю комментарии в духе «Мне одному кажется, что это закос под группу “Браво”?» Да, чувак, ты один такой, настоящий пророк, мы все были слепы, но теперь прозрели, веди нас дорогой, устланной розами, в светлое будущее!

— Из всего отечественного десанта новых музыкантов, проехавшегося в этом году по западным шоукейсам, иностранным рецензентам полюбились главным образом «ГШ» и Shortparis. Можете объяснить?

Катя: У нас просто названия максимально странные.

Многие это восприняли так, будто мы представляем Россию на «Евровидении».

Женя: Люди любят экзотику (наш басист Егор Саргсян) и доминирующих эффектных мужчин (Коля из Shortparis).

— Предыдущий альбом «ОЭЩ МАГЗИУ» удивил кардинально новым звуком и русскими текстами по сравнению с дебютным «Eyebones». Какого эффекта ожидать от «Пользы»?

Катя: Люди наконец-то полюбят себя и все остальное вокруг, выйдут на улицы и обнимутся.

Женя: Скажу как Лермонтов: уж не жду от жизни ничего я, и не жаль мне прошлого ничуть.

— У альбома абсолютно чумовая обложка. Как она появилась?

Катя: В Москве начался ремонт, и все стало запредельно раскуроченным, неудобным и красивым. Все как мы любим.

Женя: Это фото сделал наш друг Андрей Клинг, который с братом Пашей снимает классные клипы: например, они сняли для нас «Симпатичного мужчину» — тоже с элементами раскуроченной Москвы. Фотография оказалась у Андрея в Instagram, и мы ее отжали самым наглым образом и заключили в золотую раму. У нас на альбоме тоже все перекопано и трубы какие-то лежат, вот услышите.

— Насколько вам важна визуальная составляющая вашей музыки?

Катя: Насто-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-олько!

Женя: Примерно так же, как одежда, чтобы, так сказать, лучше понимать, с кем имеешь дело.

— Зимой заявлен большой европейский тур «ГШ». В отличие от других российских исполнителей, ходят на вас далеко не только представители русской диаспоры. Как тамошняя публика воспринимает песни на русском языке?

Катя: Пытаются подпевать, а мы над ними смеемся! Шутка. Я считаю, что смысл песни считывается на каком-то ином уровне, чем просто из текста. То есть текст, конечно же, добавляет некий смысловой слой, с которым слушатель может себя соотнести, но это вообще не обязательный элемент. Я слушаю много японской музыки и абсолютно в восторге от групп, хотя вообще не могу сказать на 100 процентов, что я знаю, о чем они поют. Но чаще всего я угадываю, кстати. И даже сейчас, будучи в туре и не зная голландского, я понимаю, о чем говорят люди. Это довольно странное ощущение, но надо просто расслабиться — и тогда слова станут просто звуками, а смысл ты сможешь уловить совершенно на ином уровне, не обременяя себя условным знанием языка.

Женя: Массовая культура напридумывала кучу всего, что может заменить людям язык, — например, мемчики. И в музыке такого полно: слышишь в болгарском рэпе сэмпл выстрела — значит, текст про жизнь улиц и криминал, африканец на записи кричит в мегафон — скорее всего, высказывается против какой-нибудь несправедливости, слышишь звук вувузелы — читай: «У-у-у, наша субкультура лучше всех». Если опытный слушатель сложит вместе компоненты нашей музыки, сможет придумать для себя, о чем песни.

— Цитируя вашу новую песню: «Какая от всего этого польза?»

Катя: Самая полезная.

Женя: Пусть каждый сам решит.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ

Понравился материал? Помоги сайту!