Подход к выбору поэтов, чьи тексты можно использовать в песнях, у Леонида Федорова всегда был довольно эзотерическим — по привычным для него меркам Хармс на прошлогодней пластинке «Федорова и Крузенштерна» был затеей едва ли не популистской. «Гимн чуме», выходящий меньше чем через год (когда они только все это успевают?), идет еще дальше, в самое сердце русской словесности — в объятия к Александру Сергеевичу Пушкину. Выбор текстов нашего всего, осуществленный Федоровым и Игорем Крутоголовым для этой пластинки, пусть обсуждают авторитетные специалисты (тем более что они уже это сделали, в том числе и тут совсем рядом) — мы же отметим, что обращение к текстам поэта, известного абсолютно всем, на музыкальный подход исполнителей не повлияло более-менее никак. Это все тот же авант-рок, одновременно заковыристый и грубоватый, словно сбацанный с первого дубля (а скорее всего, и не «словно»), разреженный и богатый шумами и голосами, здоровающийся то с хип-хопом, то с эмбиентом, заруливающий то в акустический аскетизм, то в шумовую электронику. Марка, в общем, держится.
1 из 9
закрыть
Сегодня на сайте
Первое детство Нины Чекрыгиной
Выставка-лаборатория «Дети авангарда» открывает неизвестные страницы из коллекции Анатолия Бакушинского
29 июля 2021175Вместо рецензии: Кондратов о Кочетове
Греза как метод
Устраиваемся поудобнее
«Принадлежность к Набоковым повлияла на мою жизнь»
К теме «Поэты и вожди»: предположение
Пляж Шьямалана
А может быть, все будет наоборот (и по-разному)
Михаил Маяцкий о том, что может случиться с Россией через тридцать лет — или хотелось бы, чтобы случилось. Текст из новой книги «Россия-2050. Утопии и прогнозы»
23 июля 2021298«Инженер Федорович» Елены Мургановой: онлайн-премьера
Спрятаться в зеркальном лабиринте
Конец. Света
Сеятель времени, пятиконечный музей, негативная ностальгия