Видели Ночь

Ural Music Night, или Уральская ночь музыки, традиционно проходит в конце июня — в самую короткую летнюю ночь. Так было начиная с 2015 года, когда в Екатеринбурге появился этот фестиваль, придуманный Евгением Горенбургом (участником Свердловского рок-клуба и организатором фестиваля «Старый Новый рок»). Високосный 2020-й перепутал все планы — пандемия коронавируса поставила проведение фестиваля под вопрос. Но все-таки он состоялся в прохладном сентябре. Смелый ход, даже дерзкий: ведь Ural Music Night, принявшая 1500 одних только музыкантов, — это крупнейший открытый бесплатный фестиваль, прошедший во время пандемии на Урале и уж точно — во всей Европе, которая в те же самые ночи со страхом ожидала второй волны всеобщего локдауна (и, кажется, дождалась). Но, как заявила на пресс-конференции один из кураторов музыкальной программы Эльвира Архангельская, «Екатеринбург всегда был очень дерзким городом — и очень талантливым».

© Александр Осипов

Дерзость и талант Екатеринбурга хорошо представляют себе те, кто хоть раз бывал на Ural Music Night и помнит атмосферу фестиваля. На одну ночь центр Екатеринбурга, сосредоточенный вокруг городского пруда, превращается в рясное ожерелье площадок с концертами — от улицы Московской до улицы Восточной вдоль Ленина, Малышева и Куйбышева играют джаз, рэп и рок, льются народные песни и звенят с балкона оперные арии, потрескивает экспериментальная электроника и бухают народные хиты, и вокруг этих источников звука происходит напряженное людское роение, которое выливается в мощный гул во время финального концерта хедлайнера на Октябрьской площади с хоровым пением песни «Луч солнца золотого», ставшей гимном фестиваля. Идея Уральской ночи музыки по определению несовместима с пандемией — это празднество и пир, которые не слишком-то уместны во время чумы. Но это не значит, что их не надо проводить: давайте не будем отрицать значимость ритуальных жестов. В «чернолебедином» 2020 году слоган фестиваля «Ночь пройдет» зазвучал с особенным смыслом — после странных, парализованных дней он дал надежду музыкантам и их поклонникам, что нормальная жизнь вернется.

— Екатеринбург всегда был очень дерзким городом — и очень талантливым.

«Мы живем в период инфекции, — философски заметил на пресс-конференции по случаю открытия директор UMN Евгений Горенбург, — давайте постараемся не заразиться». Ради этого организаторами были соблюдены «пандемические» требования Роспотребнадзора: открытые площадки были огорожены заборами и рамками (что, кстати, нетипично для Екатеринбурга), на закрытых площадках была введена предварительная регистрация (общая численность — до 50 тысяч человек), волонтеры на входе мерили температуру и предлагали антисептики, охранники следили за тем, чтобы зрители не забывали про маски. А где-то, говорят, посетителям даже предлагали пройти флюорографию и сделать вакцинацию от гриппа. Те, кто благоразумно решил остаться в эту ночь дома, могли посмотреть онлайн-трансляцию с 10 центральных сцен фестиваля. В целом, однако, складывалось впечатление, что эти меры по противодействию коронавирусу в ситуации народного гуляния так же ритуальны, как хоровой запев строчки «Солнце взойдет»: о какой социальной дистанции может идти речь во время слэма под группу The Hatters или в пабе для молодых Underground Syndrome? Гигантский прорыв на фронте санитарии и общественного здоровья был, правда, в другом: при поддержке городской администрации в этом году на территории фестиваля было обустроено 180 общественных туалетов — против восьми, которые работали в прошлом году. Это, безусловно, серьезное достижение.

© Леонид Ирхин

Рекорды организаторы UMN вообще любят: когда-то они провозглашали его самым быстрорастущим фестивалем в России (в 2015-м — 70 тысяч зрителей, а в 2019-м — уже 300) и верили в его международный потенциал. В коронавирусном 2020-м, увы, не до рекордов по численности и зарубежным гостям: Евгений Горенбург на пресс-конференции сокрушался, что в этом году на UMN не выступает группа из Мпумаланги — с этой южноафриканской провинцией у Свердловской области установились особенно тесные отношения. Жалко, безусловно, — но будем надеяться, что в следующем году доедут вместе с делегацией от Лимпопо.

© Юра Сахар

В этом году корреспонденту COLTA.RU южноафриканских музыкантов вполне заменили местные — екатеринбургский бэнд Lollypop Lorry, который бодро и четко играет собственные сочинения с афро-карибским вайбом и, как говорят, популярен в Латинской Америке. На открытой площадке «Всем джаз-фанк!», где они выступали, собралось на удивление много людей, которые двигались в холодном воздухе под расслабленный теплый грув. На хедлайнерах фестиваля — певице Елке, выступавшей в гала-финале на Октябрьской, алко-фолк-панках The Hatters и рэп-пересмешниках «Хлеб» — зрителей было в несколько раз больше; так и музыка эта из другой лиги, для внутреннего пользования. У Lollypop Lorry же есть экспортный потенциал, и он, как выяснилось, уже реализовывается. На их концерте стало понятно, что грезы команды UMN о международном статусе события — вполне достижимая мечта. Особенно если в соседних странах границы откроют, а музыкальные фестивали из-за коронавируса так и не разрешат.

Другим полюсом сильных музыкальных впечатлений на UMN стал перформанс группы «Витамин Юсъ», переехавшей в Екатеринбург из Нижнего Тагила. Они выступали на сцене ресторана Bukowski Grill без вокалиста, вернее, он телеприсутствовал на сцене: участники группы связывалась с ним по скайпу в перерывах между песнями, добавляя происходящему остроты пандемической реальности, о которой, казалось, все позабыли. Отсутствие фронтмена не повредило зрелищности шоу «Витамина Юсъ» — после каждой следующей песни казалось, что их вот-вот выдворят со сцены этого буржуазного гриль-ресторана за дурку, но почему-то не выдворяли. Концерт закончился тем, что барабанщик разделся по пояс, а гитарист прикрепил к грифу семейные трусы (по счастью, не снял с себя, а достал откуда-то специально заготовленные). Отвязный фрик-рок «Витамина Юсъ» с концептуальными текстами, напоминающий одновременно о The Residents, Мамонове и Пригове, — совершенно автохтонный уральский музыкальный продукт, который вряд ли приживется даже в Москве — не то что в Берлине, но в этом его сила и правда.

Помимо официальных площадок Ural Music Night, которых в этом году было около 50, в городе возникали и стихийные музыкальные точки, где правили бал массовые вкусы. Недалеко от открытой сцены, на которой Ромарио и компания показывали свой грустноватый капустник, был припаркован феерический драндулет, превращенный в мощную саунд-систему на колесах, — вокруг него под хиты Макса Коржа танцевал и стар, и млад. А в баре для уральских викингов «Фьорд» под скрипку и акустическую гитару орали хором нетленки «Кино» и «Короля и шута» — в стаканы лились пиво и самогон, эти народные средства от ковида, а в промежутках между песнями гремел тост: «За то, что мы вые∗∗ли (победили) пандемию!»

Этот тост, переведенный на латынь, пожалуй, мог бы украсить фамильные гербы команды организаторов Ural Music Night.

Понравился материал? Помоги сайту!