Fire Granny: «Театральная группа — это ругательство»

Что будет, если соединить буги-вуги и рок-н-ролл с текстами Даниила Хармса, Ивана Тургенева и современного детского писателя Алексея Олейникова, усилив все это дело взрывными соло на губной гармошке и хип-хоп-битами? Получится группа Fire Granny — одна из самых зажигательных и определенно самая артистичная на московской инди-сцене. Коллектив наполовину состоит из театральных актеров и режиссеров — братьев Алексея и Александра Золотовицких (сыновей известного актера, ректора Школы-студии МХАТ Игоря Золотовицкого), что, безусловно, сказывается на характере выступлений, которые невозможно представить без импровизационных стендап-номеров Алексея. Перед Новым годом Fire Granny неожиданно выпустила новый мини-альбом «Колобок» — хип-хоп-мюзикл по мотивам известной сказки, который был разыгран по ролям участниками коллектива, что выглядит закономерным развитием их творческого пути. Александр Нурабаев встретился с Fire Granny и обсудил с ними «Колобка», современную поэзию и каково это — быть одновременно музыкантом и актером.

— Должен признаться, я немного удивлен. Был уверен, что Fire Granny — это трио, а выясняется, что квартет. Представьте нового участника группы.

Алексей Золотовицкий (вокал, клавишные): Мы тоже были уверены, что нас трое, но потом оглянулись — там оказался Артем Клименко. На самом деле Fire Granny уже сложно представить без Артема. Он продюсирует все наши записи и играет с нами на концертах.

— На чем Артем играет?

Артем Клименко (бас-гитара, вокал): На бас-гитаре и на контрабасе.

Олег Гурин (губная гармошка, вокал): Еще он играет в группе «Алоэ Вера». Звучание группы — это Артем.

Александр Золотовицкий (биты, барабаны, вокал): Недавно под «Колобком» на YouTube я увидел коммент «Клименко — гений! Все, до чего он дотрагивается, превращается в золото!»

Алексей: Просто Артем нас трогает постоянно, поэтому именно ему мы обязаны бешеным успехом.

— Поговорим о вашей новой записи — концептуальном EP «Колобок», на котором вы переосмысливаете всем известную сказку. Как появилась эта идея?

Александр: Есть офигенный писатель, поэт и педагог — Алексей Олейников. Он написал отличную пьесу в стихах «Хлебзавод». Она очень близка нам по духу.

Алексей: Сидя на карантине, мы с Сашей начали придумывать к «Хлебзаводу» музыку. Будучи и актерами, и режиссерами, и композиторами, мы с братом довольно медленно работаем, но надеемся, что скоро его поставим — лет через 17.

Александр: Алексей (Олейников) увидел, как мы сделали «Хлебзавод», и предложил написать песню по стихам из его новой книги. У него есть классная книжка «Соня из 7 “Буээ”»…

Алексей: Так называется первая книга, вышедшая в издательстве «Белая ворона», а в этом году появилась вторая ее часть — «Соня-9». Это комикс в стихах, там офигенные иллюстрации Тимофея Яржомбека — художника нашего клипа.

Александр: Вообще, книги про Соню — это очень крутое явление. Алексей Олейников старается делать подростковую литературу, адекватную времени и интересную нормальным подросткам.

Мы помнили о Прокофьеве первые минут семь, но потом про него, конечно, забыли.

Алексей: Кстати, не только нам очень нравится стиль, в котором написана «Соня из 7 “Буээ”». Книга стала очень успешной, поэтому появился второй том.

Александр: В общем, мы прочитали в «Соне-9» фрагмент про Колобка, и Леша предложил сделать по нему песню. Мы вспомнили о Прокофьеве, у которого есть «Петя и волк». Там каждый персонаж соответствует определенному инструменту. Недолго думая, мы решили сделать похожую по структуре вещь. Ну и выкатился Колобок.

Алексей: Мы помнили о Прокофьеве первые минут семь, но потом про него, конечно, забыли.

Олег: Я не слушал «Петю и волка».

Алексей: Слушал. Это заложено в твоем генетическом коде.

— Согласитесь, идея не совсем новая — многие музыканты обращались к классике детской литературы. Мне лично вспоминаются Федор Чистяков, который сделал альбом «Бармалей Инкорпорейтедъ» на стихи Чуковского, и множество замечательных музыкальных сказок, выходивших на пластинках фирмы «Мелодия». Были у вас подобные ориентиры кроме «Пети и волка»?

Олег: Мне кажется, у нас были не детские, а взрослые ориентиры, потому что этот текст актуален для всех, а не только для детей. Когда родитель читает или слушает этот текст, он лучше понимает, как думает его ребенок и каким языком разговаривает. Поэтому было важно не сделать детский текст взрослым, а воспринять его изначально как взрослый. Когда мы придумывали, кто и как это делает, в голову приходил взрослый, агрессивный хип-хоп. Я слушаю, как Леша читает за Колобка, и мне вспоминается эстетика «Кровостока». Это несравнимо, конечно, но подача маргинального персонажа, который себя осознает и идет против всех, — это оттуда.

Заяц — это 2Н Company, Медведь — это Beastie Boys.

Артем: А партия Медведя по саунду — это, скорее, Beastie Boys.

Олег: А Волк — это инди, наподобие Metronomy.

Алексей: Нет, Волк — это чувак с альбома «СБПЧ» «Флэшка» (Александр Зайцев из группы «Елочные игрушки». — Ред.).

Александр: Заяц — это 2Н Company, Медведь — это Beastie Boys. Лиса — это просто Маша Лапшина, которая офигенно поет.

Алексей: Мы не то чтобы специально решили подражать этим группам: собрались, придумали, записали, а Артем все свел. То есть все эти «похожести» возникли не сознательно. Но один референс все-таки выполз из подкорки Олега, как земляной червь во время дождя. Это мультик «Остров сокровищ». И хотя Олег утверждает, что его не смотрел, однако гармошечные партии выдавал оттуда как из рога изобилия.

Александр: Кстати, по поводу детской поэзии: у нас не было цели сделать детскую музыку, просто детские стихи очень классно написаны. Вообще, детская поэзия — офигенная. Маршак, Хармс, Чуковский — крутые поэты!

Алексей: Ни для кого не секрет, что Маршак за детскими стихами обличал кровавый гэбистский режим сталинщины.

— По сути, «Колобок» — это хип-хоп-сюита, и, как я понял, каждый из вас принял в ней участие и как вокалист, а точнее, как рэпер. Были ли с этим какие-нибудь сложности?

Артем: У меня такого опыта не было вообще — ни в одной группе я никогда не пел и не читал рэп. Когда мне позвонили ребята и с репетиции стали кричать в трубку: «Ты будешь Медведем», — я подумал, что буду изображать Медведя на бас-гитаре, для меня это нормально. А когда пришел на репетицию, они дали мне телефон с текстом и заставили читать; мне это было непонятно. Сначала я вообще был один в куплете, потом мы кричали втроем. Я занимаюсь музыкой с 14 лет, но до сих пор слушаю свой голос именно в «Колобке», и для меня это необычно. Как люди записывают свой голос и себя не узнают, так и я себя слушаю и не узнаю. Я могу себя узнать, когда играю на гитаре или басу, а тут не могу. Для меня это открытие. Не думаю, что хочу это повторить, но мне понравилось.

— А у вас [остальных] как?

Олег: У меня похожее ощущение с Темой, потому что обычно я пою бэк-вокал, а в своем куске мне пришлось выйти вперед. Сначала я попробовал прочитать рэп и понял, что это не звучит прикольно. Потом я понял, что лучше не петь в полный голос, а тихонько напевать. И это сработало. В результате поисков я стал вокалистом с нуля за неделю.

В каждом спектакле кто-нибудь что-нибудь зачитывает.

Алексей: Я редко слушаю рэп, однако очень люблю его предтечу — госпел, но только не истерично-религиозный, а тот, где главное — бит. Там черные дедушки начитывают под олдовый биточек, и это для меня главный референс кроме «Кровостока», который я тоже очень люблю.

Александр: Когда я учился в мастерской Брусникина, я заметил: рэп стал настолько актуален, что стал просачиваться и в театр. Сегодня в театре постоянно обращаются к рэпу, взять хотя бы «Копов в огне». В каждом спектакле кто-нибудь что-нибудь зачитывает. Не обошло это стороной и меня. Так что опыт у меня был.

— «Колобок» звучит довольно контрастно по сравнению с первыми записями. Стоит ли полагать, что этой работе задан вектор дальнейшего звучания? Или, возможно, вы возьметесь за пьесу помасштабнее?

Олег: С первыми записями это сильно контрастирует, но если сравнить с нашим последним альбомом «Наскребли на релиз», то это близко, потому что мы и там в песнях используем слова поэтов с крутой фонетикой. В этом смысле «Колобок» — естественное продолжение альбома. Если говорить про сказки, то я бы с удовольствием сделал еще музыку на текст, который срабатывает и для взрослых, и для подросших детей. Может, это будет не сугубо хип-хоп, а более песенные вещи. Фишка в фонетике, поэтому чем больше хороших текстов ляжет на музыку, которая нам нравится, тем лучше.

Александр: К нам присоединился Артем, я пересел за живые барабаны, поэтому музыка легче точно не станет.

Олег: Все время, пока существует группа, у нас идет процесс борьбы между Лешиным буги-вуги и другой эстетикой. Буги-вуги — это танцевальная музыка на пианино. Когда появляется Саша со своими драм-машинами и энергией хип-хопа, а затем и Артем, то звучание сильно меняется. Леша, со своей стороны, всегда хочет оставить буги-вуги в звуке, и так выстраивается баланс. С каждым выпущенным треком этот баланс интереснее. Так что, как бы Леша ни хотел оставить один только буги-вуги, все будет так, как должно быть.

Алексей: Наш следующий альбом будет называться «Буги-баланс». Мне кажется, из наших треков идеальный баланс между буги и электроникой — в песне «Деревня». Когда к буги добавляется все остальное, получается фанк; так мы скатились до фанка. Скоро будет диско, а потом перестройка.

— Fire Granny ранее на 2/3, а теперь наполовину состоит из представителей театрального мира, что, безусловно, сказывается и на ваших живых выступлениях, и на общем восприятии группы. Вы все же больше музыканты или актеры?

Александр: Наверное, у нас до сих пор есть комплекс театральной группы. Театральная группа — это ругательство.

Алексей: Когда и актеры так себе, и музыканты не особо.

Александр: Они выходят на сцену, плохо играют и много кривляются. С другой стороны, музыкальный театр в кризисе — этот театр можно поднять, и кто, если не мы [что-то сделает]?

Алексей: Это к предыдущему вопросу про следующие работы — я не оставляю надежды, что мы доделаем «Хлебзавод», и с творческой точки зрения как раз было бы интересно сделать музыкальный спектакль. Чтобы это был не мюзикл, а современный спектакль. Не «Ла-Ла Ленд».

Александр: У Ивана Вырыпаева был классный концерт-спектакль «Сахар» — мне очень нравится эта концепция. Мы, кажется, начали отвечать на вопрос с того, что хотим разграничивать театр и музыку? (Смеется.)

Алексей: Это Саша сказал, что хочет разграничить.

Олег: Не хочется быть театральной группой в плохом смысле, но хочется быть группой, которая лучше других разбирается в театре. Но все равно музыка для Fire Granny стоит на первом месте.

Алексей: Я не хочу ничего разграничивать, потому что какой в этом смысл, если я занимаюсь театром и музыкой для удовольствия? Соответственно, это надо соединять.

— Вы все параллельно где-то работаете, кроме Артема, как я понимаю. Музыка для вас — это хобби?

Олег: Обычно хобби воспринимается как что-то, чем человек занимается только для себя, ради удовольствия. Думаю, для нас музыка — это хобби, которое нужно не только нам, и в этом ее главная ценность.

Алексей: Еще нужно нашим матерям.

Олег: Девушкам, матерям и бабушкам.

— Как часто вы репетируете?

Алексей: Именно поэтому у нас в группе появляется Артем — человек, у которого есть база и расписание, в которое мы иногда вписываемся с «Бабулей».

Олег: Группа как началась с принципа «минимум усилий, максимум удовольствия», так и сейчас она работает. Было бы здорово репетировать семь дней в неделю, но этого не будет никогда. Мы репетируем, когда у нас на горизонте есть задача. Например, «Колобок», ради него мы собирались раза по три в неделю.

Артем: Если говорить о профессионализме, есть спектакль в Ермоловском («Господин слуга» в театре имени Ермоловой. — Ред.). Там Fire Granny участвует как группа и все-таки зарабатывает деньги, пусть и не особо серьезные. Когда я увидел ребят и начал с ними работать, я относился к ним не как к музыкантам. А когда мы с Лешей работали над выпуском спектакля, я потихоньку понимал, сколько всего существует в музыке, когда смотрел на Лешу, который не очень технично играет и не все может сделать. Но при этом насколько в ощущении музыки он музыкальнее, чем мои музыканты, с которыми я играю! И я задумался о том, правильно ли вообще интерпретирую музыку. В этом отношении группа интересна как людям, которые сами не музыканты, так и тем, кто профессионал и думает: «Этот хорошо играет, этот плохо, а Леша как играет?» Это новый для меня вопрос.

— А с чего вообще началась история Fire Granny?

Алексей: Саша недавно прибил меня гвоздями к стене, посчитав, что в этом году группе 10 лет. В 2011 году в лучших традициях Лафайета Лика я начал один играть на пианино. Делал это каждое воскресенье перед киносеансом. Потом позвал Олега. Я играл каверы и свои буги-композиции, которые не отличались друг от друга, потому что везде три аккорда и английская белиберда. Прошло 10 лет, и мы вчетвером записали «Колобка».

— Кто появился следующий?

Алексей: Где-то через год я позвал Олега, потом еще через год мы позвали моего однокурсника Пашу Пархоменко, он первый начал играть на семплере. Через какое-то время мы с Пашей расстались, и как раз подрос Саша, приняв у Павла электронную эстафетную палочку.

— А с Олегом вы давно знакомы?

Алексей: Мы познакомились с Олегом, когда я играл в группе «Витамин Б». «Б» значит «блюз».

Олег: А я играл и играю в группе «Сахарный человек». И как-то мы сыграли вместе на одном концерте.

Алексей: Да, там на меня Олег и произвел впечатление своим поведением во время выступлений. Люди сидят, Олег кидается в зал, вертится на полу, все его отпихивают. Это называется «слэм поневоле». Клуб назывался «Позитив» и располагался напротив Электрозавода — максимально мрачное место, где не ходит общественный транспорт.

Александр: Ощущение, что вы рассказываете про какие-то 90-е.

Алексей: Это они и есть, сынок. Я запомнил этого мальчугана и пригласил его в 2012 году.

— Наличие губной гармошки как одного из основных инструментов — отличительная черта Fire Granny. Да и вообще очень мало групп с гармошкой на переднем плане, в России тем паче.

Алексей: Тем более когда гармошечник играет на гармошке как на гитаре.

Олег: Меня вообще бесит, когда гармошечники показывают: я знаю крутой гармошечный прием и буду играть его постоянно. Я вот не хочу полпесни играть одинаковое соло, я хочу играть нормальные аккорды и партии так, как их сегодня играет любой другой инструмент.

Алексей: Это был мой первый шок. Когда мы познакомились с Олегом, оказалось, что он не слушает ежедневно Сонни Боя Уильямсона II.

Олег: Я слушал это все первые три года, пока учился играть. А вообще я люблю довольно разную музыку и играю ее.

Алексей: Олег слушает много гитарного рока, и это его ориентир.

— Когда в 2017 году я увидел клип «Из-под дуба», то подумал, что, должно быть, за этими ребятами кто-то стоит, иначе как неизвестная группа смогла заполучить в свой клип звезд советского кино? А потом, узнав, из какой вы семьи, понял, что вы могли быть с ними знакомы чуть ли не с пеленок…

Алексей: С детства, да. Я, например, снимался с Адабашьяном во «Внучке президента».

— «Из-под дуба» — по-прежнему самое просматриваемое ваше видео.

Александр: Просто нам хотелось сделать первый клип, чтобы он максимально отразил все, что мы любим, — стариков, буги и актерство.

Олег: Мы собрали стариков и заставили их танцевать.

Александр: Мы долго думали о концептуальной составляющей, чтобы там был сюжет и все такое, но потом мы вспомнили клип The Black Keys на песню «Lonely Boy», где чернокожий охранник просто танцует всю песню. И подумали: что может быть лучше, чем танцующий старик? Ничего. Человечество еще ничего лучше не изобрело.

Алексей: Поэтому, если придете к любому из нас в квартиру, там вас будет встречать танцующий старик. Он еще убирается и готовит еду, что очень удобно.

— Я полагаю, что даже гонораров прославленные актеры не запросили.

Александр: Нет, им наши деньги не нужны. Они и так состоятельные.

Алексей: Они работают за идею.

Олег: Им всем было интересно в этом поучаствовать. В начале не все понимали, что будет в конце, но в итоге всем все понравилось.

Все, что мы любим, — это старики, буги и актерство.

— А вашим родителям, Леша и Саша, нравится ваша музыка?

Олег: Ну, на последний концерт они не пришли.

Алексей: Так ковид же, а вообще они фанаты.

Александр: Мы приехали на Новый год — они смотрели «Колобка» и заставляли всех гостей смотреть. Было видно, что гостям не нравится, но хозяевам сложно отказать (все смеются). Конечно же, родителям нравится! Мы не материмся, пишем добрые песни на детские стихи! Какому родителю это не по душе? Вообще, «Фадеев, Калдеев и Пепермалдеев», «Ерунда», «Кот и сова», «Утка и кенгуру» — это стихи, которые нам в детстве читала мама, и они отпечатались. Можно сказать, что это посвящение нашей мамочке.

Алексей: Вот и заголовок для статьи готов (все смеются). У нас все заголовки интервью — типа «Маленькие сказочки», «Милые дурашки»… Вот Саша «Посвящение мамочке» еще добавил.

— Вы эволюционировали не только в музыке, но и в текстах. Как я понимаю, сначала ты, Леша, писал тексты на английском. Затем появились песни на тексты Тургенева, Хармса, современного драматурга Данилова. У «Колобка» тоже есть автор. А свои тексты когда будут?

Алексей: У нас появилась песня с моим текстом на русском, мы ее в первый раз сыграли на последнем концерте. Она придумалась во время карантина, когда нас посетил Артем. Мы джемили, и почему-то я начал петь про Республику Коми. Наверное, это первое, что приходит в голову зажравшимся москвичам.

— На английском писать легче?

Алексей: Да, но сейчас я этого не делаю, потому что пацаны меня застыдили и издеваются над буги и английскими текстами. Но раньше мне казалось, что на английском писать проще, потому что нет ответственности за смысл.

Александр: Честно сказать, когда я что-нибудь пишу, мне немного стыдно это читать. Кажется, что это неискренне, не дотягивает до хорошей поэзии, а для нас это важно — важно, чтобы текст был хороший, а не сложенный абы как.

Алексей: Я вот подписался в Телеге на каналы современной поэзии. Просто едешь в метро, что-то листаешь. Так появилась песня «Женщина», которую мы делаем уже год. При том что «Колобка» мы сделали за два месяца.

— Она тоже девятиминутная (как «Колобок»)?

Олег: Нет, обычная песня. Автор текста — современный поэт София Третьякова, которую Леша прочитал в Телеграме. Я ему тоже скидываю из Телеги посты каких-то поэтов.

— Как вы выбираете, на какой текст написать песню?

Алексей: Фонетически.

Александр: Еще приветствуется наличие иронии.

— Понятно. Важно, чтобы сам текст звучал музыкально.

Алексей: Конечно. Вот София, молодой поэт, — я ей написал и спросил: можно мы споем? Она говорит: «Да, валяйте».

Олег: Обычно, если человек думает о фонетике в стихах, это значит, что об остальном он подумал еще тщательнее. Потому что одна фонетика без смысла не сделает стих хорошим.

Алексей: Мне нравится Александр Дельфинов, очень крутой современный поэт. У него часто фонетика и структура стихотворения работают на смысл. Наш «Компьютер любви» — это Константин Кедров, для него важна звуковая вязь в поэзии. Мне нравятся такие поэты, а не любители пострадать. Мы вообще не про «пострадать», мы про музыку.

— Вы ставите перед собой амбициозные задачи или просто играете музыку в кайф?

Олег: Без горизонтов делать что-то скучно, поэтому мы хотим выступить на крыше «Рабочего и колхозницы», сыграть с мощным духовым оркестром, организовывать мощные театральные штуки на концертах. Но при этом мы просто ищем хорошие тексты, делаем песни — когда набирается определенное количество, записываем альбом или сингл. В общем, стараемся делать то, что хочется.

Александр: Мне кажется, мы все делаем ради крутого живого гига, потому что в итоге самое приятное — когда ты долго все это сводил, слушал записи каждый день, нервничал, потом вышел на сцену, а там стоит до фига чуваков, которые этому рады. К тому же выясняется, что это не только твои родственники. И ты радуешься еще больше. Мы два раза сыграли большие концерты в клубе «16 тонн» — приятно делать какие-то особые штуки. На прошлый концерт мы позвали наших друзей — Миша Шамков из группы «Залпом» играл на тромбоне, Маша Лапшина и Эва Мильграм из мастерской Брусникина пели с нами, Артем тогда с нами впервые сыграл. А один раз мы позвали подтанцовку из шоу толстушек «Ха-ха, Тушки!».

Алексей: Это было после того, как я побывал на концерте Бобби Раша в Бронксе, — у него там на подтанцовке его жирные племянницы танцевали бути-шейк. Так мы и пригласили «Ха-ха, Тушек!».

Александр: Я тут рассказывал ребятам про приколы фанки-чуваков, посмотрев офигенный мультик «Байки из турне». И там есть серия про Джорджа Клинтона. Я очень люблю Parliament-Funkadelic и в очередной раз вдохновился Клинтоном, который устраивал огромные фанковые постановки. Он в 1975 году спускался на сцену в гигантской летающей тарелке и в белой шубе — вокруг стояли человек 40 музыкантов, джемили и приветствовали его. Чувак знал, как подкрепить музыку и сделать людей еще восприимчивее к ней.

Артем: Эти амбиции у нас у всех совпадают.

Алексей: Да! Сделать крутое шоу и выступить в белой шубе.

5 февраля Fire Granny выступают в издательстве «Белая ворона».

Понравился материал? Помоги сайту!