Что такое ретромания

В мае издательство «Белое яблоко» выпускает на русском языке прекрасную книгу британского музыкального журналиста Саймона Рейнольдса «Ретромания» — о том, как современная поп-культура помешалась на ретро. Несмотря на то что Саймон Рейнольдс жонглирует названиями групп и сыплет фактами из истории поп-культуры последних 50 лет, эта книга не о музыкальном прошлом, а о нашем настоящем и, что прискорбнее всего, ближайшем будущем.

Как пишет автор в предисловии к книге: «Будущее музыки с каждым годом все больше определяется прошлым, и оно становится настоящей угрозой для ее развития. Наверное, это прозвучит излишне апокалиптично, но сценарий, представляющийся мне, — это не катаклизм, а медленное угасание. Именно так поп-культура и закончится: не взрывом, а коллекционным изданием, четвертый диск которого ты так и не осилишь, или слишком дорогим билетом на воспроизведение “один в один” альбомов Pixies или Pavement, которые ты заслушал до дыр еще первокурсником».

COLTA.RU попросила Саймона Рейнольдса составить и прокомментировать список ретро-артефактов из современности, интересных ему.

Ariel Pink — «For Kate I Wait»

Ариэль Пинк — мой любимый музыкант последних 15 лет. И он, как ни смешно, играет абсолютное ретро. При том что в «Ретромании» я остро критикую ретроспективность современной поп-культуры, мой любимый музыкант сочиняет музыку, работающую как машина в прошлое. Он прекрасный музыкант, но поскольку он зациклен на музыке прошлого, всегда возникает вопрос: что нового он добавляет к старым находкам?

Эта песня, как мне говорил Ариэль Пинк или я прочел где-то, — любовная ода Кейт Буш. Визуально этот клип отсылает к глэм-року 1970-х — еще к Дэвиду Боуи, выступавшему в женском платье, и т.д. То есть перед нами не просто сделанная под ретро поп-композиция, а метапоп — рефлексия современной поп-культуры на собственное состояние.

Ранние треки Ариэля Пинка, выпущенные в середине 2000-х, своим размытым, нечетким и туманным звуком производят мощный ностальгический эффект: будто в детстве слушаешь гуляющую радиоволну из дешевого приемника. Его последние альбомы — например, прошлогодний «Pom Pom» — современно спродюсированы и записаны, но Пинк все равно смешивает в своих песнях разные приметы поп-музыки 60-х, 70-х и 80-х и создает собственный суперпоп. Мне больше нравится лоу-фай-звук его ранних записей.

Bruno Mars — «Locked Out of Heaven»

Бруно Марс — один из наиболее коммерчески успешных исполнителей последнего времени — занимается примерно тем же, что и Ариэль Пинк, но в мейнстриме. Каждая песня с его альбома «Unorthodox Jukebox» отсылает к какой-нибудь популярной в прошлом музыкальной стилистике. Это такая мини-энциклопедия для поколения iPod и Spotify. Продакшн и ритм песен Марса звучат современно, однако в этой песне можно считать отсылки к звуку 1980-х — вообще к нью-вейв и, в частности, к Police. То же и с визуальной стилистикой клипа, который воскрешает в нашей памяти эпоху форматов Super 8 и VHS. Много массовых явлений современной поп-культуры построено на эксплуатировании ретро-технологий — например, фильтры в Instagram или Hipstamatic: люди накладывают на свои изображения эффекты, которые превращают фото, сделанное на цифровой телефон, в подобие мгновенной фотокарточки Polaroid из 80-х.

Платиновые хиты, что сочиняют для Бруно Марса и Робина Тика высокооплачиваемые продюсеры вроде Фаррелла Уильямса и Марка Ронсона, — это такой же пример современной коммерциализации ретро-технологий, как и Instagram. Кстати, дивный случай, ярко описывающий нынешние времена, произошел с песней «Blurred Lines», которую Фаррелл Уильямс сделал для Робина Тика. Наследники Марвина Гэя смогли доказать, что она имитирует песню «Got To Give It Up» — кажется, 1976 года. Музыкально это другая песня, скопированы только идея и дух трека Марвина Гэя. Формально авторское право не нарушено, но им удалось отсудить немалую компенсацию и создать важный прецедент. Такая история в музыкальном бизнесе могла произойти только в XXI веке.

Нельзя сказать, что в современной поп-музыке совсем нет ничего нового. Канье Уэст делает актуальный звук — например, на последнем альбоме «Yeezus», хотя и он не чурается ресайклинга, реутилизации артефактов поп-культуры: скажем, один из самых известных его треков основан на сэмпле из Чаки Хан, можно также вспомнить песню «Stronger», являющуюся переделкой песни Daft Punk, которая, в свою очередь, тоже основана на сэмпле из старой диско-записи и является ремейком. Моя любимая поп-пластинка последних лет записана певицей Tinashe и спродюсирована DJ Mustard — она звучит не старомодно, а свежо. Конечно, не так футуристично, как Kraftwerk в 1970-е, но весьма оригинально и интересно. Но опять же и DJ Mustard занимается ресайклингом музыки из 1990-х, черпая вдохновение из песен Fugees, Robin S. и Snap.

Dan Lopatin aka Sunsetcorp aka Chuck Person — «Nobody Here»

Кстати, о ресайклинге. Вот пример великолепного ресайклинга, сделанного немейнстримовым продюсером, — эта музыка и видео к ней тоже основаны на поп-прошлом, но они очень оригинально обходятся со старым материалом. Продюсер Дэниел Лопатин взял несколько секунд из хита Криса де Бурга «Lady in Red», который был невероятно успешен в Британии 1980-х — и, кажется, до сих пор звучит на свадьбах. Лопатин нашел в этой всем известной композиции тот самый фрагмент, что эмоционально цепляет, очистил его от лишних примесей, обработал фильтрами, зациклил и растянул в мистическое переживание, которое могло бы длиться бесконечно, но идет всего около двух минут, совершив тем самым что-то вроде поп-алхимического превращения — свинца в чистое золото. У Лопатина есть целая серия таких треков, выпущенных под псевдонимом Chuck Person, где он оперирует и с Fleetwood Mac, и со старыми транс-гимнами. Отдельного внимания заслуживают видеоролики, которые Лопатин самостоятельно делает к своим трекам — находя на YouTube редкую старую телерекламу, например, из Советского Союза или Японии.

Broadcast. Тема из фильма «Berberian Sound Studio». Графика — Джулиан Хаус (Ghost Box)

Вообще поп-музыке свойственно воспроизводить эхо минувшего с целью призвать будущее. The Beatles тоже прочно связаны с песнями рабочего класса — с народной британской традицией, но также они пользовались новейшими технологическими возможностями своего времени: электрогитарой, рок-н-роллом, новыми возможностями студийной записи.

В «Ретромании» я посвятил отдельную главу хонтологии — появившемуся в последние 15 лет культурному феномену, который мне кажется наиболее интересным из тех, что работают с категориями времени, прошлого, будущего, видеоарта и звука. Хонтология — это аудиовизуальное искусство, занимающееся культурной памятью. Наиболее заметный хонтологический лейбл-объединение — британский Ghost Box, основанный музыкантом и графическим дизайнером Джулианом Хаусом, выпускающим музыку под псевдонимом Focus Group. Он использует музыкальные и видеоматериалы из 1960-х и 1970-х, чаще всего из старых детских теле- и радиопрограмм. Можно предположить, что эта музыка произвела на него глубокое впечатление в детстве — потусторонняя, пугающая, полная странных и загадочных спецэффектов.

Этот ролик, музыку к которому сделала британская группа Broadcast, а Джулиан Хаус — графику к титрам, — фрагмент из фильма «Berberian Sound Studio». Это первое в мире хонтологическое кино о британском звукоинженере: он приступает к работе над итальянским хоррором и сам сходит с ума. «Berberian Sound Studio» — очень интересный и детально проработанный проект, в рамках которого существуют даже два фильма, один внутри другого, оригинальная звуковая дорожка, выставка и книга. Мне кажется, появление «Berberian Sound Studio» доказывает, что хонтология — это не просто какой-то проект, нравящийся критикам, а яркий феномен, отдельная культурная волна. Пример того, как фантазии о культуре прошлого могут материализовываться в реальности, как призраки, и порождать новые артефакты.

Daft Punk и Джорджо Мородер — «Giorgio by Moroder»

Мне нравится, что Daft Punk привлекли к своему последнему альбому Джорджо Мородера. Это мило. Хотя результат их сотрудничества далеко не так интересен, как ранние треки Мородера. Эта пластинка вышла через два года после того, как я опубликовал «Ретроманию». Если бы это случилось раньше, я бы мог написать о пластинке «Random Access Memories» отдельную главу, поскольку она подтверждает все, о чем я писал в «Ретромании». «Random Access Memories» — что-то типа концептуальной поп-пластинки о памяти, времени и утраченном будущем. В этой композиции Мородер вспоминает, как он открыл электронный звук будущего, сочиняя «I Feel Love» в 1977-м. Мне кажется очень важным, что именно Daft Punk, группа, ответственная за прогрессивный электронный звук нулевых, выпустили пластинку, где утраченной святыней признается стилистика звука конца 1970-х — времен Мородера, Найла Роджерса и Chic; действительно время инновационное. Я смотрел церемонию вручения «Грэмми», на которой Daft Punk получали награду за этот альбом, — вместе с ними выступали Роджерс и Стиви Уандер. Daft Punk до мельчайших деталей скопировали звук Chic. Как же это странно смотрелось! Представьте себе, что меломану из 1978-го сказали, что через 30 с лишним лет в поп-музыке ничего не изменится! Он бы попросту не поверил. Ну это все равно что в 1978 году лучшей поп-пластинкой были бы признаны баллады Синатры или джаз 1940-х. Это же невозможно себе представить! А сейчас пожалуйста — лучшая поп-запись 2012-го звучит специально состаренной на 30 лет.

Трейлер к фильму «Northern Soul»

В «Ретромании» я также коснулся истории ревайвлов в популярной культуре. Ревайвлизм — возрождение старых концепций — в музыке появился еще до рок-н-ролла. Например, так случилось в Британии с американским джазом: в 1950-х многим британцам не понравился бибоп и путь эксперимента, по которому пошли джазмены. Они хотели весело танцевать — как под бэнды 1920-х и 1930-х. Похожая история произошла с движением, получившим название «северный соул» — northern soul, о котором было недавно снято любопытное художественное кино. В 1970-х многие люди, преимущественно с севера Британии, отказались от современной музыки в пользу старых пластинок американского лейбла Motown — где была быстрая, почти маршевая по темпу, простая и радостная танцевальная музыка. Фанк и соул, но не такой психоделический, как то, что в то время играли Слай Стоун и Джордж Клинтон. Им тоже сначала хотелось под него танцевать, потом они стали копировать приметы стиля и моды и т.д. Юные люди со всей страстью и фанатизмом представляли себе, что живут в другом десятилетии — скажем, в 1964-м.

Я всегда симпатизировал людям, фанатично преданным своей любимой музыке, — коллекционерам, архивистам, историкам культуры — и себя отчасти мог бы назвать ревайвлистом. В конце концов, до «Ретромании» я написал книгу о постпанке, а сейчас пишу новую — о глэм-роке, даже еще шире — о «театральном роке», направлении, с которого я начал свое увлечение музыкой: о Дэвиде Боуи, Roxy Music, Sparks, Элисе Купере и т.д. Любопытно, что и глэм-рок, который был очень инновационным и постмодернистским явлением, появившимся до возникновения термина «постмодернизм», постоянно обращался к культурному опыту предыдущих эпох.

Видеоарт Марка Леки «Fiorucci Made Me Hardcore»

Пожалуй, это мое любимое видео в подборке. Хонтологический художник, лауреат Премии Тернера Марк Леки прибегнул к тому же методу, что и Дэн Лопатин, — использовал найденные любительские съемки — вечеринок северного соула из 1970-х, английских «кажуалов» из 1980-х и рейвов 90-х: три очень британские и очень фанатичные субкультуры из разных десятилетий, которые были повернуты на музыке и одежде. Леки подал документальный материал абсолютно свежо и оригинально, полностью перемонтировав, переработав и переосмыслив. Также он сделал к этому видео новую звуковую дорожку, как я полагаю, на основе сэмплов из старых записей. Очень впечатляющая работа — эти танцующие люди выглядят как призраки, безумные призраки вечной британской юности.

Puro Instinct feat. Ariel Pink — «Stilyagi»

Этот ролик я привел последним не только из-за его русского названия. Мне он кажется интересным еще и потому, что отражает влияние YouTube на современную поп-культуру: благодаря ему молодые люди мгновенно получают доступ не только к современной, но и к архивной музыкальной культуре. Именно поэтому сейчас так популярны лейблы переизданий, которые выпускают подборки редкой африканской и азиатской музыки. За секунду из загашников прошлого достаются китайский и индонезийский поп, любая экзотическая редкость — это создает для ретро-артистов еще больше возможностей. Теперь они могут подсматривать идеи не только у британских и американских музыкантов, но и, например, в далекой России. Кстати, а в России есть молодая группа, которая пытается быть как «Звуки Му»?

Понравился материал? Помоги сайту!