Папа римский и углекислый газ

Начать, пожалуй, следует с дисклеймера. Я атеистка, довольно скептически настроенная по отношению к любой религии, и поэтому у меня, честно признаюсь, случается нервный тик, когда при обсуждении перспектив борьбы с изменением климата ученые или научные журналисты начинают воодушевленно рассказывать мне про папу римского.

Всю весну, пока я училась в MIT, специалисты по этой в высшей степени мирской проблеме — от директора Центра климатических коммуникаций в Йельском университете Энтони Лейсеровица до историка науки из Гарварда Наоми Орескес — активно обсуждали грядущую «экологическую» энциклику папы Франциска. Поразительно, но предполагаемое содержание этого церковного документа на какое-то время полностью вытеснило из разговоров содержание другой бумаги — будущего Парижского соглашения по климату ООН, которое предстоит принять в декабре.

Масштабы ажиотажа за рубежом вокруг первой в своем роде энциклики можно представить себе хотя бы по снятому в лучших голливудских традициях видеоролику от бразильских активистов. В нем папа Франциск, как истинный супергерой из команды Мстителей, выходит на тропу войны с антропогенным изменением климата в лице злобной угольно-нефтегазовой отрасли.

И вот в середине июня заветное письмо папы римского католикам (каковых в мире больше миллиарда) сначала досрочно утекло в интернет, а потом и было опубликовано официально. 184-страничный документ уже прочитали вдоль и поперек и разобрали на цитаты: наш экологический кризис — на самом деле кризис социальный и моральный, больше всего этот кризис, созданный несправедливой экономической системой, затрагивает самых бедных. И, чтобы спасти наш общий дом, который все больше похож на «огромную кучу грязи», нам нужно срочно объединиться ради перехода к устойчивому развитию.

Стороннему наблюдателю может показаться, что такое внимание к экологии и климату — не нравственному, а обычному, земному — от религиозного лидера видеть несколько неожиданно. Казалось бы, зачем Римско-католической церкви лезть в дебри, во-первых, науки, которая, например, не согласна с библейской версией происхождения (и оценкой возраста) Земли, а во-вторых, большой политики, где о целях и средствах спорят последние 40 лет?

Ответ на первую часть вопроса простой: энциклика — это текст не о науке. Научные аргументы по проблеме климата и другим экологическим вопросам там приведены хоть и аккуратно, но довольно консервативно и осторожно, да и большая часть текста вообще не про это. Как ни неудобно атеисту это признавать, по сути, град Божий сделал то, что у града земного не очень получалось: написал как бы оценочный доклад Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC) — той самой, которую наградили Нобелевской премией мира в 2007-м, — только для живых читателей. Из множества научных, политических и экономических фактов папа Франциск сделал совершенно человеческую историю про беды людей, а не среднегодовой температуры.

Люди из этой истории — самые что ни на есть настоящие, и это ответ на вторую половину вопроса. На международные переговоры ООН по этой теме каждый год приезжают всяческие межконфессиональные объединения, которые активно давят на совесть делегатам. Сами католики и протестанты все чаще вооружаются собственными христианскими ценностями и отправляются помогать, скажем, африканским женщинам, вынужденным размышлять о научной и этической природе проблемы изменения климата по дороге за бесценной пресной водой — по десятку километров каждый день.

Постепенно — и прежде всего под давлением тех же прихожан — церкви все активнее отказываются от инвестиций в экологически «грязную» энергетику и пожертвований от нее: например, год назад решение о выходе из углеродоемкой энергетики принял Всемирный совет церквей, объединяющий примерно полмиллиарда христиан. РПЦ, кстати, входит в эту организацию, но пока о какой бы то ни было климатической активности от нее не слышно. Вернее, слышно, но о какой-то не той: как доблестно сообщает «Интерфакс-религия», в мае этого года походные храмы появились на газпромовских буровых платформах «Полярная звезда» и «Северное сияние». Эти платформы будут добывать нефть и газ в Охотском море для компании, единолично ответственной за 2,2 процента всех совокупных выбросов CO2 за промышленную историю человечества.

Католическая церковь сегодня — это, в общем-то, церковь развивающихся стран: в 2010 году в Европе и Северной Америке проживало всего около трети католиков, тогда как в 1910 году их было 70 процентов. То есть две трети аудитории, которой напрямую адресовано сообщение Франциска, живут в регионах, что сильнее прочих пострадают от изменения климата, — и уже наблюдают некоторые его последствия вроде засух и наводнений, опасных погодных явлений, эрозии берегов и подъема уровня Мирового океана. Этим людям не нужно доказывать, что главный биологический вид под угрозой исчезновения из-за изменения климата — не белый медведь или императорский пингвин, а Homo sapiens; зачастую они это видят в своем окне.

В видеоролике папа Франциск, как истинный супергерой из команды Мстителей, выходит на тропу войны с антропогенным изменением климата в лице злобной угольно-нефтегазовой отрасли.

Таким образом, социально-экологический кризис, о котором пишет Франциск, — повседневная реальность для двух третей его самых активных последователей, и не признавать ее уже просто нельзя. В ситуации, когда за климат борются даже голливудские звезды, церковь оказывается просто вынуждена выступить в поддержку людей, ищущих у нее защиты.

С другой стороны, третья треть ее последователей как раз и занимается вовсю тем самым избыточным потреблением, от которого призывает отказаться энциклика. Тон ее довольно примирительный, мол, возьмемся за руки, друзья, и перейдем к устойчивому развитию, но обилие новостных заголовков вида «Папа римский обвинил богачей в ухудшении климата» все же не случайно.

Католическая церковь как бы ставит свой стол переговоров между развитыми и развивающимися странами: за него предлагается сесть людям, которых объединяет вера в одного и того же Бога — теоретически это может помочь им договориться. Другой способ посмотреть на эту ситуацию: Ватикан встает на сторону 99 процентов против капитализма и общества потребления и вооружается при этом — во дела — климатической наукой.

Но, к сожалению, я почти уверена, что делу это не поможет, и не только из-за своего тика, не подумайте.

Прямо скажем, «третья треть» в данном случае — эвфемизм, прикрывающий прежде всего Соединенные Штаты, в Европе дела обстоят чуть получше. Плохо это или хорошо, но в поисках решения проблемы изменения климата все смотрят прежде всего туда. И корень тамошнего ажиотажа вокруг энциклики — в благородном стремлении уже хоть как-нибудь сдвинуть с места гору бездействия на пути к этому решению.

Эта самая гора бездействия, в общем-то, сегодня находится в центре сколько-нибудь серьезных климатических дебатов в США. Спорят не о научных данных, не о необходимых политических решениях, экономических мерах или новых технологиях — а о том, как разговаривать с теми, кто на все аргументы отвечает словом «климатгейт». И, конечно, как заставить очнуться тех, кто очень, ну очень переживает за климат и экологию за рулем своего шестиместного внедорожника класса SUV (эти карикатурно огромные машины до сих пор есть в каждом дворе даже в городах типа Бостона).

Папа римский Франциск — химик-технолог по образованию.

Сериал «Newsroom» — при всех своих недостатках и сахарной наивности изображаемого там идеального «я» американских медиа — этот дух времени внезапно уловил очень точно. В одном из эпизодов последнего сезона ученый из Агентства по защите окружающей среды честно рассказывает в эфире вечерних новостей, что все плохо, поезд ушел, теперь можно только пытаться минимизировать последствия изменения климата (довольно прямолинейная, но правда). Остальные персонажи удивленно переглядываются, смотрят на него как на сумасшедшего и потом тактично шутят между собой, что у товарища слегка резьбу сорвало на почве научной работы.

Американцы (да и не только они) — en masse такие непробиваемые оптимисты и им настолько малоинтересно что бы то ни было, кроме их собственной жизни, что убедить их в серьезности глобальной проблемы с помощью строгих научных аргументов, мягко говоря, трудно. В том же эпизоде девушка-продюсер говорит ученому: вы поосторожнее, а то только что на весь вагон поезда сказали, что скоро конец света, — но это ничего, никто все равно не слушает. Заставить слушать не мытьем, так катаньем, не тушкой, так чучелом, ну хоть как-нибудь — вот зачем американским ученым папа Франциск.

Помимо экзистенциального отчаяния у всеобщей либеральной надежды на папу в Штатах есть и несколько более прагматичные причины. Линия глубокого политического раскола между демократами и республиканцами проходит так, что христианство, у которого в той стране несоизмеримо более важная роль, чем в этой, «досталось» почти исключительно республиканцам. Последние так долго и бессовестно прикрывают Богом, к месту и не к месту, самые дремучие и опасные свои политические позиции, что теперь, когда католицизм как бы атакует их с тыла, выступая за самую что ни на есть либеральную экологию, многие демократы явно мысленно потирают руки в злорадном предвкушении.

Тед Круз, Марко Рубио, Рик Санторум — все эти плохо известные нам американские мужчины, заявившие о своем желании стать президентом на выборах 2016 года, как и фаворит Республиканской партии Джеб Буш, — католики. Все они сомневаются в реальности антропогенного изменения климата или прямо ее отрицают. Ух, завертятся же, как ужи на сковородке, радостно пишут многочисленные американские колумнисты. Даже новый любимый аргумент республиканцев-отрицателей «я не ученый (и поэтому не буду отвечать на ваши каверзные вопросы про климат)» окажется неуместным. Папа ведь химик-технолог по образованию, ух!

Русская колумнистка в ответ на это может только грустно усмехнуться, потому как слишком хорошо понимает, что нет пределов человеческим способностям, не дрогнув, выворачиваться из любой логической нестыковки. Что, собственно, и доказывают события последних дней: Буш призывает не политизировать веру, Санторум напоминает, что у церкви плохо с наукой (!) и ее надо оставить ученым (!!), а Круз просто молчит. Все спокойно, расходитесь, не на что здесь смотреть.

В мае этого года походные православные храмы появились на газпромовских буровых платформах «Полярная звезда» и «Северное сияние».

Конечно, по данным Pew Research Center, 70 процентов американцев хорошо относятся к папе Франциску, а католики по сравнению с другими христианскими конфессиями более склонны соглашаться с научными данными о причинах изменения климата. Но то, насколько республиканцам может быть наплевать на мнение даже своего электората, нагляднее всего показывает катастрофическая ситуация с оружием. 90 процентов населения страны поддерживает ужесточение правил покупки огнестрельного оружия, но республиканцев в Конгрессе волнует мнение совсем не этой части американцев. Экономические интересы за их позицией по климату будут даже помощнее NRA (Национальной стрелковой ассоциации США, лоббистов оружейных компаний). То есть даже если «гора безразличия» американцев дрогнет перед воззванием к вере, настоящая гора безразличия — Капитолий в Вашингтоне — будет стоять насмерть.

Помимо США, где энциклика пока больше всего помогла, похоже, именно колумнистам, показателен пример насквозь угольной и католической Польши, где, как пишет агентство Reuters, ее восприняли более чем прохладно. Уже понятно, что позиция Ватикана и очень левого по католическим меркам Франциска (критики вообще называют его «красным папой», то есть коммунистом) для третьей трети, католиков в развитых странах, похоже, станет настоящим испытанием веры.

Своеобразным моментом истины это станет, впрочем, и для либералов, и для ученых. От одной хорошей энциклики католическая церковь не перестает быть католической церковью. Республиканская партия США лет 20—30 назад как раз начала активно дружить с христианством (справедливости ради, в основном с консервативными протестантами) и в итоге сегодня выглядит так, как выглядит: в комплекте с невидимой рукой рынка и мерами по поддержке частного предпринимательства подписываешься и на Иисуса, который убивает котенка каждый раз, когда частными предпринимателями оказывается семейная пара из двух женщин. Даже в хорошей энциклике никуда не деться от непоколебимой пролайферской позиции церкви — репродуктивное здоровье, конечно, получает многозначительные кавычки и целый абзац про ложность подобных решений, — а также критики чрезмерных надежд на технологические решения проблем и даже, несколько неожиданно, очень конкретных рыночных механизмов снижения парниковых выбросов. Знаменитая фраза Франциска «Если мы уничтожим мир, каким его создал Бог, этот мир уничтожит нас» («If we destroy Creation, Creation will destroy us») — отличный слоган, но полезно, кхм, помнить, какая именно версия событий имеется в виду.

Поскольку даже в энциклике про экологию и климат церковь остается церковью, у демократов и республиканцев немедленно начинается игра «кто кого быстрее обвинит в избирательной глухоте»: ты соглашаешься только с тем, что тебе нравится, а остальное игнорируешь! — нет, ты! — нет, ты! Проблема даже не в том, что республиканцы кого угодно в эту игру обыграют, не просыпаясь. Ученые и прогрессивные политики так много сил положили в борьбе с отрицателями, доказывая, что климат — это вопрос не веры, а научного знания, что теперь даже обидно, что мы вообще в нее играем.

Кажется, пора написать «не поймите меня неправильно». Конечно, хорошо, что организация в 1,2 миллиарда человек выбирает прогрессивную позицию по экологии и климату — альтернатива была бы, безусловно, хуже. Конечно, хорошо, что они официально свой dominion mandate — то самое наставление от Бога Адаму и Еве «владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» — интерпретируют не как экологическую непогрешимость человечества. Тем более что, например, у РПЦ отношение к нему, судя по всему, несколько иное. Свою позицию по актуальным проблемам экологии церковь приняла еще в начале 2013 года, и там тоже много правильных слов. Но, по сообщению с официального сайта Московского патриархата, полгода спустя секретарь Тульской епархии протоиерей Павел Савельев принял участие в областном круглом столе по вопросам экологии, где «озвучил экологическую концепцию Русской православной церкви в ее региональном ключе». Вот такую: «Церковь не считает нравственной позицию, особенно на государственном уровне, когда экономические и финансовые выгоды ставятся превыше всего, включая экологию и природу, являющуюся творением Божиим. Церковь также не согласна с попытками некоторых экологических движений относиться к окружающей среде как к тому, ради чего следует жертвовать интересами человека». То есть среда отдельно, а храмы на буровых платформах отдельно.

Папа Франциск в энциклике пишет, что обращается ко всем живущим на Земле — ко мне, значит, тоже. И, несмотря на тик, я всячески приветствую «один из важнейших диалогов между наукой и религией со времен Чарльза Дарвина», как выразилась New York Times. Принесет ли это результат или так, поговорим и разойдемся?

Хочется верить, что принесет.

Понравился материал? Помоги сайту!