Как устроены суды в России: Иванушка, ложись сразу в печь

Как стабильно показывают соцопросы, около 60% россиян не доверяет судам и не верит, что здесь восстанавливается справедливость. Одновременно растет недовольство решениями судей — за последние пятнадцать лет россияне стали в два раза чаще жаловаться и подавать апелляции по делам. При этом количество оправдательных приговоров в судах в последние годы не превышает 1%. Что не так с российской судебной системой, рассказали на Летней дискуссионной школе GAIDPARK-2016, организованной Фондом Егора Гайдара, федеральный судья в отставке Сергей Пашин и адвокат Роман Бевзенко. COLTA.RU публикует фрагменты этих выступлений.

Сергей Пашин

федеральный судья в отставке

Работа судей — «отписывать дела»

Сколько дел в прошлом году рассмотрели суды общей юрисдикции? По первой инстанции — 950 тысяч уголовных дел, 15,8 млн гражданских дел и 6,6 млн дел об административных правонарушениях. К этому надо добавить почти 5 млн материалов, к которым относятся выдача исполнительного листа, решение вопроса о заключении под стражу, жалоба на следователя и т.д. Добавьте к этому примерно миллион дел, которые рассмотрены в кассационном и апелляционном порядке.

Это огромная нагрузка на судей и на судебную систему, и по сравнению с работой, которую они выполняют, эта система кажется очень небольшой. Наши судьи — большие труженики, их работа называется «отписывать дела».

Причем мы не можем точно сказать, сколько судей занимается уголовными, а сколько — гражданскими делами. Я помню, что, когда у меня были перерывы в уголовных делах — а я был судьей Мосгорсуда по первой инстанции и разбирал дела о хищениях, бандах, взятках в особо крупных размерах, — меня иногда просили посидеть в гражданской коллегии, «покивать». Когда ввели «тройки» — уголовные дела должны были разбирать трое профессиональных судей, — то мне, наоборот, давали милых женщин из гражданской коллегии. Они приходили с пачками дел и сидели, их «отписывали». Когда наставал черед смотреть вещественные доказательства — орудия преступления, ножи, штопоры, окровавленные, дурно пахнущие рубашки, — они старались попросить перерыв.

Судебная система напоминает Останкинскую башню. Башня целиком из железобетона, а внутри стальные кабели. Это председатели судов.

Сколько у нас судей? В целом в России 2390 федеральных судов общей юрисдикции, из них 2186 — районные суды. Трудятся в судах 22 851 судья, а по штату их — 25 500. Получается, что у нас 10% вакансий в системе судов общей юрисдикции. А такого, по идее, быть не должно. По закону о статусе судей, если открывается вакансия, то через 10 суток объявляется конкурс, печатают объявление в местной газете, желающие подают заявления и т.д. В каждом суде стоит очередь из желающих. Так почему они не подают на конкурс? Потому что атмосфера внутри судебной системы напоминает Останкинскую башню.

Судьи подконтрольны изнутри по системе «кнут/пряник»

С одной стороны, башня целиком из железобетона, а с другой, внутри идут стальные кабели, вся она ими пронизана. Если налетает буря, башня качается, но не падает, потому что кабели идут снизу доверху. Такие «кабели» — это председатели судов и их заместители. Их власть базируется на следующих «китах».

Во-первых, распределение благ, напоминающее социалистическую систему — свои поликлиники, санатории, куда можно поехать отдохнуть с семьей, продуктовые заказы, ясли, квартиры в обход очередей. Сейчас в Москве голодают женщины-очередники, которые по четверть века стоят в этих очередях и просвета не видно, а судьи получают жилье, если разрешил председатель.

Во-вторых, председатель суда распределяет деньги судьям. Откуда эти «лишние» деньги в системе? За счет тех самых 10% открытых вакансий. Эти средства распределяют в конце года между судьями, и на долю каждого обычно приходится от 300 тысяч до 1 млн рублей. Разница в премиях — под контролем все тех же председателей судов.

В-третьих, распределение дел. В арбитражном суде хотя бы пытались ввести электронное распределение, а в системе судов общей юрисдикции дела всегда раздаются по воле начальства. Отсюда рассуждения судей про «хлебные» дела и дела посложнее.

Дела судьям всегда раздаются по воле начальства.

В-четвертых, внутри судебной системы работают методы кнута и пряника, председатель может привлечь неугодного судью к дисциплинарной ответственности. Порка судьи на конюшне — это хорошая встряска, чтобы тот не забывал свое место. С 2001 по 2011 год дисциплинарным взысканиям было подвергнуто 3500 судей. Каждый десятый судья — штрафник. Раньше у примерно 80 судей в год «забирали» полномочия, сейчас таких случаев порядка 20—25. Прекращают полномочия небольшого количества судей, но предупреждения получают сотни, а предупреждение значит — тебя подвесили на крючок. И этот элемент власти председателей судов исключительно важен.

В суде судьи защищают себя

Вообще я с удивлением смотрю на то, как у нас работают всякие новшества. Был великолепный опрос, когда независимый экспертно-правовой совет спрашивал у судей, как они относятся к реформе. Понятно, что все судьи за реформу. Вообще все за все хорошее — в социологии это называется социально одобряемым ответом. А дальше судей начали спрашивать, что им нравится в реформе. Примерно 60—70% назвали единоличное рассмотрение дела, оглашение неполного текста приговора и, что меня совершенно убило, запрет ссылаться на алиби в суде, если ты не сослался на него во время следствия. Судьи — за реформы, но они считают защищающим права человека то, что облегчает их работу. Получается, они защищают не нас с вами, а себя — чтобы Иванушка не кочевряжился, а ложился сразу в печь.

Судьи считают защищающим права человека то, что облегчает их работу. Они защищают не нас с вами, а себя.

Суды присяжных держат в загоне

Если посмотреть на печальные сталинские времена, то и там доля оправданий составляла 7—10%, на порядок выше, чем в современной России.

Причем если мы в обычной судебной системе в прошлом году видели 0,61% оправданий, то в суде присяжных — 13%. Расхождение почти в 15 раз.

Может быть, присяжные просто не понимают, что делают? Они не профессионалы, глупые? Давайте посмотрим, было ли это расхождение при царе.

Судебная практика присяжных и коронных судей была примерно одинакова. По делам о насилии, о посягательствах на женскую честь, по религиозным, корыстным преступлениям судебная практика коронных и присяжных различалась на 1—2%. Расхождения были лишь по некоторым преступлениям, в частности, по нарушению паспортных правил. Русский присяжный понимал, что «земля-то божия», любой может по ней ходить, поэтому какой тут «пачпорт»? По этому вопросу расхождение было примерно на 40%.

Трудно себе представить, что царские присяжные были умные, а наши глупые. Значит, дело точно не в этом.

— Ваш суд присяжных — это золотые пуговицы на нашей драной телогрейке.

Существует отдельная статистика по суду присяжных. Так вот, глядя на нее, можно понять, что этот инструмент в России находится в загоне. В прошлом году присяжные рассмотрели всего 224 дела, в которых решили судьбу 471 подсудимого. Из них 65 человек оправдано (16,8%) и 406 осуждено. А когда суд присяжных только-только внедрялся в России, в 1994 году, им было рассмотрено 173 дела в 9 регионах. Теперь же суд присяжных может работать примерно в 100 судах, включая военные. То есть количество судов увеличилось с 9 до 100, а количество дел осталось прежним, в год — всего 224 дела.

Я специально ездил в Ульяновск выяснить, почему у них из двух-трех судов в год с присяжными — всегда обвинительные приговоры. Встретился с прокурором области, жизнелюбивым человеком. Так вот он сказал: «Ваш суд присяжных — это золотые пуговицы на нашей драной телогрейке. Поэтому у меня установка такая: ни одно плохо подготовленное дело в суд присяжных не пойдет».

Если дело шито белыми нитками, то у них есть три пути, чтобы не допустить отправки его в суд присяжных. Во-первых, уговорить подсудимого отказаться. Во-вторых, если он не уговаривается, то его уговаривает адвокат, которому тоже неинтересно оказаться в суде присяжных, поскольку там надо реально работать. И в-третьих, сделать переквалификацию — делают простое убийство, без особой жестокости, и передают в районный суд. Часто еще человеку могут сказать: «Если ты пойдешь в суд присяжных, ты, конечно, можешь выиграть, но оправдательные приговоры отменяют в шесть раз чаще, чем обвинительные. Поэтому если в итоге проиграешь, то на всю катушку».

Роман Бевзенко

адвокат, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права НИУ ВШЭ

Судьи подконтрольны извне со стороны власти

Когда я ехал к вам, увидел в новостях, что суд присяжных оправдал так называемых приморских партизан. Я уверен: дальше мы увидим, что дела о преступлениях, совершенных против власти, будут изъяты из суда присяжных.

Сейчас все так устроено, что независимый, свободомыслящий человек никогда не станет судьей. Потому что для того, чтобы судебная власть стала по-настоящему независимой, нужно менять конституцию. Черта нынешней конституции, заложенная в начале 90-х, — сверхмощная концентрация власти в руках президента. А президент никогда в жизни не выпустит из своих рук вопросы назначения судей, то, как формируется судебный корпус, назначение Верховного суда. Поэтому необходимо либо менять конституцию, либо президент должен предложить на пост председателя Верховного суда своего идеологического оппонента — но я не могу себе такого представить.

Власть судьям показала, что они никакие не несменяемые, никакие не независимые, что как власть хочет, так и будет.

А объединением Высшего арбитражного суда и Верховного суда (в 2013 году по инициативе Путина. — Ред.) судьям показали, что они никакие не несменяемые, никакие не независимые, что как власть хочет, так и будет. Допустим, захотим мы объединить Мосгорсуд и Мособлсуд и в рамках этого объединения опять проведем процедуру селекции. Те, на кого покажет администрация президента, займут места, а тем, на кого не покажет, мы скажем: вы были судьей городского суда Москвы, а такого суда больше нет, поэтому новое место для вас не предусмотрено. Какой от этого результат? Например, налоговые дела судьи просто боятся решать против государства, потому что завтра могут кого-то с кем-то объединить и спросить: какой у вас процент удовлетворенных исков о взыскании НДС из бюджета? Большой? Боюсь, вы нам не подходите.

Так власть напугала судейский корпус. Это колоссальное потрясение для буквально «детского» организма, который только-только пошел в первый класс. Может быть, где-то у судей только начало складываться представление о том, что они — действительно третья власть, а им: на место!

Понравился материал? Помоги сайту!