Задержание Кирилла Серебренникова: что впереди?

Александр Баунов
Константин Гаазе
Демьян Кудрявцев
Глеб Павловский

Константин Гаазе

политолог

К списку

1. Как вы считаете, кто может быть заинтересован в задержании Кирилла Серебренникова?

В задержании Серебренникова заинтересовано следствие. Допускаю, что у следствия были какие-то «интересанты», но это, скорее всего, фигуры незначительные и широкой публике неизвестные. Сам Серебренников никаких усилий по своей защите и защите своих сотрудников не предпринимал, что простительно для деятеля искусств, но непростительно для человека, который чем-то в России руководит. Другой вопрос: кто способствовал тому, что Серебренникова не задерживали с мая по конец августа. Вот эта история, на мой вкус, совсем неприглядная. Грубо говоря, режиссера использовали в разборке между клубом друзей Большого театра и министром Мединским. Мединский «победил» — спектакля «Нуреев» в Большом не будет. Но и клуб победил, новый контракт с Владимиром Уриным (директором Большого театра. — Ред.) официально подписали в прошлую пятницу. Если бы Серебренникова арестовали до подписания контракта, театр и руководство попали бы в неприятную ситуацию: у СК появилось бы процессуальное основание прийти в театр с проверкой, снова отложить подписание контракта, ведь история с контрактом тянулась с февраля и могла тянуться до лета 2018 года. После того как все получили свое, «спасать» Серебренникова смысла уже не было.

2. Каким вам представляется ближайшее будущее этого дела?

Серебренникову будут долго трепать нервы, лучший сценарий — если в процессе трепли он будет находиться под подпиской о невыезде или под домашним арестом. Худший (и самый позорный) — под арестом. В возможность «отмашки» о прекращении дела я не верю.

3. Каких последствий для общественной атмосферы вы ждете от этих событий?

Серебренников — не оппозиционер, не враг власти, а художник, который зачем-то взял на себя право подписи, ровно ничего не понимая в том, как устроена работа с бюджетными средствами в РФ. Это вопрос к публике — на что она готова, чтобы защитить Серебренникова. К его коллегам по цеху вопрос. И урок другим художникам: если деньги в стране остались только бюджетные, значит, нужно играть квартирные концерты, ставить квартирные спектакли, а не делать вид, что риски сесть за «нецелевое использование» — это риски бухгалтера, а не их собственные.

Глеб Павловский

политолог

К списку

1. Как вы считаете, кто может быть заинтересован в задержании Кирилла Серебренникова?

Я думаю, вопрос поставлен неверно — или, скорее, он абсурден, потому что, с одной стороны, могут быть у Серебренникова враги, которые не имеют отношения к его аресту, но они в нем заинтересованы. С другой стороны, совершенно неинтересно, кто в СК и из каких соображений двигает это дело. Исходя из общей ситуации, можно сказать: ну, наверное, Путин. И это опять-таки будет оптимистическая гипотеза, потому что Путин, который сказал на публике «дураки» в адрес ведущих это дело, очевидным образом не контролирует ситуацию ни в Следственном комитете, ни в других силовых структурах. Он просто теряет контроль в одной за другой областях государства, экономики, управления: от приватизации «Роснефти» до разграбления АФК «Система», дела Улюкаева и дела Серебренникова — все это одна линия. Путин сходит на нет в качестве лица, которое что-либо задумывает и принимает решения. А кто это в ближнем кругу — это настолько неинтересно! Наверное, это интересно кремлинологам, людям, которые высказывают гипотезы о внутреннем устройстве Кремля. Но оно в принципе непознаваемо, как темная материя. Даже о темной материи сегодня известно больше, чем о том, чем живет этот самый ближний круг Путина, который, собственно говоря, и является Путиным.

Серебренникова арестовали потому, что сегодня это легко сделать, потому что нет ни сдерживающих институтов, ни уважения к уровню и репутации. Есть такое понятие «меритократия», то есть неформальное уважение к лучшим. Меритократическое начало присутствует почти во всех, даже в авторитарных и тоталитарных, режимах. Оно было даже в СССР. Но в Российской Федерации меритократическое начало отсутствует, и поэтому Серебренникова ничто не защищает с этой стороны.

2. Каким вам представляется ближайшее будущее этого дела?

В России арест человека — это уже управленческое решение. Россия — слабое государство, и единственный способ сообщить что-то большому кругу людей — это арест, унижение или убийство. А ближайшее будущее этого дела полностью зависит от реакции общества, общественных групп и особенно видных членов общества в степени выраженного ими деятельного негодования. Если они ограничатся комментированием и истериками в Фейсбуке, то дело пойдет своим ходом, хотя и в этом случае может закончиться ничем. Надо иметь в виду, что в нашей системе самое главное происходит вначале — это арест, обыск, шум, посылка силового сигнала, тираническая инъекция, на которую все реагируют. А потом может все тихо спускаться на тормозах еще много лет. И все эти годы человек может быть благополучно забыт. Я думаю, что главный момент вот этот, главная развилка здесь: сможет ли на этом этапе общество в лице небольшого числа публичных фигур (все они так или иначе связаны с государством, с государственными деньгами, всем им есть что терять), смогут ли эти известные люди заявить о сопротивлении или неподчинении таким решениям властей, будет ли у них готовность это неподчинение расширить до какой-то, может, политической даже позиции. Это то основное, что сегодня является значимым для этого «кольца темной материи» вокруг Путина, откуда спускаются такие решения.

3. Каких последствий для общественной атмосферы вы ждете от этих событий?

Сам Серебренников в одном интервью незадолго до ареста говорил, что рядом находятся человеческие, европейские области активности, где люди живут, творят, а рядом с этим — миры Кафки. Это было, и это есть сегодня. Сегодня эти миры Кафки еще дальше раздвигаются, забирая себе место. И нет способа искать у одной кремлевской башни защиты от другой — это как в мирах Кафки искать защиты от тараканов у начальника колонии. Единственное, что может возродить общественную атмосферу, — это переход к ее экспансии, к наступлению: сперва моральному, деятельному наступлению на якобы занятую властями публичную среду. Нужно показать, что есть пространство, которое власть не контролирует, и это пространство тоже может расширяться. Я думаю, что это важный момент и что мы в ближайшие месяца два узнаем о результатах. Пока перед нами типичный кризис конца августа: происходят события, меняющие повестку на осень. И на президентскую кампанию тоже.

Александр Баунов

журналист, политолог

К списку

1. Как вы считаете, кто может быть заинтересован в задержании Кирилла Серебренникова?

В узком смысле — мне сказать трудно. В широком смысле — люди, которые чувствуют себя некомфортно в Москве, где есть такой театр, как «Гоголь-центр», и где Серебренников является частью культурного истеблишмента, культурной верхушки. Они транслируют наружу для тех людей, которые не ходят в театр, что Серебренников — это, наоборот, какая-то маргинальная самодеятельность по типу Pussy Riot, прекрасно понимая, что на самом деле это не так. Это люди, которые хотят видеть культурную верхушку страны без такого человека, как Серебренников.

2. Каким вам представляется ближайшее будущее этого дела?

Я предполагал, что в политической и бизнес-элите довольно много поклонников современного театра, людей, которые искренне им наслаждаются. Есть и те, кто хочет видеть спектакли Серебренникова в Большом. Я думаю, что эти люди, оценив ситуацию, либо помогут ему здесь, либо в худшем случае попытаются устроить какой-то размен, отъезд в обмен на театр или что-то в этом роде. Убрать Серебренникова из Москвы, из русской культуры, но в какой-то более мягкой форме, чем приговор суда. Мы будем надеяться в ближайшее время на меру пресечения в виде подписки о невыезде. Дальше, я думаю, должны быть приведены в действие судебные механизмы, которые позволят ему защитить свое имя.

Но я знаю, что это не консолидированные гонения государства на диссидента, когда государство всей тяжестью своей репрессивной машины борется с человеком, которого считает своим врагом. Этого у нас не так много, и обычно это идет с самого верха. У государства есть разные мнения, разные голоса, и есть люди, которые хотят видеть Серебренникова частью русской культуры, потому что они понимают, что это — одна из немногих отраслей, в которых Россия может соревноваться с самыми развитыми странами. И приводить ее в неконкурентоспособное состояние они не хотят. Я надеюсь, что они сумеют как-то помочь.

3. Каких последствий для общественной атмосферы вы ждете от этих событий?

У меня возникло ощущение очередной ступеньки вниз, очередного этапа деградации режима, который не является тиранией высочайшей степени жесткости, но в последние годы, после возвращения Путина, совпавшего с протестами, сильно изменился. Режим покусился на то, на что не покушался в первые 11—12 лет правления Путина и Медведева, — это частная жизнь и творчество, культурная работа. Если в первые 12 лет существования режима он интересовался политикой, экономикой и прессой, пытался это контролировать, оставляя частную и культурную жизнь свободной, то после 2012 года ситуация изменилась, и мы постепенно к этому привыкаем. Если бесконтрольная частная и культурная жизнь была нормой 10—15 лет назад, то сейчас свободная, неподконтрольная культурная жизнь одними с радостным удивлением, а другими с досадой воспринимается как аномалия в рамках этого нового путинского режима. И те, кто воспринимает это как аномалию, пытаются эту аномалию прекратить, чтобы программа режима, которую они проводят, соответствовала его декларациям.

Демьян Кудрявцев

медиаменеджер, поэт

К списку

1. Как вы считаете, кто может быть заинтересован в задержании Кирилла Серебренникова?

Важное свойство этой серой, необразованной, алчной охранительной толпы, захватившей власть, — ее кажущаяся одинаковость, шаблонность, гомогенность. Мелкие различия, построенные на аппаратных и частных интересах, не важны в сравнении с последовательной эрозией культуры и просвещения нашей страны. Их фамилии будут неизвестны их собственным потомкам и не запоминаемы современниками уже сейчас.

2. Каким вам представляется ближайшее будущее этого дела?

К сожалению, я жду вокруг него не только государственной, судебной и, шире, юридической безграмотности, чиновничьей агрессии, но и омерзительных политологических кунштюков, лицемерия и трусости. От части театрального сообщества — проявления Кириллом и его коллегами и друзьями профессионального и гражданского достоинства и солидарности. Я продолжаю надеяться, что в короткой перспективе Кириллу не грозит заключение, а в более отдаленной ему суждено и полное юридическое оправдание.

3. Каких последствий для общественной атмосферы вы ждете от этих событий?

Масштаб деградации системы в целом и общественного удушья в профессиональной среде нарастает пусть медленно, но так давно, что любое событие может в будущем восприниматься как точка окончательного водораздела между такой властью и творческим сообществом. Но ждать от этого непосредственной видимой смены агрегатного состояния в социальных отношениях общества в целом, к сожалению, не стоит. Когда-нибудь презрение к отдельной личности, неверие в самореализацию и свободу, что творческую, что политическую, что предпринимательскую, погубят этот режим. Но этот день еще не только не пришел, но и неразличим.

Записал Петр Торкановский

Понравился материал? Помоги сайту!