18 мая 2018Общество
208

Щось невловиме

Мария Кувшинова побывала недалеко от Чернобыля на фестивале «86», где искали взгляд на постсоветское пространство из будущего — оттуда, где уже не будет кровоточащих ран

текст: Мария Кувшинова
Detailed_pictureКадр из фильма А. Миндадзе «В субботу»

Славутич — самый молодой город Украины — был построен сразу после аварии на Чернобыльской АЭС для тех, кто продолжил работу на станции (последний энергоблок остановили только в 2000 году, сейчас продолжаются работы на саркофаге). Каждый день отсюда в Чернобыль отходит электричка, идущая без остановок и дважды пересекающая границу с Республикой Беларусь. Тридцать пять проектных институтов прислали свои заявки на всесоюзный конкурс, по результатам которого восемь республик построили идеальный город из нескольких расположенных по кругу кварталов; в их числе — Рижский, Таллинский, Московский, Киевский, Ленинградский (теперь, на волне десоветизации, он переименован в Невский). В Тбилисском квартале для каждой квартиры спроектирована собственная мангальная, в Ереванском, построенном из розового туфа, стационарные мангалы стоят во дворах. В каждом квартале — свой детский сад, в нескольких — по собственному спортивно-оздоровительному комплексу. Помимо многоквартирных домов спроектированы и частично построены коттеджи; самые симпатичные, в финском стиле, — в эстонском секторе. Местные жители, потомки приехавших из разных концов СССР энергетиков и химиков, рождаются стихийными урбанистами и ревностно следят за сохранением образа города; наружная реклама запрещена.

Славутич, возможно, — первый и единственный город в СССР, где велосипедные дорожки были изначально включены в проект, и нигде античеловеческая изнанка советской утопии не проявляется так комически-ярко: дорожки предусмотрели, а заезды на них — нет, от проезжей части их отделяют высокие бордюры. Надя из клуба активного отдыха, посвящающего много времени решению этой проблемы, называет свой родной город «запасной столицей мира».

Кадр из фильма «Волшебная таблетка»Кадр из фильма «Волшебная таблетка»

Режиссеры из восьми постсоветских стран, принимавших участие в создании Славутича, в этом году привезли свои фильмы на документальный конкурс «Пальма севера» — одну из секций пятого фестиваля кино и урбанистики с понятным названием «86». Сразу надо оговориться, что урбанистика фестиваля «86» и вообще украинская урбанистика далека от той московской трансгрессивной «урбанины», которая у нас давно превратилась в ругательство. Сквозная мысль, проходящая через украинские работы конкурса, звучащая в российском фильме «Пятерка» и формально белорусской «Волшебной таблетке», — нам досталось в наследство бесприютное, ветшающее пространство; что же нам делать с ним и что делать с человеком, потерявшимся в конце утопии? Это некая постсоветская разновидность Heimatfilm — немецкого послевоенного кино, в котором разрушенная страна пыталась вернуть себе ощущение дома.

Кадр из фильма «Киевский фильм»Кадр из фильма «Киевский фильм»

В «Киевском фильме» Алексея Радинского подростки прыгают по перекрытиям Подольского моста, строительство которого идет с 1993 года, пока мэр Киева Виталий Кличко с очередными обещаниями прилетает на вертолете в отрезанную от цивилизации Троещину. Жанна Озирна в «Связи» едет из столицы в провинцию к родителям — ее каминг-аут перед родственниками растягивается на год: смогут ли члены одной семьи, разнесенные по разным цивилизационным пластам, принять нормальность и странность друг друга? Бедность, война, Чернобыль на севере и Донбасс на востоке, близость и одновременная недоступность Европы, ковровая десоветизация (фотограф, которая занимается документацией ветшающих домов культуры в шахтерских поселках, рассказала мне, что сегодня не только фрески или мозаики, но и само здание, архитектурный объект, может рассматриваться властями как враг) — все это превращает Украину в территорию, где постсоветские противоречия максимально обнажены. И это же создает здесь особую энергию, ощутить которую особенно остро мне удалось во время ночного DJ-сета в канализационном коллекторе посреди Киевского квартала: из четырех люков раздавались пугающие звуки и пробивался яркий свет, и люди вылезали на поверхность, как воскресшие после апокалипсиса на фреске Луки Синьорелли в Орвието (позже приехала полиция и всех прогнала).

Кураторская воля по-прежнему определяет многое. Документальные фильмы одного из гостей фестиваля, шведского режиссера Йорана Олссона, — «Фонко» (о музыкантах Африканского континента) и «Черный микстейп 1967—1975» (о «Черных пантерах») — в России показывались на фестивале Beat и там были встроены в панораму разнообразных культурных феноменов со всего мира. В Славутиче же они оказываются фильмами о нас — о людях, существующих в постколониальном состоянии (но часто не желающих это признавать). И о том, что стихийная, независимая, неподцензурная культура не является надстройкой, но помогает сформировать политическую субъектность и перейти к отстаиванию политических прав. И о том, что опыт борьбы чернокожего населения США за признание себя людьми может быть полезен даже тем, кому трудно идентифицировать себя с человеком другого цвета кожи.

Девиз фестиваля в этом году — «щось невловиме»: «что-то неуловимое», «что-то в воздухе». Каждую минуту на разных площадках возникали разговоры о протестах в Армении, о протестах в Тбилиси, о протестах против Земана в Чехии — первое постсоветское поколение выросло и начинает подвергать ревизии государства, построенные за последние тридцать лет. Пусть не сразу, но вполне отчетливо проступают утопические, как сам Славутич, намерения организаторов фестиваля «86»: смоделировать идеальный, никогда не существовавший Советский Союз и Восточный блок, увидеть постсоветское пространство из некой точки будущего — оттуда, где уже не будет кровоточащих свежих ран (представители иностранных фондов, поддерживающих фестиваль, описывают отношения России и Украины в тех же выражениях, что и отношения Азербайджана и Армении, — да, все уже до такой степени плохо).

Кадр из фильма «Пятерка»Кадр из фильма «Пятерка»

Сегодня именно Украина, а не Россия может стать новой точкой сборки этого идеального пространства. Разговор в нем уже будет идти не на русском, а на английском языке, но для нас здесь по-прежнему зарезервировано место — как для равных, отрезвевших после имперского угара, отбросивших мечты о величии, обративших взгляд на собственное травмированное пространство и травмированного человека.

Конец света уже был — он случился в этих местах тридцать два года назад. Сегодня покинутая человеком, заросшая буйной растительностью Припять, куда из Славутича или Киева можно отправиться на экскурсию, напоминает любой из позднесоветских городов, в которых выросли мы все. Приехать в Припять на несколько часов — все равно что вернуться домой через двести лет после ядерной катастрофы.

Как нам вернуться домой?


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202319747
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325161