Господин Оборотень (памяти РИА Новости)

Дело прошлое, но не такое уж и давнее.

Ланцелот был немало удивлен, когда после того, что ему наговорили про хозяина города, про его три головы, когти с олений рог, к тому же острые, как нож, про огонь, вырывающийся из его пасти, про его жуткую бесчеловечность и про его грубые манеры, увидел на пороге дома вполне себе респектабельного господина с одной головой, и не смог сдержать недоумение:

— А мне говорили, что у вас три головы, когти, огромный рост!

— Я сегодня попросту, без чинов, — признался Дракон.

Про нового начальника РИА Новости тоже бог знает что успели журналисты наболтать прежде, чем он явился на работу. Что у него не язык, а лезвие. Что все поры его сочатся ядовитой желчью. Что он люто ненавидит геев и сердца их, полагает, следовало бы зарывать в землю или сжигать. И что пуще геев он презирает либералов, а также сложившийся на Западе тройственный союз Польши, Литвы и Швеции, коему пригрозил новой Полтавой...

Но вот настал день, когда стеклянные панели, что на втором этаже бывшего агентства РИА Новости, раздвинулись, и не спеша в огромный ньюсрум «входит пожилой, но крепкий, моложавый, белобрысый человек с солдатской выправкой». И тоже без чинов: ни тебе трех голов, ни огня из ноздрей, грозных когтей, резких речей... Вполне себе прямоходящее существо, которое, сделав плечами едва приметное движение, сменило голову: старая исчезла бесследно. И перед нами, как засвидетельствовало анонимное видео, предстает серьезный, сдержанный, высоколобый, с едва пробивающимся ежиком седеющих волос мужчина.

«Я очень ценю, — молвила голова,— журналистскую школу, которая здесь поддерживается или воспроизводится, я сам — ее плод в какой-то степени, хотя в телевидении иногда это может выглядеть пугающе».

Короткая пауза. Сотрудники задержали дыхание.

Действительно, в «Вестях недели» они привыкли видеть «плод» журналистской школы АПН несколько иным. Говоря попросту — устрашающим.

В «Вестях» он по большей части не сидит за информационным столом, как это принято у ведущих аналитических программ, а прохаживается вдоль него, демонстрируя свою агрессивную наступательность. Он принимает бойцовскую стойку: ноги на ширине плеч, руки согнуты в локтях, кисти — ладонями вниз, пальцы растопырены, время от времени они сжимаются в кулаки, фразы чеканны и акцентированы, точно удары плетью по мозгам непонятливых телезрителей.

Господин Дракон объяснил испуганным горожанам: «Это телевизионный образ, который предполагает некую театральность, драматизацию, гротескность».

Горожане выдохнули: так это игра, это не взаправду... Значит, его драконья гомофобия — для пущей выразительности. Его провокативная риторика — только маска. А так-то он — интеллектуал, гуманист и даже в чем-то демократ...

Действительно, в тот момент он был воплощенное дружелюбие: руки по-прежнему согнуты в локтях, но ладони наружу — знак открытого расположения — для контакта, для понимания и даже для любви.

Такие превращения не «внутренней эволюцией» объясняются. Это что-то другое, социально-биологическое.

И слова соответствующие: «Ваш талант будет востребован и в новой структуре». И денег пообещал. И разномыслие допустил. И не обязал всех быть такими провокативными, как он. И дозволено будет не так страстно ненавидеть геев и либералов, как это свойственно ему. Помимо прочего довел до общего сведения, что он уже наладил «хороший человеческий контакт» с бывшим руководством РИА Новости. Что ему обеспечена поддержка администрации президента, правительства РФ, Министерства финансов и Роспечати. «Потери будут минимальными, которые здесь возможны, если вообще о них можно говорить», — мягко продолжал стелить господин Киселев. И прибавил: «Будет нормальная, здравая, амбициозная политика, которую мы сформулируем с вашей помощью».

Дальше в лес — больше либерализма: «У меня нет претензий к редакционной политике РИА Новости. Потому что у нас в стране — свобода слова».

Народ совсем было расслабился и задал вполне человеческий вопрос: «Сокращения будут?».

Нам — по-военному четкий ответ: «Основа команды останется, люди, способные носить оружие, будут востребованы».

И далее: «Вопрос в том, как позиционировать себя государственному информационному агентству. Часто под лозунгом объективности мы искажаем картинку и смотрим на свою страну как на чужую. Мне кажется, этот период дистиллированной, отстраненной журналистики закончен».

«А что вместо нее?» — повис вопрос.

Вместо нее, дала понять голова, — журналистика любви к Отечеству, отсутствие которой может вылиться во враждебность.

Сотрудники вздрогнули. Ящер прищурился и, переменив голову, предупредил: «Я не хочу сказать, что РИА Новости — враждебное издание, это просто способ, фигура речи, способ доказательства, превращения, доведение какой-то мысли до гротеска».

В порядке доведения драконовской мысли до гротеска скажу и я: там, где есть «журналистика любви», найдется место и «журналистике ненависти». А все вместе это уже не журналистика; это пропаганда, направленная в ту или в прямо противоположную сторону.

Это означает, что информационное пространство РФ будет замещено агитпропом, против которого в свое время категорически возражал и сам Киселев, о чем он, к слову сказать, не забыл. Тем более что интернет ему тут же и напомнил высказывания пятнадцатилетней давности, когда он говорил, что «журналиста нельзя отделить от этики», что «людей, которых вы видите на экране, нельзя назвать журналистами» (про себя сегодняшнего?), что «часто это просто агитаторы» (про себя и своих коллег завтрашних?). Что «задача журналиста — это показ верных пропорций мира», а задача публики — «понять, кто перед ней — журналист или агитатор».

Тогда, больше десяти лет назад, он считал, что если так будет продолжаться, то «в один прекрасный момент мы обнаружим себя купающимися в грязи, как свиньи».

Право, какой-то запредельный либерализм...

Впрочем, и шварцевский Дракон тоже порою позволял себе либеральные жесты, а в иных случаях и жесты прямо-таки гуманитарные. Например, своим огненным дыханием вскипятил воду в заразном озере. «Молод, наивен, сентиментален был», — оправдывался он потом.

Господин Киселев оправдывается по-другому. Он считает свою склонность к переменчивости «внутренней эволюцией», а ее, в свою очередь, объяснил расхожим соображением: «У человека, который в юности не был бунтарем, нет сердца, а человек, который не стал консерватором, когда стал более зрелым, — у него нет ума».

Все вместе это уже не журналистика, это пропаганда.

Наверное, так же объяснял свою метаморфозу Андрей Януарьевич Вышинский: был наивным сентиментальным меньшевиком, в 1917-м подписал распоряжение об аресте вождя мирового пролетариата как немецкого шпиона, а потом поумнел, стал зрелым большевиком, гособвинителем на всех самых престижных политических процессах в годы Большого террора и предписал миллионам сограждан жизнь без права переписки. То есть смерть.

...Такого рода превращения не «внутренней эволюцией» объясняются. Это что-то другое... Это нечто социально-биологическое. «Оборотничество», что ли... А яркими примерами такого феномена являются широко известные оборотни и в литературе, и в истории: Джекил-Хайд, Дориан Грей, Дра-дра, Андрей Януарьевич Вышинский...

К ним, я думаю («довожу свою мысль до гротеска»), мог бы присоединиться наш современник — господин Киселев.

…И вот этот «прекрасный момент» наступил. Мы видим господина Киселева купающимся в своей ненависти, лжи, пропагандистской грязи, как... «свинья», если воспользоваться резким словом самого Киселева.

Это я опять, простите, сорвался на гротеск. Поясняю: «свинья» — это такая фигура речи... Это телевизионный образ, который предполагает некую драматизацию, театральность, метафоричность.

Еще большую драматизацию и метафоричность предполагает рассказ Евгения Замятина, который так и называется «Дракон». С его героем тоже происходит некоторая метаморфоза.

Написан он был в 1918 году. Место действия: люто замороженный Петербург, освещенный «ледяным солнцем» и населенный «драконо-людьми». Один из них — с винтовкой, картуз до ушей, шинель длинная в пол, рассказывает:

— Веду его: морда интеллигентная — просто глядеть противно. И еще разговаривает, стервь, а? Разговаривает!

— Ну и что же — довел?

— Довел: без пересадки — в Царствие Небесное. Штычком.

Потом этот драконо-человек углядел что-то серенькое на площадке трамвая. То был замерзающий «воробьеныш». Дракон отбросил винтовку со штычком и стал своим дыханием отогревать несчастного птенца. Отогрел. Тот вспорхнул и улетел в неизвестное. «Дракон оскалил до ушей туманно-полыхающую пасть». Молод был, сентиментален...

Автор заключает свой рассказ так: «Скрежетал зубами и несся в неизвестное, вон из человеческого мира, трамвай».

Напомню: трамвай уносился в неизвестное с Драконом на борту.

...Через два года Замятин в романе «Мы» в подробностях опишет ту неизвестность, в которую устремился советский трамвай «Мечтание».

...Господин Оборотень на эту притчу снова передернул плечами, смахнул одну голову, напялил другую и тоже перешел на гротеск: «Если вы собираетесь заниматься подрывной деятельностью, то...»

— Понял. Ухожу, ухожу.

P.S.

«Подрывной деятельностью» я занимался в качестве внештатного колумниста РИА Новости довольно долго: в продолжение десяти лет. Мне было дорого это издание. Оно было одним из немногих государственных СМИ, где я чувствовал себя своим среди своих.

Но вот пришел Дракон. Душечка-цыпочка! Летун-хлопотун! Чудушко-юдушко! Патриотушко-гомофобушко!

Он ведь приполз, прискакал, прилетел по наши души. Чтобы, увлекая нас, лететь дальше, вон из человеческого мира.

Понравился материал? Помоги сайту!