Мининград обретенный

Сергей Константинович Минин — также известный как «блудливый кот», «троцкист Минин» — герой обороны Царицына (он мечтал переименовать его в Мининград — странным образом победила альтернативная точка зрения), лидер собственной антисталинской оппозиции в лице самого себя. В 1920-е он был военным, политиком, ректором Ленинградского коммунистического университета, антифилософом, драматургом. Его работа «Философию — за борт!» предвосхитила многие идеи Пролеткульта, его пьеса «Город в кольце» развивала ранние эксперименты с «театром жизни» Николая Евреинова. В начале 30-х Минин перешел на новый уровень и ставил моноспектакли в санатории для нервнобольных.

Записки Минина — более десятка архивных папок с многообещающей отметкой советского архивиста 60-х «резко антисталинского и порнографического характера» — попали в руки исследовательской группы «Мертвые души» ^[1] около года назад, во время работы над историей политического заговора в санатории «Сокольники». Там лечили партийные нервные срывы экстремально-диалектическим способом: буйных отправляли в «Политбюро», неспокойных — в «Совнарком» и т.д., выстроив неформальную иерархию больничных отделений по образцу советской политической системы. Неизвестно, насколько это устраивало больного Минина, но в число обвиняемых он не попал — хотя, судя по отзывам, его выступления в больничной самодеятельности глубоко ранили многих обладателей партийных койко-мест. О точном их содержании мы можем только догадываться.

Круг интересов Минина как настоящего коммуниста был ограничен только земным шаром — в своих больничных блокнотах он писал обо всем: о шахтерах в Чили, положении женщин, подпольных течениях на большевистских партийных съездах — с особой фиксацией на личности Сталина (в частности, на его предполагаемых сексуальных приключениях, которые «заставили бы Калигулу покраснеть»). Едва ли кто-то в своем уме в 30-е годы мог позволить хранить такие записи при себе — однако Минин давно и прочно обосновался в дурдоме, и его никто не трогал. А когда после XX съезда он опять превратился в заслуженного «старого большевика», блокноты аккуратно подшили и сохранили в партийном архиве — бездонном хранилище идеологической мудрости.

Интерес «Мертвых душ» к Минину, как и к другим «главным» и «второстепенным» героям следственных дел, позволяет нам увидеть их частью одного большого целого — огромного и темного мира подспудного протеста, забитого, невысказанного публично альтернативного мнения. И Минин при всей своей исключительности и когда-то высоком положении в партийной иерархии в этом ряду — всего лишь «еще один» аутсайдер, в одиночестве переосмысляющий историю всего мироздания.

Итак, в перерывах между больничным стендапом и сбивчивым личным дневником Минин записывает свою версию истории мировых религий. Обработанная Мининым альтернативно-партийная космогония занимает десятки страниц и едва ли может быть убедительно рассказана в следующем небольшом его тексте. Однако, как говорил другой литературный герой из психиатрической больницы, «мы хотя бы попробуем».

Исследователи из «Мертвых душ» включают сочинения Минина в небольшой архивный цикл «Записки сумасшедших» — коллекцию публицистических и художественных текстов авторов, признанных невменяемыми в ходе политического следствия. Сама по себе граница вменяемости и безумия в 30-е годы — тема большого и сложного разговора, поэтому «Записки сумасшедших» — это, конечно, определение жанра, но никак не медицинского диагноза их авторов. Часть этой коллекции мы намерены постепенно обнародовать на Кольте.

Судя по датировке некоторых дневниковых записей Минина в том же блокноте, этот текст был создан не позднее мая 1932 года.

Орфография и пунктуация автора сохранены.

* * *

Угнетатели масс украли у них и исковеркали мемуары о ком<м>унистической партии Иисуса.

Но то одно уже, что они оставили четыре мемуара ^[2], которые уличают грабителей в противоречиях, подорвало всю их работу по фабрикации «божественного откровения».

Не меньше разоблачает паразитов и палачей всех стран и то, что в подобных кражах и подделке исторических документов, использованных даже только для создания религий, они являются рецидивистами.

Ясно, что подобно тому, как эти господа украли и исковеркали историю Иисуса и его партии они также своровали и подделали историю Будды и его политической организации.

Одинаково ли коммунистическими были эти организации Гаутамы и Иисуса при первом ознакомлении с материалом невозможно сказать.

Пока одно можно утверждать категорически: целый ряд фактов из истории Иисуса и из истории Гаутамы поясняют и пополняют друг друга.

И вместе с тем целая система следов, оставшихся на месте преступления после взломщиков и грабителей и в том и в другом случае, тем легче помогает разоблачить об эти уголовнополитические дармоедческие шайки.

Параллели

1. Об Иисусе наговорили, что он потомок царя ^[3].
О Будде — что он сын царя.
Про Иисуса налгали
Не налгали ли также и про Будду
в той или иной степени?
Впрочем уже в этой либеральной книге ^[4] признается, что Будда тоже только потомок царя, но что он «из благородного рода сакиев» ^[5].
Что значит «Сакии»? И не были ли «благородными» в глазах народа обыкновенные семьи ироды?

2. В «ППИ» <?> (или в «Е» <Евангелии>. на полях) только предполагалось, что «чудесность» насыщения «пяти» и «семи» тысяч человек заключалась в громадном притяжении масс и всяких сторонников Иисусом и его партией, а также в организаторском искусстве.
А биография Будды конкретно разсказывает, как было дело.

3. В мемуарах об Иисусе кажется странным, что в близи столицы Иерусалима был целый сад или парк Гефсиманский, который (не смотря на неизбежную высоту <...>) как будто бы никому не принадлежал.
Биография Будды поясняет, как это могло быть: парк или сад мог быть подарен лично Иисусу или его партии. Там могли быть и некоторые постройки. Данные об этом надо поискать в литературе об Иисусе. А в драматических произведениях уже можно такой факт из биографии Будды учитывать.

4. Иисус на кресте уже вызвал сочувствие к себе одного из распятых разбойников.
Будда в порядке ??? борьбы привлек на свою сторону «разбойника».
Под «разбойниками» паразитические классы, в том числе и желтокофточник ^[6] Карл Каутский разумеют и политических борцов, революционеров.
Хорошо бы между прочим порыться в материалах об Иисусе и с тем, чтобы выяснить не были ли оба «разбойника», казненных в месте с Иисусом — политические вожди или хотя бы рядовые изловленные бойцы, из которых — уже заране! — один относился непримиримо к партии Иисуса, а другой сочувственно. В «Е» Варавва — мятежник, а церковь прославляла его как уголовного разбойника.

5. Любимые образы Будды — поток и пламя
Любимые сравнения Иисуса — лопата, меч и пламя.

Б. охота — скотоводство — земледелие (поток?)
И. охота — скотоводство — земледелие (лопата?)

А во-вторых:

Эпоха Б. как будто была революционно подготовительной и более научно-созидающей, чем непосредственно по боевому действующей.
А эпоха Иисуса была более практически и непосредственно борющейся, быстро и близко готовящей переворот. Поэтому тут и «меч», но «пламя» им свойственно обоим.

3. Дерево познания

Европейский, особенно североевропейский, читатель начала «Библии» обычно либо принимает на веру целиком либо целиком же отбрасывает райскую сказочку о «дереве жизни» и о «дереве познания добра и зла».

Житель, особенно трудовой житель, тропических и подтропических стран, наоборот, может здесь задуматься, а, задумавшись, отредактировать этот рассказ в более действительном его смысле.

В тропических и подтропических странах особенно в странах 1) дождливых, 2) жарких, 3) пустынных «дерево» это вещь необыкновенно серьезная.

Там дерево защищает от дождя, от солнцепёка, от зверей, там дерево — источник материала для топлива. А в общем и целом хорошее дерево на дороге, особенно на дороге многолюдной это и место отдыха и материальная база для продолжительных и глубоких бесед, как, разумеется, и для развлечений в час отдыха путешественников и охотников или даже оседлых жителей.

При изучении революционных движений и борьбы трудовых масс тропических и близких к ним стран не понять значения «дерева познания» это примерно тоже самое, что при изучении Великой Французской Революции не замечать роли Якобинских клубов и революционных клубов вообще.

В картотеке ГИМ ^[7] уже говорилось о том, что весь разсказ Библиотеки («Библии») о «грехопадении людей» и «изгнании их из рая» надо понимать политически исторически. Там (и в беседе с Лизой) ^[8] говорилось о том, что под деревом жизни в Библиотеке подразумевалось казенную литературу или разговоры, поучения, а под деревом «познания добра и зла» — подпольную революционную литературу или беседы.

Теперь надо добавить полнее и конкретнее:

Владелец этого прекрасного и богатейшего охотничьего участка («рая») — царь или князь или просто помещик («бог») этим своим покоренным жителям (а возможно и одной семье), а может быть арендаторам РЕКОМЕНДОВАЛ во время охоты или путешествий отдыхать и вообще проводить время только под его деревьями, где его челядью коверкались головы его верноподанных, и — не сметь посещать деревьев, где можно ознакомиться не только с господским сомнительным «добром», но и с революционным «злом».

Как известно, Ева нарушила это суровое запрещение и устремилась к революционному знанию и даже затащила под такое «дерево познания» своего почтительного супруга — обывателя Адама, который потом впоследствии не постеснялся все свалить на Еву.

Возможно, что по первоначальным редакциям властитель «рая» не просто рекомендовал свое казенное «дерево жизни» и не просто запрещал участие в подпольных (или в «поддеревных») кружках под деревьями познания «революционного зла», но запрещая конкретно и определенно (где-нибудь в Ассирии и Вавилонии) встречаться под деревьями с апостолами учения Гаутамы Будды, у которого «дерево познания в Урувеле» ^[9] играло такую серьезную роль (в Индии).

Из «Библии» можно привести еще один пример «Древа жизни».

Это тот самый «Дуб в Мамре» или «Мамврийский Дуб», под которым у легендарного Авраама была интересная и благочестивая встреча с каким-то сановитыми путешественниками.

А в «Евангелии» есть наоборот очень яркий пример «Дерева познания добра и зла»:
а Нафанаил говорит ему (Иисусу):
— Почему ты знаешь меня?»
А Иисус отвечает ему:
— Еще раньше, чем пригласил тебя Филипп, когда (однажды) ты был (припомни-ка) под смоковницей, я уже видел тебя»
«Нафанаил (очевидно, очень ярко припомнивший выступления Иисуса под таким самым «древом познания добра и зла») воскликнул:
— Учитель! Да ты подлинно человек, ты — истинный вождь еврейского народа!»
а Иисус же ответил:….
— Увидишь и больше того...
— Теперь (как ближайшие мои сотоварищи) вы познакомитесь и с высшим руководством нашей партии и увидите постоянно действующих гонцов между мною и этим высшим руководством».

Очевидно, разумеется здесь какое-то очень яркое и резкое выступление Иисуса «о политическом зле», но на втором наречии Иисуса, когда он говорил, гораздо больше и резче, чем на открытых и легальных собраниях, когда однако, все же не договаривал всего. А теперь договорил.
Возможно, что Нафанаил знал об отце Иисуса больше, чем многие из «12» и примерно столько, как президиум Политбюро.
Вот под такие «деревья» (с колючими и ядовитыми для господ плодами) и запретил господин «рая» шататься своим верноподданным.

А Ева-жизнь не только пошла, но и потянула за собой своего «насквозь земного» увальня, — Адама чем и загубила все дело.

Итак, выводы:

I Теоретический: взять на учет все встречающиеся в древней литературе (а возможно и в новой) подобные деревья.

II Практический: в странах тропических, подтропических и иных овладеть сетью деревьев, а, где еще ее нет, а условия благоприятные, создать сеть «деревьев познания добра и зла».

4. Словарь-ключ к историческим религиознополитическим подделкам.

Уже на основании диматического изучения только двух подделок — христианской и буддийской да плюс еще древнееврейская можно составить представление о способах подделки паразитическими классами древнейших революционных и коммунистических движений.
Изучение остальных подделок завершит всю эту картину.
А, следовательно, можно уже теперь для упрощения ученых и учебных занятий составить словарик — ключ, который помог бы и усвоить изученье, и его и завершить.

Для начала можно было бы например взять следующие слова:

1. «Бог». это бывший вождь партии или глава семьи или то и другое вместе. Или — царь.

2. «Дьявол» — высокопоставленный противник.
I. Против Бога будто бы возстал Сатана с частью божьих ангелов. Этот Сатана назван дьяволом (непростым, хитрецом, интриганом, коварным).
Ясно, что здесь разумеется, какая-то древняя история возстания против могущественного царя его очень близкого придворного князя с частью царских верноподданных.
Князь Сатан был разбит, но не разгромлен и несмотря на поражение, или получил или отвоевал себе какую-то в том же царстве или около него порядочную площадь земли. Земля эта была, по-видимому безлесная пополняемая очень жарким солнцем.
Тем не менее владелец этого имения или княжества был настолько все же силен, что разбивший его царь был вынужден не только помириться с тем, что князь Сатан не уничтожен, но вынужден был, правда в целях своей же царской политики, не раз входить в договорные отношения с побежденным князем.
Такая довговорность отношений между победителем царем и недобитым придворным повстанцем просвечивает во многих материалах, например, в книге об Иове, в одной из ярких молитв И. Златоуста итд.

II. Как высокопоставленный противник называется дьяволом так же Иуда из Кариота.

III. Не только Иуда был дьяволом для партии Иисуса, но также дьяволом именуется в документах Иисусовой партии римский император.
Следовательно, теперь этим именем можно было бы как будто назвать И. Сталина. Но так как тройное (хамско-капиталистически-бардачное) преступление И. Сталина против масс, вообще против всех, кто ему и его банде доверяли, гнуснее всех дьяволов вместе взятых, то и выражение «дьявол» в данном случае было бы очень бледным.

3. Дерево познания. См. выше.

4. Змей. Это революционный классовый враг. У Иисуса было выражение: «Будьте чисты как голуби и мудры, как змеи».
Паразитические же классы часто называют змеем и змеями угнетённые классы и их революционные, особенно коммунистические партии, а их ученье называют «ядом».
Это практикуется вплоть до наших дней, когда победы коммунизма называют действием «яды большевизма».
В связи с этим, несколько иначе, несколько полнее надо осветить историю с «грехопадением» в «раю». Прежде всего там нет ни слова о дьяволе, а только о змее.

Вот в этом-то вся и суть.
Замышлялось нечто более серьезное, чем возстание дьявола.
Там орудовал «змей», т.е. революционные массы.

---

^[1] «Мертвые души» — группа историков, гуманитариев «в ремиссии», безработных, разбирающих тексты политических следственных дел как форму советского аутсайдер-арта.

^[2] Очевидно, Минин имеет в виду четыре Евангелия.

^[3] Минин интерпретирует надпись, которую, согласно Евангелиям, сделал сам Понтий Пилат и которая затем была закреплена на распятии: «Иисус — царь Иудейский».

^[4] В какой именно книге — Минин не уточняет.

^[5] Минин приводит использовавшуюся в начале XX века русскую транскрипцию — «Будда из рода Сакиев», в настоящее время более распространенная версия — «Шакья», отсюда «Шакьямуни».

^[6] Минин, как и многие другие большевики, отзывался о социалистах небольшевистского толка как о «желтых» социалистах, а о Втором интернационале — как «ревизионистском» и «желтом».

^[7] Государственный исторический музей.

^[8] Знакомая Минина, несколько раз упоминается в блокнотах-дневниках этого времени. Расшифрованная версия части дневниковых записей вскоре будет опубликована в «Прожито».

^[9] Также известно как «дерево Бодхи» — под которым медитировал и достиг просветления Будда Шакьямуни.

Текст сделан по материалам работы Международного Мемориала (внесен Минюстом РФ в реестр НКО, выполняющих функцию иностранного агента).

Понравился материал? Помоги сайту!