Олег Сенцов. «Номера»

Олег Сенцов по-прежнему находится в СИЗО «Лефортово», на настоящий момент его содержание там продлено до 11 января 2015 года. Тем временем 30 ноября в поддержку режиссера прошла драматическая читка его пьесы «Номера», написанной Сенцовым за несколько лет до ареста. Организатором читки стала Наташа Йозеф, режиссером — Анастасия Патлай. Читка прошла в помещении «Театра.doc», который сегодня все-таки получил предписание освободить помещение в Трехпрудном переулке.

Повторная читка пьесы пройдет 18 декабря в Сахаровском центре. COLTA.RU публикует первое действие четырехактной пьесы.

Номера

Гротеск в 4 актах и еще одном маленьком

Действующие лица

Первый.
Вторая.
Третий.
Четвертая.
Пятый.
Шестая.
Седьмой.
Восьмая.
Девятый.
Десятая.
Одиннадцатый.
Ноль.
Двое Судей.

Первый акт

Сцена сзади и по сторонам огорожена сеткой для лыжных трасс высотой в человеческий рост. С левой и с правой стороны в сетке сделаны большие ворота, также из лыжных гонок, на левых написано «СТАРТ», на правых — «ФИНИШ». Двое таких же ворот, но уже без надписей, имеются и сзади. В проемах задних ворот висят табло. Между ними стоит комментаторская кабина. От кабины до самой авансцены натянута еще одна сетка. Все старое, запущенное, но расставлено строго симметрично.

Когда поднимается занавес, на сцене полумрак. Двое Судей богатырского телосложения, одетых в лыжные спортивные куртки и штаны, с закинутыми за спину биатлонными винтовками и фонариками на спортивных шапочках, прохаживаются, как тени, каждый со своей стороны центральной сетки. Постепенно светлеет. Играет тихая и спокойная музыка. Судьи скручивают центральную сетку к комментаторской кабине и становятся перед ней. На обоих табло загорается время — 7:00. Музыка прекращается. Один из Судей свистит в свисток. Из левых ворот входит Первый. Это статный мужчина, ему около пятидесяти лет, он одет в черный спортивный облегающий лыжный костюм, обут в лыжные ботинки, на груди и на спине у него белые квадраты с номером, связанные между собой четырьмя завязками (точно так же будут одеты и остальные персонажи, отличающиеся друг от друга только номерами и элементами костюма). Первый деловит, под мышкой держит большую тетрадь — это Правила. На боку у него кобура от детского пистолета. Первый становится в центре сцены, листает Правила, что-то бормочет, задумывается и после небольшой паузы уходит в одни из задних ворот с тем же деловым видом. Слева, шаркая, входит Третий — старик с маразмом и артритом, на голове у него не шапочка, а широкая резинка, над которой торчит густая седая шевелюра. Справа почти одновременно с ним входит, потягиваясь, Вторая — интересная, властная женщина лет сорока. На ее шапочке красуются спортивные солнцезащитные очки.

Вторая (продолжая потягиваться). Доброе утро…
Третий. Доброе что?
Вторая. Утро! Когда добра еще желать? Только по утрам.
Третий. Что желать?
Вторая. Так, все — свободен.

Третий разворачивается со всей старческой медлительностью и собирается идти назад.

Погоди. Увидишь Первого, скажи, что я его искала. Запомнил?

Третий (кивает головой). Да-да. Запомнил: «Доброе утро».

Слева входит, позевывая и поглаживая свой толстый живот, похожий на бюргера Пятый. Третий проходит мимо него.

Доброе...! (Забывшись, машет рукой и уходит налево.)

Пятый (небрежно, вдогонку Третьему). Привет.

Пятый заметил Вторую и подобострастно зашагал к ней.

О, доброе, доброе утро, прелестная, как спалось?

Вторая (жмурясь). Доброе, доброе… Хорошо спалось. А вы как поживаете, господин Живот?

Вторая хлопает Пятого по животу, тот хохочет. Справа входит Шестая, склочная, неприятного вида, немного сутулая тетечка средних лет.

Увидишь Первого, передай, что я его искала.

Пятый улыбается и услужливо кивает. Вторая уходит в задние ворота. Шестая подходит к Пятому, нехорошо глядя вслед уходящей Второй.

Пятый. Доброе, доброе утро, прелестная, как спалось?
Шестая. Как всегда, плохо. Эти болтушки. Вечные четные разговоры ни о чем и обо всех…
Пятый. Да, да. И о чем же болтают наши милые…
Шестая. Сплетни. Хотя кое-что правда. Говорят, что Четвертая этой ночью снова ходила к…

Справа входит Четвертая, красивая стерва под тридцать.

Пятый (заметив Четвертую). Доброе, доброе утро, прелестная, как спалось? (Уходит, не дождавшись ответа.)
Шестая (не оборачиваясь, но явно чувствуя Четвертую). Одно и то же каждый день, при виде каждой четной. Он так до последнего дня из дней, до самого подсчета очков будет так говорить, прости меня, Великий, за мой промах. (Смотрит наверх и хлопает себя ладонью по лбу.)

Четвертая стоит сбоку от Шестой, презрительно и по-боевому на нее смотрит.

Четвертая. Так что там болтают о Четвертой?
Шестая (вздрогнув). Кто болтает? О, привет, Четверочка!
Четвертая. Виделись.
Шестая. Когда?
Четвертая. Когда ты мне под утро слабительное в стаканчик накапывала.
Шестая (преувеличенно удивляясь). Я?
Четвертая. Нет — я. Просто в следующий раз не надо у меня перед глазами вот так делать. (Машет рукой у себя перед глазами.) Я от этого просыпаюсь.
Шестая (захлебываясь). Дак… Я… Ты…
Четвертая. Короче. Что там? Болтают?
Шестая. Болтают. Болтают, что вы, Ваше Четверочье… (Затем резко.) К забору ходите! (Машет рукой в сторону кабины и отходит от Четвертой.)
Четвертая (невозмутимо). Ну и что? Многие ходят, ну и что?
Шестая. Многие, может, и ходят, не знаю, хотя я их там и не видела. Но не ночью и не с нечетным в комментаторской кабине до утра прятаться. Что вы там делали?
Четвертая. Что?
Шестая. Да, что? До ночи передачи эстафетной палочки еще… О-го-го сколько… (Машет над головой рукой.)

Шестая начинает очень быстро пересчитывать свои костяшки на руках, шевеля при этом губами, но явно не считая, а лишь подражая, быстро перейдя на костяшки Четвертой. Четвертая отдергивает руку.

Четвертая. А ты номер разглядела?
Шестая (прекращая шевелить губами). Кого? Номер? Чей? А он что, не из твоей пары? А, ну да. Твоей паре впору заново ходить учиться, куда ему до… (Кивает на кабину.)
Четвертая (жестко). Не твое дело, дура. Смотри, если что, ты снотворным у меня не отделаешься. И я руками предупредительно махать не стану. (Машет перед собой рукой и напирает на Шестую.)

Слева входит Седьмой, видный, ищущий, молодой мужчина. Шестая быстро убегает. Седьмой не спеша подходит к Четвертой.

Седьмой. Хорошая погода, не правда ли?
Четвертая (подступая близко к Седьмому). Почему сегодня ночью я тебя не дождалась? Простояла о-го-го сколько времени. Потом еще Ноль снега напустил… Замерзла…
Седьмой. Не смог.
Четвертая. Не смог?
Седьмой. Да. Не смог. Был занят. Мы с Девятым всю ночь дурака валяли. То есть в дурака играли. И еще разные интересные беседы вели. Об устройстве мира. О его совершенстве. Ну, или о его почти полном совершенстве. И что надо бы исправить… Подправить в нем. Возможно. (Говоря, Седьмой смотрит перед собой, не замечая Четвертую.) И есть ли другие миры, и чем они хуже нашего. И в чем смысл чемпионата. И есть ли чемпионат после дисквалификации.
Четвертая. Понятно — валяли дурака, в общем, к чему эти подробности. А бедная твоя четная ждала тебя, ждала… А пойдем сейчас.

Четвертая тянет Седьмого к комментаторской кабине, он вырывается и кивает на безучастных, но грозных судей.

Седьмой. Да ты что? Сейчас эти двое тебе устроят дисквалификацию. Заодно и узнаешь, есть ли после нее другой чемпионат!
Четвертая. Мне все равно, есть или нет. А вот то, что ты ради меня не хочешь рискнуть чемпионатом, это да… Как это по-нечетному!

Седьмой обнимает Четвертую и успокаивает.

Четвертая. Мне надо с тобой серьезно поговорить.
Седьмой. Не сейчас.
Четвертая. Вечером? Ночью?
Седьмой (явно уклоняясь). Не знаю. Потом. Попозже.

Справа входит Восьмая, молодая, простая женщина с немного плотной фигурой, напоминающей цифру 8. Четвертая видит ее и резко отталкивается от Седьмого, поправляет шапочку и с достоинством, но все же достаточно быстро уходит в задние ворота. Седьмой нервничает и в порыве стаскивает с себя шапочку. Восьмая подходит к Седьмому.

Восьмая. Почему ты снял шапочку?
Седьмой. Ты боишься, что я замерзну?
Восьмая. Нет, просто это не по Правилам!
Седьмой. Да Ноль с ними, с вашими Правилами!
Восьмая. Что ты такое говоришь. Так нельзя. Ты прогневишь Великого. (Смотрит наверх.)
Седьмой (стушевавшись). Да нет, я не это имел в виду. Просто… Я многое не могу понять… Зачем… Скажи мне, например, почему Третий носит не шапочку, а эту… (Проводит несколько раз пальцами по лбу.)
Восьмая. Это значит — Правилами разрешено.
Седьмой. Да? А почему тогда Вторая носит эти… (показывает сомкнутыми пальцами на себе очки). Причем когда ей вздумается. То вверх их подымет, то на глаза свои бесстыжие напялит?
Восьмая (уже неуверенно). Ну, значит, по Правилам можно.
Седьмой. Да что ты мне все в Правила тычешь! Ты их сама читала? Читала или нет?
Восьмая (совсем неуверенно). Ну, давно, еще в юниорстве.
Седьмой. А когда Первый нам раз в семь дней читает из Правил отрывки, ты разве его не слушаешь?

Восьмая отрицательно качает головой, опустив голову.

Чем же ты тогда занимаешься, когда все стоят и слушают?
Восьмая. Думаю.
Седьмой. О чем?
Восьмая. О тебе.
Седьмой. А еще?
Восьмая. О нас.
Седьмой. А потом?
Восьмая. Пытаюсь в себе разобраться.
Седьмой. Ну, а… (Делает поступательное движение рукой.)
Восьмая (резко, повернувшись к нему). А потом снова о тебе! (Отворачивается.)
Седьмой. Тьфу ты. Что мне за пара досталась. И за что меня Великий Ноль наказал?! (Смотрит наверх.)
Восьмая (обиженно). Хорошая пара досталась! Только ты этого не замечаешь. (Всхлипывая.) Совсем.
Седьмой. Ну, успокойся, успокойся. (Обнимает ее.)
Восьмая. Зато я знаю, о чем ты думаешь.
Седьмой (мечтательно). Да? И о чем?
Восьмая. О Четвертой.
Седьмой. О чем? Да я…
Восьмая (отстраняясь от него). Не прикидывайся, ты думаешь, я не вижу, как ты на нее смотришь?
Седьмой. Как, как? Глазами. У меня же нет этих! (Снова показывает пальцами очки и улыбается.)
Восьмая. Тьфу!

Восьмая начинает уходить. Входит Первый, как всегда, по-деловому, под мышкой Правила. Восьмая останавливается.

Первый. Так, в чем дело, что за спор? Где шапка?

Седьмой надевает шапочку, которую он до этого мял в руках.

Седьмой. Относительно Правил спор. (Смотрит на стоящую в стороне и дующуюся Восьмую.)
Первый. Так, что непонятно? Кому? Ей? Тебе? Вам обоим? (Вертит головой по сторонам.)
Седьмой. Спорим относительно пункта 7.8. (Произносит цифры с восточным акцентом.)
Первый. Такого пункта нет. Следующий вопрос.

Восьмая поворачивается и идет к ним.

Восьмая. (Говорит медленно, постепенно ускоряясь.) Такой вопрос. Может ли нечетный номер встречаться с четным, да еще не из своей пары, да еще ночью у забора, да еще не в ночь передачи эстафетной палочки?
Первый. Кто встречается?
Седьмой. Кто, кто? Да никто! Конь с пальто встречается… у забора.

Восьмая в это время почти в упор указывает пальцем на Седьмого и застывает в этой позе.

Первый (видя жест Восьмой). Так, и с кем?
Восьмая. С… (Показывает четыре пальца.)
Первый. С четырьмя встречается?
Восьмая. Да нет. С … (Показывает один палец.)
Первый. Со мной? Нет, со мной он не встречается. Ночью я сплю. Ну, со Второй иногда встречаюсь… Нет, со Второй я тоже не встречаюсь. Так, у меня еще дела. (Засуетившись, уходит.)
Седьмой. У меня тоже дела. (Тоже поспешно уходит, но в другую сторону.)
Восьмая. Какие все деловые. Ходить из угла в угол, без толку. Прости меня, промахнувшуюся, о Великий! (Смотрит вверх и хлопает себя ладонью по лбу.)

К одиноко грустящей Восьмой слева входит на руках Девятый, молодой парень маленького роста, веселый, жизнерадостный и открытый.

Девятый (пародируя Шестую). Ой-ой, как же я так, опростошапилась! Провела ночь на нечетной стороне! Что же скажет мой Пятый? Какой позор! Какое нарушение Правил! Как можно так гневить Великого Ноля!

Девятый пытается хлопнуть себя рукой по лбу, но из-за этого теряет равновесие и падает на пол, смеется. Восьмая спокойно смотрит на его клоунаду, затем осматривает внимательно себя со всех сторон.

Восьмая. А меня хоть боком поверни, хоть не боком, все одно получается. Четная я. Что взять с меня. Люблю я его.
Девятый (сидя на полу). Кого?
Восьмая. Да…

Восьмая отмахивается и уходит в задние ворота. Справа входит заспанная, с полузакрытыми глазами Десятая, крупная, толстая и добродушная девушка. Увидев ее, Девятый снова мигом становится в стойку на руках. Десятая подходит ближе, толком на него не смотря, сильно зевает.

Десятая. Ну и вид у тебя с утра, Шестерка.

Девятый резко становится на ноги. Десятая вздрагивает и хватается за сердце.

Ой, нолик, ты мой!

Оба смеются. Подходят друг к другу, нежно и тепло обнимаются.

Девятый. Люблю, когда ты смеешься.
Десятая. Доброе утро, дорогой.
Девятый. Доброе утро, дорогая. Как спалось?
Десятая (зевая). Я все еще. Сплю.
Девятый (начиная ходить). А мне вот совсем не спалось! Мы полночи проговорили с Седьмым, держа в руках карты. О новых мирах, об этом, затхлом. О чемпионате, о его смысле или бессмыслии. О четных, о нечетных, о Ноле, о Судьях, короче, обо всем. Потом Седьмой завалился спать, а я хоть остался в дураках девять раз, но все равно был счастлив. Так я люблю говорить об этом, что потом не могу успокоиться и уснуть, так и не спал до утра. Но я вовсе не устал, готов снова с кем-нибудь об этом поговорить. Хочешь, с тобой поговорю.
Десятая. О чем?
Девятый. Обо всем.
Десятая. О чем обо всем? О Второй, Четвертой, Шестой или Восьмой?
Девятый. Да нет, ни о ком лично, а обо всем об этом! (Описывает руками большой круг.)
Десятая. Об этом! (Пародирует манеру и жест Девятого.) Не понимаю я так. Я понимаю разговор о чем-то конкретном, а лучше о ком-то конкретном. Кто что сказал, кому и как? Кто что сделал, кому и как? (Начинает ходить по сцене.) И кому и как от этого, каково. Ну или хотя бы о том, кто и что о ком думает.
Девятый. Да это же никому не интересно!
Десятая. Да всем это интересно! А кому может быть интересно говорить об этом! (Снова пародирует жест Девятого.)
Девятый. Нам с Седьмым!
Десятая. Только вот… Хотя кое о ком твоему Седьмому все-таки интересно поговорить!
Девятый. Не понимаю!
Десятая. Да ладно… Как будто он тебе не рассказывал.

Входят Первый и Вторая с разных сторон.

Девятый. Ой, Первый идет, пойду я, а то он вечно пугает меня штрафным очком!
Десятая. И Вторая тоже здесь! Я с тобой!

Девятый и Десятая суетятся, путаются в направлениях, в конце концов, разобравшись, разбегаются в разные ворота.

Первый. Доброе утро, дорогая!
Вторая. Доброе утро, дорогой!
Первый. Как спалось?
Вторая. Хорошо спалось, но хуже, чем без тебя! Когда ты уже наконец отведешь меня в комментаторскую кабину? (Напирает на него.)
Первый. Скоро, скоро, только тише. Другие номера услышат. Заропщут. И мы, мол, хотим ходить со своей парой в кабину, и не раз в о-го-го сколько времени, на праздник передачи эстафетной палочки, а как вы, два, иногда и три раза в семь дней.
Вторая. Да ладно привирать-то. Три раза в семь дней! Может, ты хотел сказать, один раз в о-го-го сколько дней! Ты Первый или кто? Почему ты должен вести себя как все?
Первый. Тише, тише, услышат.
Вторая. Ну почему?
Первый. Почему, почему… В Правилах так написано!
Вторая. Да что ты все со своими Правилами. Никто, кроме тебя, их не соблюдает.
Первый. Не скажи! Соблюдают. Потому что здесь все, все написано. Все, что завещал нам Великий Ноль! (Смотрит вверх.) Все соблюдается! За тем я сюда и поставлен. Точнее, сделан. Нет, наверно, создан все-таки.
Вторая (скептично). Угу, все ты. А эти двое просто так там стоят? (Кивает на Судей.)
Первый. Кто? Судьи?
Вторая. Да. Они для чего? На ночь забор натягивать? Чтобы нечетные номера по четным не бегали?
Первый. Ну, они…
Вторая. Они-то и следят за всем, как ты не понимаешь? Они, если что, Правила листать не станут. (Листает воображаемые Правила, передразнивая Первого.) Ружьишки вскинут свои — и бабах! (Вскидывает воображаемое ружье и стреляет.) Хэдшот! И еще этот. (Смотрит вверх.) Прости меня, о Великий, за промахи наши! (Хлопает себя ладонью по лбу.) Ладно, что я тебя искала…. Погоди. (Упирается рукой в лоб.) Да. Зам этот твой, Третий. Пора его уже того, списывать.
Первый. Как? Куда?
Вторая. Ну, куда — не знаю, а как — известно. (Снова кивает на Судей и вскидывает воображаемую винтовку.) Хэдшот!
Первый (испуганно убирая ее руки). Третьего? Так как же так? Ведь мы с ним столько дней уже, о-го-го сколько, что и не перечесть!
Вторая. Ну, не знаю, тебе решать, но я бы уже его дисквалифицировала.
Первый (неуверенно). Не знаю.
Вторая (ластясь к нему). А ты подумай. Ведь ты у меня умненький, головастенький, вот какой! (Целует его в голову.) Посоветуйся с ним. (Показывает наверх и подпихивает Первого вперед.)

Первый выходит на авансцену и оборачивается ко Второй.

Первый. Спросить я, конечно, спрошу, но ответит ли он… До этого ни разу не отвечал. Может, знак какой подаст.

Первый что-то шепчет, обращаясь вверх, Вторая стоит поодаль, наблюдая. Из-под потолка опускается платформа наподобие той, что используют маляры для высотных работ. В ней на низком ложе в позе лотоса сидит Ноль, толстый, лысый субъект неопределенного возраста, в свободном белом балахоне и с черной цифрой 0 на груди. Его подсвечивает желтый свет. Первый, продолжая шептать, не видит Ноля, хотя и смотрит вверх (никто из персонажей и в дальнейшем не будет видеть Ноля, даже смотря наверх). Платформа останавливается и висит почти под самым потолком (она всегда, опускаясь, будет останавливаться в этом месте). Ноль зевает, прикрывает рот рукой, открывает глаза и безразлично смотрит вниз на Первого, затем гасит свет, дернув за веревочку ночника, выходит из позы лотоса и начинает заниматься своими будничными делами. Кроме ночника на платформе имеются: телефон Белла, ведро с бумажным снегом, лейка с водой, набор молний из блестящей бумаги с грузиком на конце, литавры, небольшой прожектор, закрепленный на перилах, бинокль, трубочка для плевков вниз, слуховой рожок, зеркало и висящий на проводе строительный пульт для управления платформой. Входит Четвертая, тихонько подходит ко Второй и пугает ее. Вторая вздрагивает, и у нее чуть не падают с головы очки.

Вторая. Ой, дура! Я думала, что только Шестая на такие шуточки способна.
Четвертая. Вот видишь, шутить могут не только простые четные, но и великосветские.
Вторая. Это ты себя, что ли, к великосветским причислила? Или все-таки к просто светским? Скажи лучше, как называются четные, которые по ночам налево шастают? (Стоя левой стороной к нечетной стороне, кивает туда.)
Четвертая (не смутившись). Ну почему же сразу налево? Это смотря с какой стороны на это смотреть. (Стоит правой стороной к нечетной стороне и протягивает туда руку.) Как по мне, так это направо.

Обе смеются и трогают друг друга за руки. Четвертая кивает на стоящего Первого.

А Первый что делает?
Вторая. Да спрашивает совета у Ноля, как избавиться от твоей пары.
Четвертая. От Третьего? А он-то что мог натворить?
Вторая. Без понятия. Но Первый на него давно уже зуб выточил, а сегодня прямо-таки сбесился — не могу больше терпеть в нашем мире этот сгусток маразма с артритом. Пора избавиться от него раз и навсегда…

Четвертая, не дослушав Вторую, подбегает к Первому и спихивает его с места. Начинается немая сцена претензий и оправданий. Оба пытаются безрезультатно апеллировать к Нолю. Первый в поисках поддержки смотрит на Вторую, но та стоит в стороне, безучастная, якобы даже не замечая ссоры. Ноль без особого интереса поглядывает вниз, а затем ложится подремать. Первый и Четвертая уходят, споря. Вторая, ухмыльнувшись, тоже уходит, но в другую сторону. Пауза. На табло загорается время — 13:00. Один из Судей свистит в свисток. Все номера выбегают на сцену.

Первый. Приготовиться к приему пищи!

Начинается суматоха и беготня, нечетные вытаскивают длинный стол, четные выносят одноразовые тарелки со стаканчиками и пластмассовые судочки. Расставляется посуда, в нее раскладывается еда, и все номера становятся позади стола, Первый стоит с левого, а Вторая с правого края этой шеренги. Судья снова свистит в свисток. Начинает играть быстрая музыка.

Приступить к приему пищи!

Все хватают себе по тарелке, начинают бегать по кругу и есть на бегу руками. Первый и Вторая не бегают по кругу, они бегут на месте, Первый бежит по-солдатски, Вторая — элегантно. Ноль проснулся, глянул вниз, почесался, нажал кнопку на пульте, и платформа вместе с ним уезжает наверх. Седьмой бежит между Пятым и Третьим.

Седьмой. Скажите, вы никогда не задумывались…
Пятый (перебивая). Никогда. Не имею такой дурацкой привычки.
Седьмой (Третьему). А вы?
Третий. Ну! Раньше я часто по утрам задумывался, сейчас у меня с этим проблемы, но Шестая обещала дать… Слабилизирующее!
Шестая. Не переживайте, все будет! Главное — правильно рассчитать дозу, чтобы мы успели вдоволь насмеяться, прежде чем вы откинете лыжи!
Седьмой. Да нет. Я не об этом. Например, задумывались ли вы когда-нибудь, почему мы на старте бежим по номерам, а на обеде вразнобой, а?

Десятая неожиданно останавливается, все остальные в нее врезаются, образуется затор, но вскоре Десятую проталкивают вперед, и движение продолжается.

Первый. Если Процедура прописана в Правилах так, то надо соблюдать ее именно так и никак иначе! Как завещал нам Великий Ноль!
Седьмой. Хорошо, хорошо, я не спорю, но все-таки почему, какой в этом смысл?

Теперь уже все разом остановились и посмотрели на Седьмого.

Четвертая. В чем смысл, дорогой? Процедур?
Седьмой. Да нет!

Все номера с облегчением выдохнули и продолжили бег.

Почему мы сейчас бежим вразнобой, а на старте по номерам? Какой смысл именно в такой расстановке?
Первый (поднимая палец). Во всем есть смысл, и особенно в процедуре. Эта процедура восходит к далеким-далеким… Когда еще…
Десятая. Это для того, чтобы пища лучше усваивалась.
Седьмой. Для этого мы бегаем, это я и сам догадался.
Десятая. Да? А мне Четвертая сказала.
Шестая (Четвертой). А ты откуда узнала?
Четвертая. А я… А мне… Мне это приснилось.
Вторая (негромко). Ну что ты, когда же тебе спать, дорогуша?
Седьмой. Нет, я не про это спрашивал. Хорошо, скажите мне тогда, почему мы бежим всегда в эту сторону? (Крутит рукой.) И никогда не бегаем в эту? (Крутит рукой в обратную сторону.)

Все снова остановились, но атмосфера не такая агрессивная, как в прошлый раз.

Пятый. В ту сторону мы запутаемся.
Девятый. В эту же не путаемся?
Шестая. У меня в ту сторону голова закружится.
Девятый. Не закружится.
Шестая. Закружится — я лучше знаю, в отличие от младших номеров.
Десятая. И у меня закружится.
Третий. Давайте что-то делать, а то я чувствую, что у меня пища перестала усваиваться.

Все начинают бежать на месте.

Пятый. Она у тебя уже давно перестала усваиваться, как и …
Восьмая. А что написано в Правилах? В какую сторону мы должны бегать?

Первый растерялся — он не помнит. Первый отдает свою тарелку Десятой и начинает суматошно листать Правила. Десятая вожделенно осматривает его тарелку, но у нее теперь обе руки заняты.

Первый (находит). Так… Вот… Тут… Не написано… (Потрясенный, опускает руки с Правилами.)
Седьмой. Ага! (Обводит всех пальцем.) Ага! Все! Предлагаю бежать в другую сторону.
Пятый. Я против.
Шестая. И я.
Девятый. А я за.
Десятая. А я… А я…
Третий. А я доел.

Десятая передает свою тарелку Девятому и начинает есть из тарелки Первого. Вторая доела и ставит тарелку на стол. Судья свистит в свисток.

Первый. Закончить прием пищи! Приготовиться к приему воды!

Все ставят свои тарелки на стол и выстраиваются с левого края сцены. Вторая расставляет стаканы в ряд и наливает в них воды. Судья свистит в свисток.

Приступить к приему воды!

Все друг за дружкой быстро бегут к столу, хватают стаканы, пьют на ходу, как марафонцы, и кидают пустые стаканы в урну в конце стола. Вторая бежит последней, не торопясь, но не от края сцены, а от края стола. Судья свистит в свисток.

Закончить прием воды! Ух, все.

Все номера расслабляются и уходят, нечетные уносят с собой стол, четные — посуду. Из-под потолка опускается платформа, на ней Ноль с бумажным пакетом фастфудовской еды. Он садится на свое ложе, начинает есть гамбургер, картошку и пить напиток через трубочку. Ноль жует и безразлично смотрит перед собой. Входят Седьмой и Девятый.

Девятый. А здорово ты, брат! Я бы никогда так не решился! При всех!
Седьмой. Да что там, брат, это только начало, я еще не такое придумаю!
Девятый. Я думал, мы вместе…
Седьмой. Конечно, вместе. Вместе придумаем и сделаем тоже вместе!

Уходят, обнявшись. Входят Первый и Пятый. Пятый на ухо науськивает Первого.

Пятый. Это возмутительно… такое неуважение к нашим…
Первый. Но в Правилах же действительно не указано, в какую сторону…
Пятый. Это неважно, важны не буквы на страницах Правил, а их запах или вкус, я уже не помню, но это неважно. Это нарушение всяких…

Оба уходят. Входят Вторая и Восьмая.

Вторая. Так что, дорогуша, не знаю даже, что нам теперь с тобой делать.
Восьмая. А что делать?
Вторая. Вот и я не знаю. Расторжение пар — это, конечно, не по Правилам, но что делать, надо иногда допускать и исключения.

Вторая, уходя, вскидывает руки, как при выстреле, Восьмая уходит, семеня, за ней. Ноль доел, ковыряется в зубах и периодически поглядывает вниз. Входят Третий и Шестая. Шестая кричит в ухо Третьему. Третий не понимает ее или делает вид, что не понимает.

Шестая. Я вам точно говорю.
Третий. Да, да.
Шестая. Почти каждую ночь.
Третий. Ну понятно, ночь — она за днем, день за ночью, все правильно, все правильно, таков порядок. (Уходит.)
Шестая. Тьфу ты, глухомань ты наша — никакого удовольствия.

Шестая бросается вслед за Третьим. Ноль ловко плюет ей в спину из трубочки. Шестая, уходя, взвизгнула от попадания — Ноль ухмыльнулся. С разных сторон входят Четвертая и Десятая. Четвертая явно ищет кого-то, Десятую распирает любопытство. Десятая стоит, потупив взор, и исподлобья глядит на прохаживающуюся Четвертую.

Десятая. А каково это?
Четвертая. Что?
Десятая. Ну, это? (Кивает на комментаторскую кабину.)
Четвертая. А ты что, еще не того?

Десятая отрицательно машет головой. Четвертая развязно подходит к ней, собираясь поиздеваться. Десятая немного отступает боком и сжимается.

Это не очень страшно. Одной темной-темной ночью тебя поведут в темную-темную кабину, там тебя будет ждать темный-темный человек, он достанет темный-темный…

Десятая не выдерживает и с криком убегает. Четвертая смеется, запрокинув голову, и медленно уходит в другую сторону развязной походкой. Спустя некоторое время на табло загорается время — 19:00. Судья свистит в свисток. Все номера выбегают на сцену.

Первый. На старт!

Все становятся с левого края сцены, в ворота, где написано «СТАРТ», строго по номерам, начиная с Первого, который стоит с дальней стороны, до Десятой, которая стоит с ближней к залу стороны шеренги.

Внимание!

Все занимают верхнюю стартовую позицию для бега. Первый достает из своей кобуры маленький золотой стартовый пистолет и стреляет из него. Играет быстрая музыка. Первый начинает бежать первым, следом за ним — Вторая и так далее, по очереди. Первый, добежав до середины, застывает в дурацкой позе бега, улыбаясь и повернув лицо в зал, затем снова бежит к правым воротам «ФИНИШ». Все повторяют за ним, синхронно и отработанно. Когда все финишируют, раздается свисток. Ноль внимательно наблюдал за всей процедурой. Все начинают потихоньку расходиться. Пятый тяжело дышит.

Пятый (отдуваясь). Люблю старт!
Девятый. Потому что он короткий?
Пятый. Нет, просто люблю.
Десятая. А я обед люблю. А давайте вместо старта сделаем второй обед?
Восьмая. Ты что, дуреха! Хватит на сегодня рацпредложений.

Восьмая с опаской смотрит вверх. Ноль обыденно швыряет вниз одну из молний и бьет в литавры.

Вот видишь, даже Ноль разгневался! Пойдем лучше.
Третий (проходя мимо них). О, гром. К дождю, видать…

Все, разбившись на кучки по половому признаку, начинают постепенно уходить, каждый пол на свою сторону: нечетные налево, четные направо. Сцена пустеет, свет тускнеет. Судьи начинают разматывать и устанавливать центральную сетку. Установив, включают свои фонарики и начинают медленно, как тени, ходить вдоль забора, каждый по своей стороне. Ноль наверху явно скучает под зажженным ночником. Медленно входит Седьмой и становится посередине своей половины. Входит Восьмая и точно так же становится на своей стороне. Седьмой замечает ее и подходит немного ближе. Восьмая видит его, но не подходит. Атмосфера довольно тягостная. Ноль, видя, что ничего не происходит, немного льет возле Восьмой воды из лейки.

Восьмая (резко оттаяв). Ой, а у нас дождь пошел. (Подставляет руку под капли.)
Седьмой (радостно). А у нас нет.

Ноль переходит на другой край платформы и поливает на сторону Седьмого.

Седьмой. А теперь у нас пошел.
Восьмая. А у нас закончился. (Снова подставляет руку.) Ты больше не любишь меня?

Седьмой опускает голову.

Теперь ты любишь ее? Или ты всегда любил только ее?

Седьмой (выдавливая). Нет.
Восьмая. Что нет? (Подходит немного ближе к сетке.) В последнюю ночь передачи эстафетной палочки ты был не так ласков, как всегда. Я это сразу почувствовала. Четные всегда это чувствуют. А нечетные, пока не застукают свою пару с другим в комментаторской кабине, ничего и не поймут.

Пауза.

Почему ты молчишь?
Седьмой. А что сказать?
Восьмая. Ну, скажи что-нибудь. Ведь ты думаешь что-то, ты постоянно думаешь что-то. И что ты делать дальше будешь? Ведь ты ее ждал, а не меня! Или к тебе очередь?
Седьмой. Зачем ты так говоришь! Нет, я тебя ждал.
Восьмая. Не ври. Я все чувствую, я всегда все чувствую…
Седьмой. Правда, тебя. С Четвертой все кончено.
Восьмая. И давно?
Седьмой (неуверенно). Сегодня.
Восьмая. Не верю я тебе. Я знаю, что такое любить. Это по-другому.
Седьмой. Любят всегда одинаково. Нельзя любить как-то по-другому.
Восьмая. Ага, нельзя любить по-другому, а можно любить только другую. Ну что ты в ней нашел? Что, на ней полоски по-другому нарисованы? Но ведь это же только сверху, под этим (оттопыривает свою одежду) мы ведь все одинаковые!
Седьмой (тихо). Я тебя люблю, я не ее…

Восьмая опускает голову. Ноль от скуки начинает крошить снег на Седьмого. Седьмой снова обрадовался и ободрился.

Вот снег пошел. Я очень люблю снег.

Ноль высыпает на Седьмого все ведро. Седьмой стоит весь в бумажном снегу, затем закрывает глаза, разводит руки в стороны и поднимает лицо вверх.

(Громко.) И еще я очень люблю тебя!

Восьмая смотрит на Седьмого. Ноль смотрит в пустое ведро и уезжает на платформе наверх.

(Еще громче.) Да! Очень! Сильнее всего! Всего, что здесь есть! (Кричит и убегает.) Я очень люблю тебя! Я очень люблю только тебя.

Восьмая, растаявшая, медленно уходит, улыбаясь. Из-под потолка опускается платформа с Нолем, у него в руках два ведра, полных снега. Он выискивает глазами Седьмого, не находит, немного расстраивается, вываливает весь снег вниз, бьет в литавры, ложится спать и гасит ночник. Сцена погружается во мрак.

Понравился материал? Помоги сайту!