Маскулинность для чайников: мужчины, отношения и секс

COLTA.RU и Гёте-институт в Москве продолжают просветительский онлайн-курс «Маскулинность для чайников» (18+). Он раскрывает темы прошедшего в 2019 году цикла публичных дискуссий «Быть мужчиной» и продолжает курс 2016 года «Гендер для чайников».

«Маскулинность для чайников» — это восемь небольших познавательных лекций на самые актуальные темы, касающиеся образа жизни, установок, ценностей и паттернов поведения современного мужчины.

Наш четвертый эксперт — Марина Травкова, психолог, системный семейный психотерапевт, преподаватель магистратуры НИУ ВШЭ.

Из лекции «Мужчины, отношения и секс» вы узнаете: как меняется мужская интимность и каких отношений сейчас ищут мужчины — моногамии, полиамории, жизни соло или жизни в браке; правда ли, что секс стал меньше интересовать мужчин; с какими волнениями и тревогами мужчины обращаются к психотерапевту; как мужчины относятся к верности и почему все-таки нередко «уходят в измены»; что значит «быть мужчиной» сегодня, в условиях изменяющихся гендерных предписаний, правил и ориентиров; в чем важность сексуального образования для мужчин.

С чем обращаются мужчины на консультации к психотерапевту?
Отношение к браку и верности. Нужна ли мужчине семья?
Стал ли секс меньше интересовать мужчин?
Полиамория и мужчины
Зачем мужчинам сексуальное образование?
Нужна ли мужчинам любовь?

С чем обращаются мужчины на консультации к психотерапевту?

K списку

С чем приходят мужчины на консультации? Начнем с того, что мужчины стали приходить на консультации чаще. Когда я начинала, это был один человек из десяти, сейчас это 50 на 50. Особенно молодые мужчины смотрят на психотерапию сейчас как на какой-то вклад в себя, на инвестицию, на какую-то свою психогигиену. То есть это что-то, что полезно и неплохо для себя делать, это даже вклад в собственный успех. Для людей постарше это очень часто про коммуникацию с партнершей, очень часто уже после наступления конкретных проблем в семье, в паре. Очень много обращений, связанных с какими-то сексуальными «дисфункциями» (как они понимаются). И, наверное, номер один среди них — это отсутствие желания секса как такового. И надо сказать, что мы говорим примерно об одном проценте взрослого и образованного городского населения, потому что психотерапия у нас — все еще удовольствие не для всех.

Если обобщать, можно сказать, что мужчины сейчас попадают в какую-то щель между старыми представлениями о брутальности, о гегемонной маскулинности, о том, как быть мужчиной, как именно ухаживать, как добиваться женщины, как вести себя в семье, и тем, что мир вокруг очень сильно изменился, эта модель не работает, а новой модели у них нет. Мы, наверное, имеем дело сейчас с первым поколением, которое не хочет по-старому, но не знает, как по-новому. Это правда очень тяжело, переходный такой период, транзитный. И с этими вопросами они идут на консультации.

Что касается сексуальной тематики, очень часто это о том, что нужно вообще найти новую форму того, что такое «быть мужчиной» именно в отношениях с женщиной, потому что обычно раньше это противопоставлялось. Быть мужчиной — это значит «не быть как баба», не быть женщиной. Сейчас нужно найти какой-то новый язык, для этого нужно отказаться от каких-то традиционных ролей. Не всем это удается, не всем понятно, как это делать дома, когда на работе ты — особенно если это какие-то условно мужские профессии (заводы, бизнес) — должен продолжать вести себя по-мужски. Между всем этим зарождаются проблемы, с которыми мужчины приходят на прием.

Большое количество конфликтов в паре связано с тем, что у мужчины есть ощущение, что он что-то такое должен иметь в своих руках — власть, четкое понимание, куда идти, какие-то ясные конкурентные преимущества, — но этого нет и в семье у тебя теперь горизонтальные часто отношения, когда партнерша, жена, говорит тебе, что ее что-то не устраивает и не нравится. Невозможность владеть этой ситуацией часто рождает агрессию или аутоагрессию. То есть много депрессивного спектра, а именно аутоагрессии, много агрессии к близким и каких-то искажений в виде того, что если я папа, который воспитывает, но при этом я мужчина, то я буду жестким, жестоким даже, чтобы показать, что все-таки я мужик. И при этом тут же рядом находится партнерша, которая говорит: «Это не годится, так не будет, это домашнее насилие, мы не бьем детей». И мужчина снова оказывается перед вопросом: что мне делать? Какой модели мне держаться? Куда вообще мне бежать?

Отношение к браку и верности. Нужна ли мужчине семья?

K списку

Что касается отношения мужчин к браку и верности, то мужчины нередко сейчас уходят в измены. Измены — это довольно распространенная у нас ситуация. И мужчины в них чаще всего ищут ресурс. Они ищут в этом третьем человеке, потенциальной любовнице, кого-то активного, кого-то, кто придет и возьмет, вдохнет жизнь — и они снова почувствуют себя живыми, влюбленными. Это поиск витальности, всего того, что выходит за рамки обычных партнерских отношений и семьи, где подразумевается много-много разных обязательств. И это такое своеобразное желание «быть на ручках», которое на самом деле представляет собой инверсию традиционных ролей. То есть мужчины не хотят добиваться теперь. Если исторический карикатурный образ Дон Жуана — это человек, бегающий за женщинами, то современные мужчины, заходя в Tinder, заходя в Ashley Madison, на сайт поиска партнерш, случайного секса, на самом деле ищут кого-то, кто по отношению к ним все это совершит и с кем не нужно танцевать сложный социальный танец, не нужно волноваться, выберут тебя или не выберут, возьмут тебя или не возьмут. То есть потребности сейчас такие.

Когда изменяют самому мужчине, сейчас тоже есть сдвиг. Примерно треть случаев про то, что мужчины теперь волнуются не про свой статус и потерю социального лица. Раньше были представления, что настоящему мужику не изменяют, а если изменяют, то он должен немедленно бросить коварную партнершу. Много становится тех, кто переживает, кто говорит: «А что у нас было не так?» Для кого-то измена — это что-то личное, они ищут причину в себе или пытаются разобраться с отношениями. Это тоже стало про их идентичность, а не просто про «ударили по моему статусу».

Про верность нужно сказать, что она бывает искушаемая и неискушаемая, и немало браков можно назвать верными, но при этом они полумертвые с точки зрения какого-то сексуального драйва или эротического влечения. И такого рода мужья или жены верны не потому, что они обладают особенной моралью или нравственной устойчивостью; нередко это просто усталость, это время, и человек может и подумывать о чем-то таком, но говорит себе: «Господи, это так энергозатратно, я не хочу, лучше схожу на рыбалку или полежу на диване». И это наша новая реальность: эмоциональные связи стали пониматься как что-то, что требует много усилий. Все отношения — работа. Если отношения — работа, то зачем мне еще одну работу работать, я лучше отдохну.

Нужна ли мужчине семья? Тут ставится вопрос: а нужна ли семья любому современному человеку вообще? Что мы имеем в виду, когда говорим «семья»? И очень часто на консультации мы с этим разбираемся. Если мужчина хочет какие-то отношения или какую-то семью, то приходится говорить с ним о том, что стоит за этим словом. И очень часто эти взятые из чужих моделей и шаблонов описания на самом деле внутри себя содержат нечто другое, иногда даже противоположное. Например, мужчина говорит о том, что ему хотелось бы такую добрую, крепкую, патриархальную семью, в которой ласковая жена ждет тебя с ужином из трех блюд, и семеро по лавкам, и все умытые и чистые, тишь, лад, благодать. На самом деле это совершенно не какая-то реальная экономическая модель, а желание наконец побыть в стабильности, безопасности, в четко разлинованном мире, где все ясно и понятно, где тебе не нужно каждый день опять самоопределяться — это на самом деле довольно тяжело и для многих людей очень тревожно. Хочется такой ясности, когда вот просто сугубо по генитальному признаку ясно, кто варит борщ, а кто его потребляет. Когда говоришь об этом, то очень быстро становится понятно, что это вообще не работает. Огромное количество мужчин не потянет, они не могут себе это позволить, даже с желания и согласия партнерши. Огромное количество российских семей уже имеет теперь двух добытчиков и не шикует. У нас два работающих человека, соответственно, эта прежняя модель, впихиваемая в новые рамки, порождает реальность, в которой у партнера одна смена, а у партнерши две — одна на работе, вторая дома. Соответственно, будет выгорание, будут конфликты, будут усталость и беспомощность, будет агрессия. На самом деле семейное благополучие очень сильно коррелирует с благополучием экономическим. И поэтому это нерабочая модель.

Разговоры о том, что такое семья и чего вы хотите, что такое иметь много детей, очень часто показывают, что это вовсе не мечты о том, что мужчина как отец будет день и ночь им менять пеленки: это мечты о мужественности. Когда ты куда-то выходишь и тебя сопровождают семеро сыновей постарше, с которыми можно уже играть в футбол, а ты ими гордишься. Эти картинки скорее про внутреннее желание, чем про реальность, многие мужчины это путают. Распаковка этих идей бывает очень полезна.

Реальность такова, что мы теперь сами себе должны построить то, что мы хотим, в мире, который много чего предлагает, в котором много разнообразия. Но мы должны это согласовать. И может не быть ничего плохого в патриархальном браке — если понимать его последствия. Но патриархальный брак ставит все на одного человека. И я знаю немало случаев, когда кормилец становится беспомощен или уходит из жизни, а брошенная им семья не справляется. Вокруг уже не тот социум, который что-то будет делать для такой семьи. Будем с этим честны.

Что такое семья? Нужно: а) определить для себя это понятие; б) понять, какую конкретно семью я хочу; в) решить, как я буду ее строить. В чем мы все еще совпадаем и не расходимся — в идее, что всем нам нужна любовь, все хотят быть любимыми. И мы вступаем в отношения и браки, потому что ищем ее. В чем мы, условные мужчины и женщины, расходимся — для женщин любовь надо строить, про нее надо коммуницировать, а мужчины в этом месте считают, что как-то все должно само обойтись. И это опять сложность.

Стал ли секс меньше интересовать мужчин?

K списку

Сейчас много сообщений о том, что секс стал мужчин интересовать меньше. Что плохая экологическая ситуация, работа overtime, стресс (в больших городах особенно) — все это влияет на то, что мужская функция подавлена. Еще есть ряд голосов о том, что женская активность, особенно феминизм, подавляет исконную мужскую сексуальность настолько, что она исчезает. Но на самом деле это не секса стало меньше, а отношение мужчин к сексу стало более спокойным. Тут мы снова говорим об образованном городском населении, которое слышало и читало, что секса можно не хотеть, что тебе не обязательно изображать из себя жаждущего самца, что ты имеешь право быть уставшим. Есть исследования, регистрирующие такое явление, как no sex marriage, то есть брак без секса, в котором ни у кого ничего не болит и люди ничего не хотят менять. И если 50 лет назад все кидались бы их лечить и спасать, то сейчас считается, что «мы не чешем, где не чешется». Человеку хорошо — и ладно.

Что подавляет мужскую сексуальность — так это транзит гендерных ролей, когда непонятно, как ухаживать и как устраивать сексуальный перформанс. Как по-старому, мужчина знает — и это снова взято из порнофильмов. А когда партнерша говорит, что «это не годится», «это не пойдет», «этого не будет», мужчина теряется и не понимает — как тогда? И в этом месте есть желание отойти и больше этим не заниматься. Очень много в доступе порноконтента, стало легче обратиться к нему, чтобы снять какую-то тревогу и напряжение, в том числе и сексуальное.

Приходящее поколение — это поколение, которое хочет относиться к своей жизни осознанно. И в отношении себя, и в отношении окружающего мира. Здесь мужчинам важно понимать, что они делают, почему и как, и это само по себе несколько замедляет процесс по сравнению с тем, когда ты пользуешься готовыми шаблонами.

Вопреки ужасам, которые любят транслировать наши медиа, на самом деле многие западные модели, в том числе и психотерапевтические, все шаблоны, которые сюда переходят, — они гораздо консервативнее, чем мы себе представляем, на мой взгляд, иногда даже слишком. Во многих городах Европы и во многих штатах США измена своей постоянной партнерше с другой женщиной уже будет рассматриваться как сексуальная аддикция, и от нее будут лечить. В том числе программами «12 шагов анонимного сексоголика». Секс с проституированной женщиной будет рассматриваться как «рискованное сексуальное поведение», такое же, как вождение на бешеной скорости или селфхарм. Человека совершенно искренне будут расспрашивать специалисты: что такое, что вас довело до этого? Есть идея, что это все немедленно нужно поправлять.

Огромная часть населения Российской Федерации, особенно вне пласта образованного городского населения, скорее, проживает в беспорядочных половых связях. Особенно этому способствуют работа вахтовым методом, внутренняя трудовая миграция, такие полуразводы, когда у мужчины есть с женщиной общий ребенок и он иногда к ней приходит. Этого очень много, и можно сказать, что люди живут у нас совершенно не в рамках традиционной семьи, как она представляется: мужчина, женщина и ребенок. А живут в рамках каких-то отношений — двойных, множественных, серийной моногамии, иногда — просто в беспорядочных половых связях. Особенно мужчины.

Полиамория и мужчины

K списку

Надо сказать, что полиамория очень многолика, у нее много разных ипостасей, и это огромный спектр. Какой-то самый чистый и канонический вариант подразумевает равенство трех или более проживающих друг с другом партнеров. Причем не обязательно под одной крышей: вы можете договориться о каким угодно формате, но это должны быть равные отношения.

У меня (хотя коллеги тоже об этом говорят) появляется все больше обращений от людей, которые, имея некий стаж брака или отношений, не хотят врать партнеру или партнерше, приходят и говорят: мы хотели бы открыть отношения, мы хотели бы совершить переход к какому-то сексуальному и эмоциональному эксперименту. Но мы не знаем как, и мы хотели бы просчитать риски. При этом полиаморию часто путают с отношениями с дисбалансом власти, которым стоило бы дать какое-то другое название и которые совершенно не про это — когда идет какое-то давление на партнершу. Таких обращений тоже немало. Приходят пары, где мужчина говорит: «Вот тут три недели назад я осознал себя как полиаморного человека, а она не хочет. Она не понимает, что мне надо, что это прогрессивно» — и так далее.

Я вообще поставила бы под вопрос полиаморию «по-русски», потому что, даже если мы возьмем мужчину и женщину, которые независимы друг от друга финансово, достаточно самостоятельны эмоционально, один из любимых вопросов — если отношения «поломаются» на полиамории, то кто больше потеряет? Даже если они потеряют на равных и оба этого не боятся — даже в этом случае мужчина, проживающий в таких отношениях, будет, скорее, народным героем, а женщина, проживающая в таких отношениях, будет подвергаться социальному унижению, слатшеймингу. Ей будут поступать всяческие грязные предложения из серии «Ну раз ты и так все равно для себя это видишь возможным, то почему бы и нет?» Полиамория «по-русски» осложнена тем, что ни одна пара не находится в сферическом вакууме: вокруг есть люди, и эти люди давят. И очень часто мужчины не осознают давления общества на своих партнерш, когда о полиамории заговаривают. На приеме мы проговариваем массу аспектов. И я должна сказать, что примерно в каждом втором случае мужчина самостоятельно решает, что они не будут это делать, — если мы вправду говорим о полиамории. Если мы говорим о ситуации, когда «я хочу изменять своей жене, но так, чтобы мне еще за это ничего не было», здесь у женщины есть полное право сказать «нет». И это не полиамория совсем.

И еще один край этого спектра — этичная немоногамия. Про которую тоже много споров, очень дискутабельно, насколько она может быть этичной. Потому что нередко, когда пара говорит: «Мы живем в таких отношениях, в которых мы 30 лет вместе и нам хорошо, мы — прекрасные друзья и партнеры, у нас общие ценности, у нас есть дети, имущество, мы ничего не хотим разрушать, но мы хотим внести какой-то сексуальный эксперимент, и если один из нас влюбится, проявит сексуальный интерес к кому-то на стороне, то мы можем это пережить и можем себе это позволить», — большой спорный вопрос: как себя ощущает в этот момент этот третий человек со стороны. Потому что в нашем социуме, особенно для женщин, очень велики связи между сексуальным и эмоциональным. Мы воспитываемся в парадигме «умри, но не дай поцелуя без любви». Поэтому даже вступление в такие взаимоотношения эксперимента ради ведет к эмоциональным отношениям, это ведет к риску для пары, и это все нужно продумывать.

Еще в этичной немоногамии есть такой серый спектр, когда в паре два человека делают «это», не декларируя, не разговаривая об этом, просто закрывая на это глаза и пропуская сквозь пальцы. Вроде ситуации, когда мы поехали на курорты в разные города. И я тебя не спрашиваю, что ты делал, а ты меня не спрашиваешь, что я делала, но мы оба примерно подозреваем, что мы делали прошлым летом. Вот такие временные истории, которые сразу гарантированно будут закрыты, и мы вернемся к тому, что было. В этом плане можно фиксировать переход от «моногамии действительной», которой в нашем мире всегда было очень мало, к «моногамии социальной». Когда можно делать что хочешь, но все равно есть определенные вещи, от которых отступать нельзя, и все равно семья — это семья, пара — это пара.

Зачем мужчинам сексуальное образование?

K списку

Годам к 30–35, судя по моим клиентам, средний мужчина приобретает примерно такой опыт. Сначала идет развитие в семье, в которой темы сексуальных взаимоотношений часто не поднимаются либо искажаются. Секс-образования в школе у нас тоже как не было, так и нет. Далее идет пробный ряд отношений с разными сексуальными партнершами, откуда мужчина приобретает какой-то опыт, который считает, как правило, достаточным. Далее он встречает и влюбляется в ту «постоянную», «единственную» или, как теперь шутят немцы, «единственную на определенный отрезок времени». Они сходятся в пару. В первое время все работает, потому что наша идея вступать в пару — про романтическое влечение, и пока есть химия, бабочки в животе и чертики, то все работает само по себе. Наступает какая-то другая фаза этой совместной жизни, когда не то чтобы это все перестает работать, но появляется много других задач. Появляются дети, супруги уже долго вместе, какие-то другие цели появляются, просто идет время. И наступает момент, когда для того, чтобы все это продолжалось, нужно коммуницировать, а именно этого навыка у мужчин нет. Даже когда говоришь, что не хватает секс-образования, первая мысль в головах: «Вы хотите мне сказать, что я чего-то там еще не знаю о сексе? Я знаю все».

Но секс-образование, на самом деле, учит нас тому, как коммуницировать о сексе. И когда наступает кризисный момент, то женщины, скорее, будут искать причины в себе — это идет из области гендерной социализации. Женщина будет переживать, если спадает сексуальный драйв в паре, она будет искать причины в своей внешности, в отношениях, в характере, в том, разлюбили ее или нет, она будет пытаться что-то сделать: купить эротическое белье, пойти на секс-тренинги (которые у нас, кстати, посещают на 90–95% женщины, там нет мужчин). И возникает вопрос: где же мужчины, почему им это все неважно и неинтересно? Мужчины в этом месте пытаются оперировать тем, что набрали к текущему периоду жизни. И их взгляд в этом смысле обращен в прошлое. Что вот были же у меня другие партнерши, с ними все получалось. Значит, стратегия такая: меняем партнершу, пробуем изменить, пытаемся попробовать что-то новое. Или еще одна классическая стратегия — избегать. «Настоящий мужик» не говорит о своих проблемах, и, когда ему партнерша начинает говорить, что «что-то не так», или «я хочу по-другому», или «давай попробуем», ему кажется, что это ставит под сомнение его компетентность, и он либо будет этой темы избегать, либо будет на женщину сердиться, а многие женщины, например, слышат, что предыдущим пяти-шести-двадцати все нравилось.

Это, конечно, прежде всего, проблема коммуникации и неинформирования, потому что, если бы у нас было секс-образование, многие мужчины знали бы то, чего сейчас они не знают. А именно: что есть гомологичный мужскому пенису женский орган — клитор. И что, если понимать, что женское удовольствие в основном зависит от него, это в том числе снимает проблему мужской импотенции. Она неважна, ее не существует, потому что для партнерши непременно эрегированный стальной член совершенно не обязателен, если мы понимаем, как устроены женское тело, женское удовольствие и что в этом плане можно сделать для его достижения. Мужчины не ищут эту информацию, потому что даже начать поиск — это уже значит признать, что они в этой области чего-то не умеют. А чего-то не уметь в этой области мужчине стыдно, потому что, видимо, это ставит под сомнение его компетентность, а вся гендерная социализация — про ориентацию на успех. Про то, что ты что-то умеешь, что ты — такой царь горы, который на эту гору влез, там утвердился, и не дай бог скатиться с нее.

Если мужчина задается вопросом: «Хорошо, я хочу секс-образование. Где мне получать это секс-образование в 30–40–50 и дальше, начиная с 18 и даже еще раньше?» — есть несколько очень хороших идей, и если мужчина их усвоит, то жизнь станет сильно проще. Идея номер один: нормально ничего не знать, потому что каждая твоя следующая партнерша (или, возможно, партнер) — это другой человек, которому будут нравиться совершенно другие вещи. Нет такого состояния ни у кого. Даже у самого великого и маститого сексолога нет знаний о том, как должно быть хорошо и правильно всем, так не бывает. Просто нужно разрешить себе исследовать это с любопытством, интересом, нежностью и уважением — с каждым новым твоим партнером или партнершей. Уже проще. Ты не должен быть королем куннилингуса, орального секса, просто нужно понимать, что ты без другой стороны никогда не узнаешь, что ей нравится, что именно тебе делать.

Другая очень полезная идея, которая делает жизнь проще: только 4% женщин — это зависит от иннервации половых органов — получают удовольствие сугубо от пенетрации, от проникновения полового члена. То есть для всех остальных важен клитор, а если для них важен клитор, то научиться с ним обращаться — это значит потерять страх перед эректильной дисфункцией. И это та идея, которую я в шутку зову «законом грузинского таксиста», потому что, когда однажды я грузинскому таксисту объясняла, чем в жизни занимаюсь, он сказал: «Да-да, это все очень верно, потому что, пока у тебя работает хотя бы палец на ноге, ты мужчина». И я предлагаю всем запомнить этот закон грузинского таксиста: пока хотя бы палец на ноге шевелится — ты мужчина. То есть даже одним пальцем на ноге можно что-то сделать.

Есть хорошие книги, они, слава богу, переведены и попали к нам. Например, Эмили Нагоски — «Как хочет женщина». Сейчас у нас переведен совершенно прекрасный Ян Кернер — «Она кончает первой». Ян Кернер сам — человек с эректильной дисфункцией, который ни одного дня в жизни об этом не страдал. Берем пример и учимся. И это очень практические книги, где написано, как говорить и что делать, а у Кернера это еще и иллюстрированное издание, поэтому с этого можно начинать. Есть Лори Минц — «Точка наслаждения». Если действительно хотеть найти эту информацию, найти ее довольно нетрудно. Есть какие-то видео на том же YouTube.

Третья мысль, которую стоит усвоить, — это то, что не надо полагаться на мейнстримное порно. Мейнстримное порно — это фантазии взрослого мужчины очень узкого спектра. То, как там женщины себя ведут, как они выглядят, как они кончают, как они хотят, не совпадает с реальностью на 95%.

Итак: не стыдно не знать, невозможно знать все, нужно исследовать вместе с тем партнером (той партнершей), который сейчас есть, ориентироваться на то, что это удовольствие для всех. И еще одна полезная мысль — отказаться от идеи результативности. От этого шаблона мужской компетенции, которая на все области жизни распространяется, в том числе подразумевает соревнования, до скольких оргазмов за ночь можно партнершу довести, единовременно / не единовременно, струйный / не струйный. На самом деле, нужно отказаться от идеи того, что должен быть такой результат в виде фейерверка, и понять, что сексуальное взаимодействие — это и сидеть вместе под одним пледом, и держаться за руки, и целоваться, это — не могу найти адекватный русский перевод слова pleasuring — любые ласки, груминг, когда партнеры друг другу спинки чешут, пятки, делают массаж, вдвоем торчат в одной ванне и болтают. Это все тоже вообще-то про секс. Секс — это не половой акт. Секс в определенном смысле пронизывает все. Если отказаться от идеи, что это должно быть таким, как ракета на взлете, где потом она бабахает в фейерверк, а после этого — маленькая смерть, то спектр в нашей жизни и в наших взаимодействиях становится гораздо шире и гораздо менее напряженным, чем когда «Ты кончила? Ты не кончила? Я смог? Я не смог? Почему я не смог?» Вот это еще одна полезная идея.

Нужна ли мужчинам любовь?

K списку

Как и всем людям, мужчинам нужна любовь. Другое дело, что тут снова нужно говорить о том, что мы под этим словом понимаем. Но все мы независимо от пола и гендера — социальные существа. Мы, родившись, не можем ни социализироваться, ни вырасти, ни стать полноценной личностью, если рядом нет других людей. Некоторые шутят, что часть нашего мозга вынесена в социум и мы с ним связаны, а без этой связи мы деградируем и умираем. Поэтому мы все нуждаемся в какой-то своей стае, в своих людях. Это может быть семьей, а может с ней не совпадать. Не всем так везет, что твоя семья — это одновременно и твои люди, которые поддержат, услышат и всегда для тебя в наличии.

Мы все нуждаемся в дружбе. И сейчас есть доминирующая идея, что у тебя должен быть один человек, в котором должны сойтись общие ценности, эротическое влечение, влюбленность, — один-единственный «тот самый» или «та самая». Появились голоса, которые в этом сомневаются, но для большинства людей, особенно на заре их жизни и отношений, эта идея доминирует — что существует один партнер, в котором должно все сойтись. Он должен быть только для нас, и мы хотим быть им увиденными и услышанными. Теперь для нас важно не наличие отношений как таковых, а очень важно их качество, в том числе эмоциональное. Поэтому, если люди живут вместе, но отношения мертвы, — они начинают беспокоиться. И это очень видно в мотивации к изменам. Очень часто звучит мнение, что этот другой, третий, человек меня «увидел», я для этого человека существую. А для своего партнера, с которым я сталкиваюсь утром, вечером и в выходные — и так из недели в неделю и из года в год, — я как будто невидимка. И вот это желание «быть» — быть увиденным, быть услышанным (что для нас во многом равно «быть любимым») — это нужно и мужчинам, и женщинам в равной степени.

Тут еще можно задаться вопросом, почему обязательно нужно быть увиденным кем-то еще, почему люди не пытаются наладить это в своих парах. Здесь снова вступает в игру гендерная социализация, в которой мужчина не имеет проблем, потому что он уже прекрасен и успешен, а если они у него появляются, то идея садиться за стол переговоров считается женским делом, его мужчины избегают. И не потому, что они иначе устроены нейрофизиологически. Это абсолютно социальное воспитание. Мальчики не плачут, проблем у успешного мужчины быть не должно, в женские разговоры он не вступает. Соответственно, либо он стискивает зубы и реагирует психосоматикой, либо все необходимое ищется на стороне, то есть в измене.

У нас люди правда не умеют разговаривать, не умеют коммуницировать. В том числе часто избегают проблем не только мужчины, но и женщины. Просто ради мира в семье. Есть такая стратегия: ради мира и покоя лучше я промолчу и не скажу, что мне не нравится. Хотя то, что мне не нравится, никуда не исчезает, оно копится, имеет кумулятивный эффект и взрывается. Почему стали говорить, что измена — это не обязательно конец существования пары, а иногда работает как дефибриллятор для мертвых отношений? Потому что иногда только на измене два человека садятся разговаривать и обсуждать, как они дошли до жизни такой. И когда уже нечего терять — пан или пропал, мужчина или женщина говорят партнерше или партнеру, что их не устраивало 10, 12, 15 лет. Что же вы раньше молчали? «А как с тобой об этом говорить, ты сразу обижаешься». Вот такое любимое место. Так что спасет всех не только любовь, я бы хотела сказать, но еще и коммуникация.

Идея проекта: Ирина Костерина
Координаторы: Наталья Витол, Алена Жоголь
Продюсер: Максим Поплавский
Иллюстрации: Екатерина Горбачева
Камера: Олег Лейнов, Егор Крылов
Редактор: Лола Тагаева
Монтаж: Илья Железко

Другие материалы курса «Маскулинность для чайников»:

Как устроена маскулинность и почему нужно говорить о ней?
Как становятся мужчинами?
Маскулинность и насилие
Мужская гомосексуальность
Мужчины рабочего класса
Современное отцовство
Мужчины и феминизм

Понравился материал? Помоги сайту!