Надежда Папудогло: «Я прогнозирую полный упадок малых российских медиа»
Разговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202340242Патриотическая комедия Григория Александрова с цирковыми аттракционами, солнечными майскими демонстрациями и песнями Исаака Дунаевского вышла в 1936 году: этими цифрами, как водяными знаками, помечен каждый жизнеутверждающий кадр «Цирка». Советская кинодива Любовь Орлова играет американку Марион Диксон, звезду циркового номера «Полет на Луну». Марион бежит из США, спасая себя и сына-мулата от разъяренной толпы, — и попадает в рабство к немцу-антрепренеру, который шантажирует ее «позорной тайной». Вместе они приезжают в СССР. Среди советских людей американке нечего стыдиться — ведь в Советской России все расы и национальности равны. Диксон находила на одной шестой суши свободу, любовь и новую родину, а зритель усваивал на наглядном примере, что социализм лучше капитализма.
«Цирк» — вторая постановка Максима Диденко по мотивам довоенного советского фильма. Первой была «Земля» — театральный перевод одноименной немой картины Александра Довженко (1930) о классовой борьбе в украинской деревне. Спектакль, выпущенный два года назад на Новой сцене Александринки, был опытом чистого, беспримесного physical theatre, что, вообще говоря, необычно для Диденко: при всей любви режиссера к этому жанру он все-таки адепт мультидисциплинарного театра. Видимо, сыграла свою роль специфика материала: могучее, красивое, ловкое тело как нельзя лучше воплощает дух молодого социалистического государства. И как тут было не вспомнить о спортивной живописи Александра Дейнеки? Художница Галя Солодовникова превратила сцену в баскетбольную площадку, а перформеров одела в яркую форму. Ретрограды-кулаки носили, как ни странно, красное, прогрессивные колхозники — синее.
Премьера в Театре наций — де-факто сиквел «Земли», относящийся к тому времени, когда «хорошая» команда синих одержала безоговорочную победу. Синий цвет повсюду, не только в одежде: стол — синий, еда на нем — синяя, цветы — синие, волосы, бороды — синие, даже ростовые куклы-львы — и те синие. Странно, что нет синей птицы — при таком-то всеобщем счастье. Персонажи живут в абсолютно гомогенной среде, где чужак заметен издалека, как на снежном поле: черный фрак немецкого антрепренера Франца фон Кнейшица сразу выдает в нем эксплуататора-капиталиста. Поселить героев Александрова в небесной синеве придумала художница Мария Трегубова; ей же принадлежит пространственное решение спектакля — наклонный цирковой манеж и такой же круглый экран. Он нужен Трегубовой не только для того, чтобы в реальном времени транслировать крупные планы артистов: экран превращается то в иллюминатор с видом на футуристическую Москву, то в массивную натуралистичную луну, то в пылающее недоброе солнце.
Луна здесь не просто так: инсценировщики Максим Диденко и Константин Федоров подхватили тему космических полетов из оригинального сценария и сделали ее главной. У них советские циркачи по ходу дела перепрофилируются в космонавтов: мол, американская пушка всего-то-навсего подбрасывает артиста к куполу цирка, а наша ракета умчит его к настоящей Луне. Герои дают слову «цирк» новое значение — Центр исследования русского космоса — и в финале вместо первомайской демонстрации отправляются к звездам. А те, что остались на Земле (включая директора цирка Людвига Осиповича, который у Диденко — ни дать ни взять Владимир Ильич), развиваются в яйцеголовых марсиан.
На самом деле стеба в «Цирке» меньше, чем может показаться из предыдущего абзаца, — у режиссера другая стратегия. Пять лет назад Дмитрий Крымов чистосердечно измывался над каноническим текстом советской театральной ленинианы — «Кремлевскими курантами» Николая Погодина — в быстро сошедшем с репертуара спектакле «Горки-10». Ленин, Крупская, Дзержинский бросали в окна кошек, крошили физиономии проштрафившимся инженерам, а под конец и вовсе мутировали в чудовищ. Диденко, разоблачающий ту же мифологию, действует хитрее: он заворачивает очевидную ложь в сентиментальный пафос. Причем пафос, исполненный чисто-чисто, без единой фальшивой ноты. Одна лишь Ингеборга Дапкунайте вдохнула столько жизни в своего откровенно пропагандистского персонажа, сколько и Любови Орловой не удалось.
Вот Иван Петрович, артист московского цирка, нежно поет американке Марион «Песню о Родине» — ту самую, что начинается со слов «Широка страна моя родная…» Их силуэты парят над столицей точь-в-точь как на картине Шагала «Над городом». Аттракцион изумительной красоты, высший балл за работу с видео в театре, но что в основе? Песня, прославляющая сталинскую власть (одна из версий даже содержала куплет о сталинской конституции). А вот советские люди встречают маленького мулата Джимми приветственным хором («Сто путей, сто дорог для тебя открыты!»). На экране крупным планом — актер Гладстон Махиб. Камера облетает его, словно это колоссальный монумент, образ нового человека, — но только очень наивный зритель решит, что эта сцена прославляет дружбу народов в СССР (кстати, в оригинальном «Цирке» один из куплетов этой песни исполнял Соломон Михоэлс, чья гибель потом послужит началом антиеврейской кампании Сталина).
Максим Диденко обладает качеством, редким в отечественном театре: какими бы политизированными ни были его спектакли, он никогда не сбивается на откровенную публицистику, не позволяет себе менторского тона и не формулирует гражданский месседж за зрителей. Цитируя в «Земле» антинационалистическую статью Ленина, а в «Идиоте» — антилиберальные филиппики Достоевского, он не солидаризируется ни с тем, ни с другим, а лишь дает публике повод для размышлений. Вот и в «Цирке» режиссер воздерживается от прямой критики, предоставляя нам самим сопоставить то, что мы видим, с тем, что мы знаем.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиРазговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202340242Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо
12 июля 202370025Главный редактор «Верстки» о новой философии дистрибуции, опорных точках своей редакционной политики, механизмах успеха и о том, как просто ощутить свою миссию
19 июня 202350183Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам
7 июня 202341589Разговор Ксении Лученко с известным медиааналитиком о жизни и проблемах эмигрантских медиа. И старт нового проекта Кольты «Журналистика: ревизия»
29 мая 202364069Пятичасовой разговор Елены Ковальской, Нади Плунгян, Юрия Сапрыкина и Александра Иванова о том, почему сегодня необходимо быть в России. Разговор ведут Михаил Ратгауз и Екатерина Вахрамцева
14 марта 202398642Вторая часть большого, пятичасового, разговора между Юрием Сапрыкиным, Александром Ивановым, Надей Плунгян, Еленой Ковальской, Екатериной Вахрамцевой и Михаилом Ратгаузом
14 марта 2023109068Арнольд Хачатуров и Сергей Машуков поговорили с историком анархизма о судьбах горизонтальной идеи в последние два столетия
21 февраля 202343471Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 202311593Горизонтальные объединения — это не только розы, очень часто это вполне ощутимые тернии. И к ним лучше быть готовым
10 февраля 202314130Руководитель «Теплицы социальных технологий» Алексей Сидоренко разбирает трудности антивоенного движения и выступает с предложением
24 января 202314125