2 ноября 2017Театр
157

«В современном театре всегда нужно быть начеку»

Шведский актер и перформер Роберт Фукс — об актерской профессии и гастролях в Москве

текст: Камила Мамадназарбекова
Detailed_picture© Alex Youcu

В субботу, 4 ноября, на сцене «Гоголь-центра» с моноспектаклем «Трансформации» впервые в России выступит Роберт Фукс — член труппы Городского театра Стокгольма и лауреат шведской театральной премии «Медея». C известным шведским актером и перформером специально для COLTA.RU беседует Камила Мамадназарбекова.

— Как так получилось, что вы стали актером?

— В тех или иных формах я пытался вскарабкаться на сцену всю свою жизнь, начиная с дивана на кухне у моих родителей — он и стал моей первой сценой. Как сейчас помню: я забираюсь на него и исполняю песни собственного сочинения, небольшие скетчи. Мне до сих пор кажется, что квинтэссенция работы актера сводится к этому первичному детскому порыву: забраться куда-то — и ух! Главное, чтобы перед тобой был зритель, в моем случае — мои родители. Потом были всякие андеграундные площадки в Стокгольме и по всей Швеции. Первым более-менее постоянным местом работы после долгих лет скитаний по маленьким сценам стал Orionteatern — фантастическое место, бывшая фабрика, переделанная в современную театральную площадку.

— Сегодня вы работаете в труппе одного из главных шведских театров — Городского театра Стокгольма, но при этом регулярно выступаете с сольными проектами. Как вам удается это сочетать? В каких отношениях в Швеции вообще находятся финансируемые государством стационары и независимая сцена?

— Хороший вопрос. Надо понимать, что работать на бессрочном контракте — это невероятная привилегия, на всю Швеции таких счастливчиков всего 170 человек. Никогда не думал, что буду работать вот так — получая зарплату каждый месяц, испытывая уютное чувство социальной защищенности. С ним, кстати, приходится постоянно бороться — в современном театре всегда нужно быть начеку, в режиме боевой готовности. Когда я получил бессрочный контракт, для меня было принципиально оставить за собой возможность заниматься независимыми проектами — без этого глотка воздуха я бы не выжил. Большие проекты, широкая аудитория Городского театра Стокгольма дают, конечно, чувство уверенности в себе — но энергетический заряд, кислород, позволяющий активировать мозг, я получаю в основном за пределами этого здания. Только представьте себе: ежедневно в Городской театр приходит работать семь сотен человек! Я отнюдь не социопат, но, чтобы сохранять себя в тонусе, нужно регулярно выходить, фигурально выражаясь, на свежий воздух, замыкаясь в небольшом кружке единомышленников.

Я способен куда на большее, чем просто быть мужчиной!

— Как попадают в труппу? В России для этого нужно долго учиться в театральной школе у знаменитого мастера, потом проходить конкурс.

— В Швеции тоже — нужно окончить одну из четырех государственных театральных школ. Большинство актеров в крупных театрах трудятся на срочных контрактах длительностью от трех до пяти лет — бессрочный контракт раньше заключали в основном с пожилыми актерами, что называется, за выслугу лет. Но в последние годы бессрочные контракты стали все чаще предлагаться и молодым актерам — для того чтобы создать определенный профиль труппы. Думаю, они выбрали меня, хорошо зная, чем я занимаюсь и какой театр мне интересен, — так что ни для кого не стало сюрпризом, что в «ночную смену» я продолжал работать над собственными проектами. Но решение стать частью труппы, повторюсь, далось мне непросто — я все время думал, как и чем буду себя подстегивать, чтобы мозг продолжал работать, чтобы все время быть в поиске.

— Вы осуществили множество проектов, связанных с квир-культурой, с вопросами гендера. Что для вас значил спектакль «Орландо» по роману Вирджинии Вулф — одному из ключевых произведений ХХ века, давшему толчок развитию гендерных исследований, в котором заглавный персонаж в середине повествования превращается в женщину?

— Этот мой моноспектакль был фантастическим опытом. Самым интересным тут была сама возможность исследования того, как в разных ипостасях можно оставаться человеком, не уточняя, кем или чем конкретно ты являешься в тот или иной момент, — мы ведь редко на все сто процентов принимаем на себя определенную гендерную роль, пускай общество и пытается направить нас по какому-то одному пути, заставляет нас сделать выбор. Для меня «Орландо» — история того, как быть человеком в самом правдивом смысле слова. Текст Вулф — эксперимент, раздвигающий возможности человеческого разума и расширяющий границы познания: он предлагает задаться вопросом, кем бы ты был, если бы родился кем-то другим. Оказался бы ты тем же самым человеком, если бы родился существом другого пола, если бы ты вообще оказался Другим?

© Гоголь-центр

— Вы сейчас вывели идеальную формулу актерской профессии!

— В точку! В Швеции, кстати, после премьеры многие интересовались, кажется ли мне, что это драг-роль, — ну вот буквально спрашивали, играю ли я Орландо, когда он вновь рождается женщиной, как драг-квин. Мне-то кажется, что этим термином можно описать вообще все на свете: жизнь — это драг, актерство — это драг. Я способен куда на большее, чем просто быть мужчиной! И вы способны на большее, и мы все. Просто далеко не всем, увы, позволено использовать эти возможности. Орландо, например, сталкивается с трудностями, которые ему эти новые опции бытия открывают, — и ищет способы справиться с сопротивлением окружающего мира. Нужно ли говорить, что все это я соотношу с собственной судьбой?

— Значительная часть вашего портфолио — это моноспектакли. Можно ли сказать, что из всех театральных форм вы предпочитаете именно соло?

— Мне нравится форма монолога — когда ты общаешься с залом один на один. Интересное, к слову, чувство: в проведении спектакля участвует множество людей, без которых ни одно представление не могло бы состояться, но на сцену ты выходишь в одиночестве. Конечно, я с удовольствием участвую и в ансамблевых постановках, но на самом деле предпочитаю ситуацию, когда можно полностью сконцентрироваться на тексте и на игре, когда вокруг нет никого, на кого можно было бы рассчитывать. Люди, мне кажется, в принципе выброшены в этот мир с определенной предрасположенностью к одиночеству. На протяжении жизни мы стараемся цепляться друг за друга, хотя вообще-то самое важное — привыкнуть не нуждаться в окружении и быть довольным собой, слушать свой внутренний голос. Вот этим я и занимаюсь на сцене, когда работаю соло, — пытаюсь познать себя.

— Связано ли это как-то с вашим опытом сотрудничества со Шведским радио? Слышала, что вы много работаете диджеем, исполняете сатирические скетчи и радиопьесы.

— Мне очень нравится радио как медиум — оно позволяет создавать c помощью голоса и текста целые миры. Радио порождает очень насыщенное, заряженное смыслом поле — в отличие, например, от телевидения, рассеивающего внимание, отвлекающего нас от того, что по-настоящему важно. А главное, радио предоставляет слушателю пространство для воображения — ты можешь создавать собственные картины, виртуальные миры.

© Гоголь-центр

— Ваши скетчи и пьесы часто имеют сатирическую направленность. Это способ выразить политическую позицию, форма социальной критики?

— Юмор важен во всем, что я делаю. Возможность смеяться над самыми ужасными в мире вещами — это сила. Если все всегда воспринимать серьезно, можно впасть в глубокую депрессию. Хорошо иногда сделать шаг назад и улыбнуться. Смех, как ни крути, — наилучшая форма сопротивления страху и ненависти.

— Спектакль «Трансформации», который вы покажете в Москве, тоже можно провести по ведомству театральной сатиры?

— С точки зрения формы «Трансформации» очень далеки от того, что принято называть традиционным театром, — это перформанс-лекция, такой странный гибридный жанр, меньше всего похожий на монолог актера, обращенный к зрителям. Это будет что-то вроде экспедиции — способ поговорить со зрителем с глазу на глаз: для меня важно встретиться с человеком лицом к лицу, увлечь его за собой в какие-то иные миры. Нужно сказать, что «Трансформации» созданы специально для показа в Москве: это site-specific, заточенный под пространство «Гоголь-центра», в спектакле будет звучать не только шведский, но и русский язык. Спектакль, кстати, предполагает непосредственное участие зрителя — так что должно быть интересно.

— Что для вас значит выступать на сцене театра, художественный руководитель которого находится под домашним арестом, а дирекция подвергается уголовному преследованию?

— Для меня большая честь работать в таком профессиональном и динамично развивающемся театре, как «Гоголь-центр». Ситуация с арестом Кирилла Серебренникова — еще одно напоминание о том, что мы должны защищать свободу искусства. Не только в России, но и во всем мире люди театра должны держаться вместе, отстаивая демократические ценности. Я настроен на доверительный разговор с московской публикой — на самые разные темы: о моем творчестве, о вашей жизни. Самое главное сейчас — не закрывать двери, но становиться все более и более открытыми. Это наш единственный способ сделать мир более терпимым.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20244947
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246498
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413086
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419569
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423643
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202428946
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429599