28 сентября 2018Театр
237

Ленин-гриб

«Айседора» Владимира Варнавы в Москве

текст: Софья Дымова
Detailed_pictureСцена из спектакля «Айседора»© Кристина Кормилицына / Коммерсантъ

Продюсер Сергей Данилян привез в Москву свой самый масштабный проект — двухактный балет Владимира Варнавы «Айседора». Мировая премьера при участии балерины Натальи Осиповой прошла месяцем ранее в Калифорнии. Московские представления «Айседоры», прошедшие на сцене МАМТа, посмотрела Софья Дымова.

Не так уж часто большие балеты появляются по частной инициативе — это прерогатива театров государственных и академических, имеющих достаточный человеческий и финансовый ресурс, хотя и не всегда обладающих достаточной художественной волей. Сергей Данилян рискнул сделать именно большой балет — во всех смыслах этих слов.

За 28 лет, что существует агентство Ardani Artists, Данилян плавно менял стратегию — от сборных проектов с балетными суперзвездами (балетоманы еще вспоминают с ностальгией «Королей танца») перешел к вечерам, где равный вес имели хореограф-знаменитость и prima ballerina assoluta (три программы с Дианой Вишневой), а теперь сосредоточился на молодых российских постановщиках. Год назад он показал проект «Мечтатели», где хореографы и танцовщики Мариинского театра публично испытывали жгучую неловкость под песни Aphex Twin. Одним из тех мечтателей был Владимир Варнава, формально к Мариинскому не приписанный, но уже выпустивший там трехактную «Ярославну» и несколько работ поменьше. Ему и было предложено поставить первый полнометражный балет агентства Ardani — с Натальей Осиповой в главной партии.

Вместе со своим постоянным соавтором, драматургом Константином Федоровым, Варнава сочинил театральное каприччио по мотивам биографии Айседоры Дункан — и совмещение партитуры «Золушки» Сергея Прокофьева с биографией зачинательницы свободного танца было очень остроумным ходом. Коллизия «Золушки», где счастье обретается посредством особого транспортного средства и специальной обуви, вывернута наизнанку: Дункан в свое время от обуви отказалась, предпочитая выходить на сцену босиком и вызвав к жизни целое движение танцовщиц-босоножек, а техническая новинка того времени — автомобиль (вместо тыквы-кареты по сцене катают раритетный Bugatti 1927 года выпуска) — погубила ее детей и стала причиной ее собственной смерти. Путешествие во дворец и встреча с принцем оборачиваются приездом героини в Советский Союз (за фею-демиурга — сходящий с постамента гипсовый Ленин) и встречей с Сергеем Есениным. Правда, в отличие от сказочной коллеги, сценическая Айседора домой так и не возвращается: вместо положенного золушкам счастья ее подстерегают гибель и вампучный апофеоз с людьми в белых халатах и античными колоннами — как видно, в знак приверженности Дункан идеалам древнегреческого искусства.

Для чего и, главное, с какой интонацией все это было изложено в танце, по окончании «Айседоры» сказать трудно.

Сцена из спектакля Бориса Эйфмана «Красная Жизель»Сцена из спектакля Бориса Эйфмана «Красная Жизель»© Евгений Матвеев

Антрепризная природа проекта — немногочисленная труппа собрана с миру по нитке, декораций почти нет — вкупе с выбранной темой увели спектакль в жанр экспортной ЖЗЛ, рассказанной русскими для русской диаспоры. Не случайно в «Айседоре» обнаружилось такое количество прямых цитат из «Красной Жизели» Бориса Эйфмана (1997) — классического образца этого жанра: есть и огромная красная тряпка, и танцы с чекистами, и дуэт Айседоры с Лениным, уж очень напоминающий аналогичное па-де-де Спесивцевой с Чекистом. Разница в том, что у Эйфмана в распоряжении именно государственная и академическая труппа (с соответственными бюджетом и уровнем артистов) и биографии своих героев он всегда разыгрывает, во-первых, со звериной серьезностью, во-вторых, с безотказным чутьем опытного театрального режиссера, умеющего эффективно бить по нервам зрителей, а в-третьих, с цинизмом бывалого экспортера русской духовности за океан.

Варнава стесняется быть Борисом Эйфманом и серьезным быть ни за что не желает. Будучи танцовщиком амплуа «гротеск», он умеет с блеском разыгрывать трикстер-шоу и всегда предпочитает буффонаду и эксцентрику прочим пластическим жанрам. В «Айседоре» ему начали сопротивляться материал и соавторы: то драматург выводит на сцену самоё Терпсихору, которая должна благословить героиню; то видеограф Илья Старилов затопляет партер безымянного театра кровавыми волнами, а из волн вздыбливает башни кровавого Кремля; то музыка принимает слишком уж патетический тон.

Гротеск в конечном счете перестает осознавать себя гротеском.

Композитор вообще оказался здесь главным предателем: «Золушка» и вообще все творчество Прокофьева главными сюжетами имеют выяснение отношений с высокой классико-романтической традицией и поиск ответов на вопросы, что есть красота и можно ли продолжать писать красивую музыку в безобразном ХХ веке. Юмора, иронии и сарказма в «Золушке» предостаточно, но они всегда скрыты за академической броней, уравновешены ремесленной выделкой и общей патетикой. Прокофьев и в комических эпизодах сохраняет серьезную мину, никого не желая рассмешить; он хладнокровно исполняет заказ на балет-сказку («Золушка» сочинялась для Кировского театра), а если что-то глобальное в музыку и вкладывает, то никому об этом специально не сообщает — сами все поймете и сами все услышите: недаром лучшим исполнителем «Золушки» остается великий мастеровой, молчун и препаратор Михаил Плетнев.

В новой «Айседоре» много юмора и иронии, которые ничем не уравновешиваются: гротеск в конечном счете перестает осознавать себя гротеском. Действие всю дорогу дробится на гэги и приколы, зрителю делают смешно, забавно, забавненько — «Айседора» при всей красоте идеи остается балетом мелких жестов. И там, где хореограф пытается принять серьезный тон и рассказать наконец о главном, — в дуэте расставания Айседоры и Есенина, безусловно, лучшем фрагменте спектакля — ему попросту не хватает дыхания, и сцену снова приходится заполнять тремолирующим кордебалетом.

Сцена из спектакля «Айседора»Сцена из спектакля «Айседора»© Кристина Кормилицына / Коммерсантъ

Аморфная хореография служит лишь наполнителем музыкального пространства-времени, она убийственно необязательна: каждая комбинация могла быть такой, а могла и сякой, с ритмически и темброво острой партитурой она соотносится так-сяк или вовсе никак. Классическая хореография в сцене, где Айседора приходит в балетный класс, остроумна, как в пыльных советских версиях «Золушки», а свободная пластика банальна — в балете про Айседору нет перелома, совершенного некогда Дункан. На сцене все время кто-то толчется, или, точнее, тусуется, — балет превращается в тусню, или тусу. Тус-тус, потусуйтесь с нами, ближайшие два часа с вами будут Айседора и Ильич.

Спасти предприятие смогла только балерина: Наталья Осипова со всеми въедливостью и страстностью бросилась в пучину предлагаемых исторических обстоятельств и, как умеет она одна, превратила хореографические банальности в трагические откровения вопреки лобовому символизму происходящего. У Осиповой были достойные партнеры — но что поделать, если прекрасному артисту Алексею Любимову достались вялая пародия на классический танец (в первом акте) и лубочная партия Ленина со стрекозиными крыльями в придачу (после антракта), а Есенин все время прощеголял подшофе и успел раз показать публике голый зад — даром что роль поэта исполнял Владимир Дорохин, артист из тех, что и «Краткий курс истории ВКП(б)» станцуют с блеском. Главная мысль, которую можно прочесть в спектакле, а также в предпремьерных интервью, — хореограф и артисты славно провели время в репетиционных залах и хорошее настроение не покинет больше ни их, ни нас. Вопрос лишь в том, при чем здесь партитура Прокофьева, биография Дункан и балерина Осипова.

Был ведь другой балет про Айседору, тоже на очень серьезную музыку и с великой балериной в заглавной партии, — и он тоже в чем-то был наивен и прямолинеен, но Морис Бежар с Майей Плисецкой счастливо нашли безыскусную интонацию и равновесие между наивностью, патетикой и юмором: таким, наверное, был танец самой Дункан. И еще был легендарный телеэфир, в котором Сергей Курехин, давясь от смеха, битый час с таблицами и фото доказывал, что Ленин был грибом. Если уж браться за такую тему, то пусть наутро опешившие старые коммунисты встревоженно звонят на Центральное телевидение с вопросом — правда ли, что их кумир и вождь мирового пролетариата в действительности был обыкновенным мухомором.


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20244955
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20246509
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202413093
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202419575
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202423647
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202428950
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202429606