29 сентября 2017Искусство
205

Не индустриальная, но грамотная

Уральская биеннале № 4

текст: Сергей Гуськов
Detailed_pictureАлександр Образумов. Боюсь (фрагмент). 2016© Colta.ru

В течение сентября в России открылись три биеннале, разные по возрасту и истории. Первой стартовала IV Уральская индустриальная биеннале в Екатеринбурге — событие долгожданное. Лучшая регулярная выставка современного искусства в нашей стране, она демонстрирует одновременно постоянство развития и желание все время удивлять и поражать.

Начнем с того, что Уральская биеннале давно уже не «индустриальная». Да, два из трех прошлых изданий проводились в закрытых или вялотекуще функционирующих промышленных комплексах (нынешний основной проект не исключение — он проходит на бывшем Уральском приборостроительном заводе). Но это лишь особенности региона, попробуй найди там достаточно вместительное и при этом не связанное с производством пространство, где бы можно было что-то сделать. К тому же для России это обычная история. Да, в текстах кураторов всегда присутствует несколько ключевых фраз о прошлом Урала. Но это скорее вопрос приличия: организаторы и местные власти ждут этих реверансов. Да, параллельная программа полна прямых отсылок к индустриальной теме. Но выглядят такие проекты зачастую странно и обычно не сильно связаны с тем, что показывается на основной площадке. Руководство биеннале с этим никогда не согласится (и их можно понять), хотя вообще-то это позитивная тенденция. Долго залипать на индустриальной теме невозможно, не нужно, да и просто вредно.

По большому счету, португальский куратор Жоан Рибас, отвечающий в этот раз за Уральскую биеннале, работает ровно с той же темой, какая прописана в концепции нынешней VII Московской биеннале, открывшейся на неделю позже. У японского куратора Юко Хасэгавы и Рибаса, естественно, разные заходы: у первой с ее диалектикой «лесов» и «облаков» — через столкновения и пересечения двух культур, двух социальных групп, представляющих современность и традицию, а у второго — через язык в широком смысле слова. Но по сути это одна и та же история про современного человека, в котором уживаются разнонаправленные импульсы. Хасэгава экологично дает голос обоим, а Рибас, будучи, скажем так, прогрессистом, больше настроен на поддержку актуального. Он хочет учить «новой грамотности» (именно так звучит тема биеннале) и готов ломать традиции. В этом смысле сюжеты, к которым обращается португальский куратор, возвращают к проекту 2010 года Екатерины Дёготь, Космина Костинаса и Давида Риффа.

Сергей Потеряев. Старая Утка (фрагмент). 2013Сергей Потеряев. Старая Утка (фрагмент). 2013© Colta.ru

Впрочем, Рибас почтительно оставляет некоторое пространство для тоски по прошедшему, которому угрожает настоящее. Таков меланхоличный фотопроект 2013 года Сергея Потеряева о деревне Старая Утка, существующей уже 300 лет, или созданная специально для биеннале история — тоже фотографии — Кирилла Преображенского о станциях Московского метрополитена, вокруг которых то и дело разгораются страсти из-за названий, связанных с деятелями Октябрьской революции. Но остальные участники, даже обращаясь к чему-то старинному, отвечают на вопросы завтрашнего дня.

В самом начале экспозиции показана своеобразная предыстория. Исходным высказыванием, которое особо выделяет куратор, оказывается «Выход рабочих с фабрики Люмьер» (1895). Этот короткометражный фильм братьев Люмьер давно стал важным произведением для современной культурной теории. Через несколько залов размещаются фильмы советского режиссера Александра Медведкина и «Группы Медведкин» (Крис Маркер со товарищи). Эти вставки из истории кинематографа не случайны — в свое время они революционизировали культурное пространство вокруг себя. Жоан Рибас намекает, что у его прогрессизма тоже есть свои традиции, но они совсем иного свойства, нежели то, что мы обычно понимаем под этим словом.

Но самым показательным произведением в данном случае можно считать видео Ивонн Райнер «Ручное кино», снятое полвека назад, в 1966 году. Американская художница, активно занимавшаяся танцами, просто демонстрирует богатые возможности хореографии для человеческой кисти — повороты, движения пальцев. Сегодня эта работа выглядит пророчески, если учесть, как изменились задачи и развитие мелкой моторики в связи с переходом от письма ручкой на бумаге к взаимодействию с сенсорным экраном. Популистские СМИ пугают искалеченным детским телом, а теоретики новых медиа прославляют эволюцию человека, происходящую на наших глазах, — Райнер же уже давным-давно показала красоту этой трансформации, заранее высмеяв страхи одних и поумерив пафос других.

Ивонн Райнер. Ручное кино. 1966Ивонн Райнер. Ручное кино. 1966© Colta.ru

Основной темой биеннале стали не новые способы коммуникации, а скорее их свойства. Язык как бы уже сложился, мы на нем с переменным успехом говорим, и теперь он неизбежно кодифицируется, вырабатываются иные нормы общения (во многом этому был посвящен симпозиум, в котором участвовали Герт Ловинк, Лев Манович, Юк Хуэй, Ирина Аристархова и другие). Поэтому вторая важная часть основного проекта состоит из работ, исследующих мир, в котором мы живем. Такова, например, видеоинсталляция «МИНУС ИУ» (2017) аргентинской художницы Мики Роттенберг о скучающих и переписывающихся в соцсетях и мессенджерах работниках небольших торговых точек, где продаются надувные игрушки, мишура и прочие украшения интерьера. Как и в случае ее видео, показываемого на нынешнем «Скульптурном проекте» в Мюнстере, в новом проекте автор превращает повседневные, понятные всем и каждому ситуации в сказочные фантасмагории.

Лаборатория городской фауны. Сауна. 2017Лаборатория городской фауны. Сауна. 2017© Colta.ru

Российский коллектив «Лаборатория городской фауны» построил на приборостроительном заводе теплицу, которая, как сообщают художники, «обогревается за счет охлаждения работающего процессора/сервера по добыче (майнингу) криптовалюты». Внутри инсталляции «Сауна» растет какая-то трава, которую еле видно из-за образующегося на стеклах конденсата. Этой работе вторит видео португальского художника Педро Невиса Маркеса «Стыдливые отношения между растением и машиной» (2016): механическая рука прикасается к мимозе стыдливой, а та реагирует, схлопывая свои крошечные листья. Если уйти от буквального прочтения этих произведений, они могут служить прекрасной метафорой наших все еще опасливых взаимоотношений с технологиями. Как и те растения, которые пользуются теплом, порожденным нашими машинами, мы сами каждодневно сталкиваемся с «побочными эффектами» технического развития, пользуясь подсказками той же контекстной рекламы и персонализированного поиска. Но при этом ужасаемся, когда начинаем задумываться, как это в действительности работает, — ведь даже здравомыслящие люди, бывает, удаляются из соцсетей, ссылаясь на увиденное в сериале «Черное зеркало».

Баби Бадалов. RainCarNation (фрагмент). 2017Баби Бадалов. RainCarNation (фрагмент). 2017© Colta.ru

Наконец, третий слой работ посвящен непосредственно языку. Тут, конечно же, не обошлось без Баби Бадалова с его визуализированной поэзией. Но кроме него это, к примеру, краснодарские художники из группировки «ЗИП»: они, как какие-то новые структуралисты, еще в 2015-м перевели происходящее на митингах (обычные движения протестующих, действия полиции) в телесную азбуку. Учебником же служит урок гимнастики, который очень убедительно в качестве тренера провела на открытии биеннале московская художница Светлана Исаева.

С этим перформансом рифмуется серия графических работ Евгения Гранильщикова «Гравитация (6 мая)» (2017), которая, как понятно из названия, посвящена известной протестной акции и ее жестокому подавлению, переросшему в политические репрессии. Буквально обрывки тел, падающих, душимых и избиваемых, составляют аналогичный протоязык современной визуальной среды. Конечно же, за каждым изображением стоит своя история, но, поскольку такое случается — и все больше — не только в России, они становятся понятными образами для описания происходящего, когда общепринятая вербальная коммуникация оказывается бессильной.

Евгений Гранильщиков. Гравитация (6 мая). 2017Евгений Гранильщиков. Гравитация (6 мая). 2017© Colta.ru

Во многом то, что показывают и «ЗИП», и Гранильщиков, — это попытка создания пиктограмм, которые бы помогли прочесть окружающий мир и сориентироваться в нем — этим в первой половине ХХ века занимался Отто Нейрат, чьи «изотипы» также представлены на биеннале. Только в случае современных художников на смену научной рассудительности приходит страстное и отчасти дикое желание откликнуться на происходящее здесь и сейчас.

Многочастный проект «Боюсь» Александра Образумова в Екатеринбурге представлен повторением его выставки «Под прикрытием», которая прошла в 2016 году в галерее «Богородское». Художник любит говорить о ритуалах и страхах. В данном случае вторая тема явно преобладает. В темной комнате можно увидеть, если приглядеться, и число 13, и бутылку, лежащую на полочке так, что она вот-вот упадет, и лежанку, на которой написано заветное кредо параноика (не буду цитировать надоевшего всем Бродского, и так все понятно). Это язык сегодняшних фобий, который также трансформировался под влиянием реалий настоящего, будь то интернет или корпоративная культура.

Антонина Баевер. Transatlancyxa. 2016Антонина Баевер. Transatlancyxa. 2016© Colta.ru

Для Антонины Баевер, привезшей на биеннале инсталляцию 2016 года с неоновым словом Transatlancyxa (исходные элементы данного неологизма нетрудно угадать), коммуникация выстраивается не просто с новыми носителями языка. Она пытается популяризировать эту новую речь. Не зря она называет себя то ли в шутку, то ли всерьез «триколор-artist». В своих проектах Баевер использует и символы сегодняшней государственной пропаганды, и современную музыкальную культуру, а также образы, основанные на поставленных под сомнение гендерных конвенциях или пришедшие из молодежных субкультур. И каждый раз пытается смешать аудитории — музыкальную с художественной, 15-летних с теми, кому за тридцать, охранителей с нигилистами. Для биеннале эта простая работа художницы — хорошее вкрапление.

На биеннале еще есть много чего посмотреть. Жоан Рибас собрал по-настоящему крепкую экспозицию, на выставке не скучно. Да и функционировали все видео-, аудио- и прочие инсталляции уже на открытии, а не так, как у нас обычно принято. Единственный вопрос — что дальше? После тех тем, которые биеннале за четыре раза перебрала, совершенно непонятно, что же может зацепить на V Уральской биеннале. Символично, что на крыше приборостроительного завода Тимофей Радя установил надпись «Кто мы, откуда, куда мы идем?». Но у них там, как показывает практика, всегда есть ответ.

RADYA. Кто мы, откуда, куда мы идем? 2017RADYA. Кто мы, откуда, куда мы идем? 2017© Уральская биеннале



30 сентября редактор раздела «Искусство» Сергей Гуськов прочитает лекцию «Дикие и неуживчивые: долой искусство!» в рамках лекционного марафона COLTA.RU «Новая надежда. Культура после 17-го»


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Дни локальной жизниМолодая Россия
Дни локальной жизни 

«Говорят, что трех девушек из бара, забравшихся по старой памяти на стойку, наказали принудительными курсами Школы материнства». Рассказ Артема Сошникова

31 января 20221573
На кораблеМолодая Россия
На корабле 

«Ходят слухи, что в Центре генетики и биоинженерии грибов выращивают грибы размером с трехэтажные дома». Текст Дианы Турмасовой

27 января 20221607