После мата. После идеологии. После праздника

На «Кинотавре» в один день показали два предположительно лучших фильма фестиваля. «Тряпичный союз» Михаила Местецкого прикидывается левацким манифестом, «Страна ОЗ» Василия Сигарева — конформистской новогодней комедией для полностью согласных с политикой партии и правительства новых российских мещан, но на деле обе картины сняты только для того, чтобы сказать «нет» любой идеологии как таковой.

«Тряпичный союз» — что-то вроде издевательского игрового ответа на гигантское количество документальных произведений о «Войне», Pussy Riot и других арт-объединениях, имеющих целью взорвать существующий миропорядок. Тихий парень Ваня, не вполне представляющий, куда бы себя деть после школы, тоскующий по настоящей, полной событий жизни и обладающий идеально пустыми мозгами, в которые давно пора вложить какую-нибудь великую идею, идет работать ходячей рекламой памятников на кладбище и встречает там группу веселых парней, практикующих лихой паркур среди надгробий. Парни зовут себя «Тряпичным союзом» и представляют собой ассортимент разноплановых харизм, которые не вполне понимают, зачем собрались вместе, но дико жаждут совершить хоть что-нибудь значимое. Квадратный Петр (звезда спектаклей Константина Богомолова Павел Чинарев), не расстающийся с пудовой гирей, цитирует стоиков, схимников и играет на баяне. Вдумчивый провинциал Попов (Александр Паль), потерявший семью в борьбе с поселковой героиновой мафией и после этого разочаровавшийся в любых государственных институтах, пытается соблазнить левой идеей каждую стайку гопников у ларька, а в свободное от агитации и пропаганды время мастерит взрывные устройства из «Поваренной книги анархиста». Мажор Андрей (Иван Янковский) называет себя кровавым либертарианцем, планирует поступать в архитектурный и пытается придать этой случайной компании форму протестного арт-объединения. С целью определиться, чего же они на самом деле хотят, и заодно набрать необходимую для сопротивления силу друзья едут на дачу к работнику кладбища Ване, там под руководством физкультурника Петра тренируют по утрам тело, а по вечерам — дух.

Рождается идея громко осквернить одну из московских архитектурных святынь. В рамках подготовки к радикальному художественному жесту Попов находит в окрестностях галлюциногены, с помощью которого о мировой революции грезится еще эффективней, Петр пытается повторить один из подвигов Симеона Столпника, используя гири и опору линии электропередачи, а Андрей высчитывает момент, когда друзей можно будет эффектно сдать ФСБ.

Кадр из фильма «Тряпичный союз»

Дебютант Михаил Местецкий известен удалыми короткометражками, над которыми не первый год хохочут кинотавровские залы; последней было мокьюментари «Ноги — атавизм», псевдонаучное исследование о том, что человек, став прямоходящим, совершил большую эволюционную ошибку. «Тряпичный союз» поначалу тоже кажется этакой развеселой штукой, которую автор, вдохновившись английскими саркастическими комедиями взросления от «О, счастливчик!» до «Субмарины», пытается растянуть на полный метр.

На деле это очень важное произведение о том, что говорить, когда нечего говорить, о том, как существовать в постидеологическом пространстве, когда ты по старой человеческой привычке все еще жаждешь чего-то абсолютного, взыскуешь великих идей, которые все до одной давно себя скомпрометировали. «Тряпичный союз» — щемящая история о том, из чего собирать собственную идентичность, когда кирпичиков для ее построения практически не осталось и любой поступок выглядит смешным: забрался ли ты на столб с парой гирь в руках, рубишь ли ты этот столб, чтобы спасти свихнувшегося друга, в буквальном смысле вернув его на землю, сочиняешь ли ты рецепт коктейля Молотова, объевшись ядовитых насекомых. Показательная бессодержательность фильма Местецкого, сочтенная многими критиками минусом, на деле есть художественное решение: мы живем в пространстве, где высказывание невозможно, и его высказывание — именно об этой невозможности. Впрочем, оно упаковано в такую заманчивую форму (мужское братство, шутки, гэги, острые политические ремарки), что у этой грустной по сути реплики есть большой зрительский потенциал — по крайней мере, вчера режиссеру по выходе из зала публика аплодировала.

Кадр из фильма «Страна ОЗ»

Не менее громкими аплодисментами, а также падением на пол пронесенных в зал бутылок, стаканов и накушавшихся тел встречала аудитория долгожданную новогоднюю комедию Василия Сигарева, по причине овердоза ненормативной лексики настигшую зрителя в максимально неподходящий для снежной сказки сезон. «Страна ОЗ» (отсылает ли название к сказке или к телефону скорой медицинской помощи, не вполне понятно) — действительно душераздирающе смешное, непритворно праздничное кино, этакие тру-«Елки», где вместо Ивана Урганта и звонких механических детей — Александр Баширов и проститутки в костюмах Снегурочек. Сюжет строится по проверенному кэрролловскому шаблону: наивная и непосредственная героиня, уроженка села под названием Малая Ляля по имени Лена в исполнении, как всегда, виртуозно отрабатывающей очередной народный типаж Яны Трояновой, пускается в путешествие по предновогоднему Екатеринбургу; в пути она встречает чудесатых чудиков и первертов всех мастей. Драматург и режиссер Сигарев, известный своей беспощадностью, проходится по всем социально значимым в современной России типажам: тут и гоповатый патриотичный алкаш, оказывающийся латентным геем, и плотная бальзаковская блондинка, падкая на курортных греков, и особо омерзительный бард, более всего на свете ценящий либеральные ценности, тантрический секс и Фейсбук. За барда Василию хочется крепко наподдать (не те сейчас времена, чтобы так разухабисто обличать и без того беззащитную либеральную мысль) — но только до тех пор, пока не понимаешь, что самые спорные герои в фильме одеты ровно так, как одевается сам автор: неизменная шапка (о которой здесь — одна из лучших неприличных шуток), майка, кофта с капюшоном — кто видел Сигарева, тот поймет. Умный, злой, но все же расписывающийся в слабости к человечеству автор устраивает тотальный карнавал с собой в главной роли. Российское общество, которое он препарирует, застигнуто в момент экзистенциального пика — празднования главного праздника в стране. Водка, оливье, «девушка, давайте подвезу», «а что, могу себе позволить» — все крайние проявления знаменитой таинственной достоевской души упакованы в историю такой высокой бытийной плотности, что не проникнуться авторским отношением к родине Достоевского просто невозможно.

Кадр из фильма «Страна ОЗ»

Примечательно, что один из двух главных героев — Алиса мужского пола, ну или птица Додо, образованный продавец алкогольного ларька, сыгранный соавтором сценария Андреем Ильенковым, — на досуге производит литературные опусы сорокинского толка: нежные повести с весомой фекальной составляющей. Прочитав заветную тетрадку продавца, его друг, алкаш в исполнении Александра Баширова, вопрошает, куда делись честь, отвага и патриотизм, обвиняет писателя в пристрастии к низким темам и в наказание швыряет в того емкостью с собственными фекалиями. Беспощадным ренессансным карнавалом, где люди закидывают друг друга говном, стреляют друг в друга из травматов, кончают на маленькую ручную собачку, едят пельмени руками и голосуют за партию ЛДПР, предстает русский мир, осмысленный Сигаревым в самой доступной для русского мира форме — форме омерзительной новогодней комедии.

Понравился материал? Помоги сайту!