Сплю не буди

9 декабря 2016 года Виктор Александрович Соснора встретил меня на пороге своей квартиры в памперсе и с игрушечным пистолетом в руке — эта фотография уже погибла в хрупких и эфемерных цифровых архивах. Я привезла ему посмотреть фильм «СПЛЮ НЕ БУДИ», посвященный его жене Нине Алексеевой. Он уселся обратно в кровать и, пока мы общались, кокетливо задирал одеяло на голых ногах, чрезвычайно радуясь моему приходу. У него было сумасшедшее чувство юмора, просто бешеное. Фильм ему понравился, его помощница Татьяна Ердякова (святой человек) написала после этого мне вечером, что «Соснора помолодел». Куда уж было ему молодеть, не знаю… Но, видимо, было куда: в последний год я постоянно встречала друзей, которые «вот только что от Виктора Александровича, из больницы». Прямо не говорили, но намекали, что обратному движению предела нет.

Это был последний раз, когда мы виделись.

А познакомил нас гениальный петербургский прозаик Александр Ильянен в 2010-м: я хотела снять фильм о Нине.

Нина Алексеева (1954—2009) писала замечательные дневники о своей нищей петербургской женской жизни.

Дневники были опубликованы Виктором Соснорой после ее смерти книгой, тираж которой, к сожалению, практически недоступен, поскольку весь лежал в квартире Виктора Александровича. Пара томов есть в сети. «Я думаю, ей в голову не приходило, что я возьмусь печатать. Я взял эти дневники после смерти — и сразу же поразился. Я все-таки ну очень опытный читатель, мягко говоря, и знаю, как написано. То есть практически она ввела новую форму дневниковых записей», — говорит Виктор Александрович в не вошедшем в фильм фрагменте.

Другие читатели ее дневников пишут, что ее пример вселяет в них мужество и дает им вдохновение, — двадцать лет подряд она боролась с раком легких.

Я не могу определить, в форме тут дело или в содержании, но мне кажется, что эта книга проживет века, как «Записки у изголовья» беззаботной фрейлины японской императрицы Сэй-Сёнагон; только читать записки Сэй-Сёнагон было очень приятно, а дневники Нины — очень больно. Из этих дневников вставала жизнь, как будто бы моя: постоянная забота о ком-то, поиск еды, уборка — в общем, женская доля. Мне надо было с этим разобраться, это было похоже на наваждение, кошмар, морок — у нас с уже покинувшей тогда наш город Ниной был абсолютно общий ад.

Кажется, у меня тогда была навязчивая идея: никогда до этого я не снимала фильмов, но тут пришлось. По моей просьбе брат Александр (Ильянен) взял меня к Сосноре в Переделкино. Там я научилась общаться с Виктором Александровичем при помощи тетради и записок: говорит он с трудом… то есть говорил. Потом я навещала его, расспрашивала о Нине, мы ходили в лес и в магазин, курили в ванной едкие сигареты с ментолом. Как знают все, кто с ним общался, реальный Соснора отличался от идеального, причем в лучшую сторону: он очень много и смешно шутил, писал в тетрадку матерное, что вертелось в одинокой голове глухого, — сейчас не время обнародовать эти шутки, но это время когда-нибудь наступит. А еще реальный Соснора был очень тяжелым: я была беременна, а он все время на меня наваливался — ходил он уже не очень бодро тогда, помощью не манкировал.

Весной одиннадцатого года он согласился поехать с нами в Нинин Сад.

Мы заехали за ним — я, оператор, режиссер монтажа и продюсер этого фильма Анна Савченко и арабист Миша Голиков, который почему-то не поленился отвезти нас всех во Мшинскую (это далеко). По пути мы выходили покупать газонокосилку — я попросила Аню снять, как мы пытались косить на даче траву этой косилкой, какая-то у меня была пошлая режиссерская находка в том духе, что все мы, значит, такая трава… Эти кадры в фильм не вошли. И вообще крайне меланхолическое настроение фильма сейчас поражает даже меня.

После того как был отснят материал, я, как настоящий документалист, не сразу, но вскоре забросила и забыла на несколько лет и героя этого фильма, и сам фильм. Соснора обижался и проклинал, но до меня его проклятия не доходили: во всяком случае, Таня, как вежливый человек, ничего такого мне не пересылала. Когда я в 2012-м звала его выступить в «Порядке слов», он сначала согласился, но потом написал грозно: «Времена моих развлечений прошли. Сами придумали — сами и веселитесь».

Фильм был смонтирован только в 2016-м. Сейчас я нашла лишь одну версию, кажется, это была не последняя, но зато в нее вошел фрагмент из Моцарта, нарезанного твердой рукой Владимира Раннева: когда речь заходит о Сосноре, все находят время что-то предпринять. Он и правда был великий поэт, а кроме того, что великий, так еще и странник. (В том смысле, что ему всегда было куда бежать.)

26 ноября 2016 года состоялся показ в рамках внеконкурсной программы на фестивале видеопоэзии «Пятая нога» на Новой сцене Александринки. 22 июля 2018 года мы посмотрели и обсудили фильм на открытой встрече проекта «Ф-письмо» в петербургском книжном магазине «Порядок слов». Это было с моей стороны немного странное обсуждение — я пыталась проанализировать разные виды женского письма, сопоставляя дневники Нины Алексеевой и «Лесбийское тело» Моник Виттиг: меня с психоаналитической стороны интересовало, как устроены эти тексты, каков их «объект» и каковы внутри текстов отношения с этим объектом, — но вышло, как всегда, неловко. Мы обсуждали судьбы писательниц, в том числе Анны Альчук, в феминистском ключе, забыв про то, что встреч, посвященных Нине и ее дневникам, в городе не было и что для части публики этот наш вечер был способом почтить ее память, поговорить о том, какой она была. То есть мы упустили, что эта встреча имела еще и мемориальный формат, так что в конце концов одна из подруг Нины, которая терпеливо слушала все эти два часа, встала и вежливо сказала, что, конечно, спасибо большое, но слушать это она больше не может, и что она, в отличие от нас, знала Нину, и что Нина жила с Виктором Александровичем и заботилась о нем потому, что она его любила.

Любила, конечно.

Конечно, любила.

А я любила ее больше, чем его, — и он это ценил и понимал. Безумно благодарна им обоим — в том числе за то, что все прошло. Теперь никакой меланхолии: сплошная ясность.

Спасибо вам за то, что посмóтрите этот фильм на девятый день. Только давайте вместе подумаем, с чем мы, чисто антропологически рассуждая, имеем здесь дело. Что открывается нам в этой беглой зарисовке? Это ведь не только о Сосноре и не только о Нине. И не только о феминизме. Проблема шире: в какой сговор мы все вступили с реальностью — против самих себя?

P.S. 13-минутный фильм «СПЛЮ НЕ БУДИ» (режиссер — Елена Костылева, продюсер, оператор, режиссер монтажа — Анна Савченко) придуман как небольшое документальное роуд-муви: съемочная группа едет вместе с уже очень пожилым поэтом на крошечную дачу во Мшинской, которую Нина очень любила и называла «садом», чтобы сделать фильм о ней — но без нее. О Нине в фильме рассказывают молчаливые предметы, соседи по даче и сам Виктор Александрович.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ

Понравился материал? Помоги сайту!