Кипиш

Четверг, десять часов вечера, окрестности Курского вокзала. В неприметный проем между домами у Костомаровского переулка вливается вереница молодежи. Там, куда они спешат, — во дворе длинного серого советского здания, обезображенного множественными оспинами кондиционеров, — толпится около сотни человек, которые ждут чего-то у расставленных лабиринтом заградительных барьеров, с той стороны подпираемых охранниками. Собравшиеся здесь в колючий февральский мороз ждут своей возможности попасть на закрытую вечеринку Boiler Room, путешествующую по миру и в очередной раз доехавшую до Москвы. Счастливцы, которые миновали кордон, находятся в приподнятом настроении, не успев войти внутрь серого здания — здесь тоже людской затор. «У меня температура, но я не могла не прийти — я так люблю техно! — восторженно кричит встреченному на входе знакомому невысокая блондинка в черном. — А ты когда обратно в Нижний?!» Его негромкий ответ невозможно расслышать из-за басов, вырывающихся из открывшейся двери. «Ладно, давай, увидимся» — блондинка перекрикивает гулкий ритм, устремляется ко входу и перед тем, как исчезнуть в проеме, оборачивается и торжественно восклицает: «Мы ломаем этот город!»

История Boiler Room, которую сейчас называют Uber'ом в мире электронной музыки, началась в 2010-м с неотапливаемой котельной в Восточном Лондоне. В ней основатель проекта Блейз Бельвилль стал еженедельно проводить вечеринки со знакомыми диджеями, которые, по его словам, больше походили на подростковые тусовки в спальне. Ноу-хау Блейза Бельвилля, приведшее к тому, что бренд Boiler Room прославился от Калифорнии до Камчатки, заключалось в том, что он установил перед вертушками веб-камеру и запустил прямую видеотрансляцию вечеринки в интернет. Через несколько недель к трансляции подключилось больше сотни человек. Сейчас совокупная аудитория Boiler Room, превратившейся из тусовки знакомых в глобальную компанию с офисами в Лондоне, Берлине и Нью-Йорке, составляет 170 миллионов человек в месяц. Они смотрят прямые эфиры закрытых мероприятий, которые Boiler Room устраивает в разных городах мира по 300 штук в год, и слушают записанные выступления героев андеграундной электроники, игравших на этих вечеринках.

Boiler Room ничего не продает.

Рецепт успеха Boiler Room — это причудливая комбинация потаенности и прозрачности, которая неотразимо действует на психологию современного человека, живущего между реальностью и виртуальностью. К вечеринкам Boiler Room, на которых гремит немассовая музыка, допускают лишь ограниченное количество избранных: сотни счастливчиков из числа тысяч зарегистрировавшихся выбирают случайным образом. При этом их танцы за спиной у диджеев и музыкантов видят сотни тысяч глаз, подключившихся к трансляции. В том числе из таких уголков планеты, где до ближайшего клуба сотни километров. На февральскую московскую вечеринку, главными героями которой стали новая британская звезда Майя Джейн Коулз, немецкий ветеран жесткого бита Крис Либинг, наш техно-авторитет Антон Кубиков с модулярным лайв-проектом Juras Lietus и любимец завсегдатаев Arma Никита Забелин, попало чуть больше тысячи человек. 850 тысяч зрителей из 120 стран мира наблюдали за ними с экранов своих мониторов и смартфонов.

Лайв-сет Juras Lietus Антона Кубикова на Boiler Room & Ballantine's True Music: Russia

У Boiler Room с Россией особые отношения. «Есть страны, в которых для нас происходит много интересного, а есть — где у нас большая аудитория, — говорит глава берлинского офиса и музыкальный директор Boiler Room Михаил Штангель. — В России — и то и другое. Мы всегда чувствовали интерес из России. У самой первой берлинской трансляции были зрители из России: один — из Москвы, а другой — с Сахалина. Русские сами организовали группу Boiler Room “ВКонтакте” и развивали ее — сейчас в ней почти 65 000 подписчиков. А главное — здесь невероятно интересная андеграундная музыка. За последний год я объехал 35 стран, но такого, что происходит у вас, не видел нигде. Поэтому мы постоянно, два-три раза в год, приезжаем в Россию».

Сет Никиты Забелина на Boiler Room & Ballantine's True Music: Russia

33-летний Михаил Штангель говорит на уверенном русском, потому что он родом из Москвы. В 1991 году он уехал жить в Германию, но связи с Россией не потерял. Начав организовывать в Берлине вечеринки с необычной электроникой, он привозил на них музыкантов из Москвы и Санкт-Петербурга. Став ведущим берлинским промоутером и куратором крупного фестиваля экспериментальной музыки CTM, Михаил Штангель обратил внимание на Boiler Room на заре проекта, когда у того было около 3000 поклонников на Фейсбуке. «Я позвонил Блейзу и объяснил, что могу делать в Берлине то, что они делают в Лондоне, но гораздо больше, — вспоминает Михаил Штангель. — Я был первым, кто пришел к Boiler Room со стороны. Тогда их в команде было трое — Блейз, продюсер и практикант. Мы начали в 2011-м».

Сейчас в лондонском офисе Boiler Room работают 50 человек — менеджмент, продюсеры, дизайнеры и программисты. В Нью-Йорке — 10. Под началом Михаила Штангеля в Берлине — 15. И есть еще локальные партнеры в странах, которые особенно важны для развития проекта, — в Японии, Мексике, Австралии. В Москве таким партнером является журналист и промоутер Андрей Зайлер. Однако Михаил Штангель настаивает на том, что Boiler Room — это не бизнес, а культурная платформа, целью которой являются пропаганда и развитие андеграундной музыки, а сотрудники компании — не наемные работники, а часть семьи. «Мы не Vice или Fox News. На Boiler Room работают люди, которые пять-шесть лет назад торговали винилом в магазинах или сами расклеивали плакаты на свои вечеринки. Им дорога эта культура. Они понимают, откуда наши корни и почему мы это делаем».

Сет Майи Джейн Коулз на Boiler Room & Ballantine's True Music: Russia

Boiler Room организует и транслирует на весь мир нечто большее, чем вечеринки, на которые трудно попасть. Михаил Штангель подчеркивает, что каждая из них посвящена местному андеграундному феномену, и называет их снэпшотами музыкальной культуры: «Мы делаем фокус на определенной музыкальной сцене или движении в стране, которая нам в данный момент кажется наиболее интересной, нужной и важной. Всякий раз мы надеемся, что сможем вернуться в эту страну и показать следующую историю. Но это не все время бывает возможно». По сути, Boiler Room — это наместник просвещавшего свою аудиторию MTV в XXI веке, единственный глобальный телеканал, который дает возможность засветиться андеграундным артистам и показывает, какие музыкальные идеи кипят в котельных России, Мексики, Австралии, Европы и США. В скором времени к этим странам добавится Китай. Boiler Room удалось стать «глокал», то есть «глобал + локал» — та маркетинговая формула, на которой пытались построить стратегию MTV при его перезапуске три года назад. И, в отличие от всех нынешних музыкальных телеканалов, на Boiler Room не показывают подростковых реалити-шоу и рекламных роликов.

Крис Либинг на Boiler Room & Ballantine's True Music: Russia

Впрочем, без финансовой поддержки крупных международных компаний делать проект, посвященный андеграундной музыкальной культуре, невозможно. У Boiler Room получается успешно работать с брендами уровня Ray-Ban, Budweiser, Adidas и т.д. Февральский приезд Майи Джейн Коулз в Москву был одной из трех остановок в мировом мини-туре, организованном при поддержке Ballantine's. Он приурочен к выходу ее нового альбома, который будет сопровожден ремиксами на треки британки, сделанными музыкантами из ЮАР, Испании и России (последнюю представляет Никита Забелин). Торжественный финал трехчастного проекта назначен на 8 и 9 марта в Мадриде — он будет состоять не только из гала-вечеринки, но и из интригующего форума, посвященного обсуждению неясного будущего музыкальной индустрии.

«Фундаментальная проблема музыки в том, что люди ее очень любят, но платить за нее не готовы. Не только в России, — говорит Михаил Штангель. — Boiler Room ничего не продает. Вход на наши мероприятия всегда был бесплатным. Есть несколько проектов, во время которых мы продаем билеты, — но это 10 мероприятий из 330, что мы делаем в год. На андеграундной музыке трудно зарабатывать деньги. Поэтому для нас очень важно иметь партнеров, которые вместе с нами верят в ценность этой культуры и помогают нам рассказывать о сложных музыкальных феноменах. Поддержка брендов дает нам гораздо больше возможностей работы с артистами и увеличивает мощность наших видеотрансляций. Важно, что в центре наших проектов всегда стоит культурный феномен и что наши коллаборации с брендами открывают новые возможности для музыкантов».

Смотрите прямую трансляцию с Boiler Room & Ballantine's True Music с участием Cassy, Anja Schneider, Monika Kruse, Andrea Oliva, Boddika, Shlomi Aber, Piñol, De La Calle, Uroz, Sano, Kim Ann Foxman и Maya Jane Coles 9 марта с 21:00 (UTC).

Понравился материал? Помоги сайту!