Очень странные дела

Достижения и заслуги немецкой группы Tangerine Dream можно перечислять часами. Вместе с Kraftwerk они стали если не первооткрывателями электронной музыки, то уж как минимум проводниками ее в массовую культуру. На их счету миллионы проданных дисков, саундтреки к более чем 60 фильмам и влияние на всех и вся — от Дэвида Боуи до Depeche Mode. Но, пожалуй, самое необычное, что удалось Tangerine Dream (и, наверное, не удалось больше никому), — пройдя через взлеты, падения и почти полную растрату собственной репутации, спустя 50 лет группа смогла снова оказаться на пике. Пережив кончину бессменного лидера Эдгара Фрёзе, Tangerine Dream не только продолжили работать, но и записали свой лучший за сорок лет альбом «Quantum Gate», который группа и представит 18 мая на фестивале SKIF.

История Tangerine Dream началась в конце шестидесятых. Тогда немецкая музыка переживала фазу поиска новой идентичности — поколение, выросшее после войны, в культурном смысле оказалось зажато между англо-американской традицией и доморощенной шлягерной музыкой. Последняя казалась частью темного прошлого, первая не устраивала как явление чужеродное. Метод «от противного» привел группу энтузиастов, собравшихся вокруг арт-лаборатории Zodiak в Западном Берлине, к авангардно-шумовой импровизации. Tangerine Dream избегали не только традиционных мелодий и гармоний, но и привычного рок-инструментария, предпочитая гитарам только появившиеся в массовом производстве синтезаторы. По сути, это был арт-панк — пощечина общественному вкусу, музыка протеста и нигилизма, но созданная при этом не городской шпаной, а эстетами-интеллектуалами.

Первые пластинки Tangerine Dream (вплоть до альбома «Atem» (1973)) сегодня считаются классикой краут-рока (сами немцы этот термин заслуженно не любят, предпочитая более емкое определение kosmische musik), но от авангардного звучания группа быстро отошла. То ли в Эдгаре Фрёзе заговорило музыкальное образование, то ли в рамках шумового саунд-дизайна музыкантам попросту стало тесно. Как бы то ни было, начиная с альбома «Phaedra» в музыке Tangerine Dream появляются классические, почти баховские гармонии, формы усложняются, а звук становится чистым и прозрачным. Из лагеря протопанка Фрёзе со товарищи совершают побег к злейшим врагам, в стан «прогрессивной» музыки. Радикально меняются и концерты группы — то, что начиналось как акционизм, теперь превратилось в монументальные шоу, напоминающие не то концерт классического оркестра, не то гастроли передвижной научной лаборатории.

Главным связующим звеном между двумя реинкарнациями Tangerine Dream становится космос. Ни один фильм (художественный или научно-популярный), ни один сюжет на телевидении, посвященные космосу, не обходились без музыки TD или их коллег (этот стиль получил название «берлинская электронная школа»). Даже если вы никогда не слышали название Tangerine Dream, их музыка, вполне возможно, вошла в ваш культурный багаж где-то на уровне детских воспоминаний. Помните мечтательное журчание синтезаторов, которое сопровождало репортажи о том, что советские космические корабли бороздят просторы Вселенной? Это оно. Разумеется, мимо такой группы не могли пройти в Голливуде. «Колдун» Уильяма Фридкина, «Вор» Майкла Манна, «Порождающая огонь» Марка Лестера по роману Стивена Кинга — музыку ко всем этим фильмам написали именно TD.

Хотя в группе все время был ярко выраженный лидер Эдгар Фрёзе, Tangerine Dream никогда не были проектом одного человека. Напротив, в каждый момент времени (а состав группы постоянно менялся, в общей сложности через TD прошло более 20 музыкантов) группа была именно коллективом, где роль каждого участника была высока. Эдгар Фрёзе обладал удивительным талантом подбора музыкантов. С самого начала Tangerine Dream были своего рода инкубатором талантов. Фрёзе почти никогда не приглашал в группу известных людей, а вот случаев, когда уже экс-участники Tangerine Dream делали большую карьеру, — масса. Клаус Шульце, Петер Бауманн, Кристофер Франке, Конрад Шницлер, Йоханнес Шмёллинг, кинокомпозитор Пол Хаслингер — все они в разное время прошли школу TD.

Но, даже меняя состав, трудно удерживать себя на пике более двадцати лет. Если в период работы с лейблом Virgin (1973—1983) каждый диск Tangerine Dream становился классикой, то к середине восьмидесятых в жизни группы наступают нелегкие времена, а нижний пик карьеры приходится на девяностые. Как это часто бывает, рейв-революция первым делом поглотила тех, кто ее выкормил. С одной стороны, клубная музыка девяностых (в первую очередь, транс и эмбиент-техно) впрямую наследовала классическим Tangerine Dream, а электронщики в диапазоне от Пита Намлука и Global Communication до Пола ван Дайка и Depeche Mode порой открыто им подражали (послушайте хотя бы «Waiting for the Night»). С другой, сами Фрёзе и компания в это время казались пережитками прошлого, динозаврами без шансов на выживание. Группа ухитрилась объединить в себе два самых ненавидимых новым поколением штампа: нью-эйдж (не было в девяностые музыки, более презираемой меломанами) и хард-рок (кудри, гитарные запилы, кожаные штаны — всем этим TD к середине 90-х почему-то перестали брезговать). Пластинки TD регулярно получали в прессе «единицы», а тем, кто признавался в симпатиях к немецким классикам, в приличном обществе немедленно указывали на дверь.

Казалось бы, самое время вежливо попрощаться или уйти, подобно Kraftwerk, в бессрочный отпуск. Но Фрёзе — не тот человек, чтобы расстраиваться из-за чьих-то мнений. Tangerine Dream продолжали делать свое дело, не реагируя на внешние раздражители. Группа ушла в подполье и записывала по несколько альбомов в год, распространяя их по подписке среди старых и преданных фанов. Не очень впечатляет после Голливуда и платиновых дисков? Не страшно. Фрёзе всегда знал, что делает.

А трендам, как известно, свойственно меняться. На смену повальному увлечению компьютерами и цифровым звуком приходит возвращение аналогового синтеза и винила, а вдохновение поколение 2000-х — 2010-х ищет в том, что считалось презренным, — нью-эйдже и пластинках с синтезаторной музыкой семидесятых, пылившихся в ящиках «всё за евро». Новые герои электроники — Стив Мур, Дэниел Лопатин, Emeralds, Public Service Broadcasting, S U R V I V E — все они выстраивали свой звук на том фундаменте, что заложил Эдгар Фрёзе в семидесятые. Полузабытые классики вновь становятся кумирами молодежи. Верх новой моды на Tangerine Dream — нашумевший сериал «Очень странные дела». Здесь звучит музыка Кайла Диксона и Майкла Стайна, почти неотличимая на слух от классических TD, а сам фильм содержит пару недвусмысленных «пасхалок». Например, в одном из эпизодов герои собираются на фильм «Risky Business»; как вы думаете, кто сочинил к нему музыку?

Что в это время делали сами Tangerine Dream? Терпеливо исправляли ошибки прошлого. Примерно с середины нулевых их самиздатные пластинки звучали все интереснее, а в 2014-м состав группы пополнил Ульрих Шнаус — кажется, единственный за всю историю группы музыкант, который на момент вхождения в состав TD мог считаться звездой. Эдгар Фрёзе, всегда мысливший глобально, объявляет новую фазу в жизни группы. Цикл пластинок, записанных с этого момента, должен получить название «Quantum Years», и первые же обнародованные треки дают понять, что впервые за много лет группа снова в фантастической форме.

Но тут происходит страшное. 71-летний Эдгар Фрёзе, принципиальный вегетарианец и трезвенник, умирает от легочной эмболии. Казалось бы, вот уж точно конец. Но хитрый и дальновидный Эдгар и тут все предусмотрел. Группе завещано продолжать, должность худрука передана Торстену Квешнингу, да и включение в состав сравнительно молодого, но уже весьма опытного Шнауса тоже выглядит прозорливым шагом. Оправившись от потери, оставшиеся участники TD продолжают концертировать и заканчивают работу над «завещанием Фрёзе» — альбомом «Quantum Gate». Процесс занимает почти два года, но выход пластинки в год 50-летия группы становится настоящим триумфом — по всеобщему признанию, это лучшая работа Tangerine Dream чуть ли не со времен эпохального «Rubycon». Как результат — свой шестой десяток (!) группа начинает в статусе действующих звезд: этим летом TD впервые проедутся по большим фестивалям, где их ждет совсем новая, незнакомая публика. И, что особенно приятно, в отличие от сверстников-рокеров, нынешние Tangerine Dream — не музей самих себя, а группа, ищущая нового и идущая вперед, а главное, двигающая вперед музыку.

Понравился материал? Помоги сайту!