«СОЮЗ»: «Все накапливают силы для теплого времени»

Минская группа «СОЮЗ» играет тонкий и изящный ретропоп, который одинаково нравится лейблу Ивана Дорна «Мастерская» (выпускавшему первые релизы группы), организаторам и посетителям фестивалей «Боль» и MMW и большинству российских музыкальных критиков, практически единогласно внесших альбом «II» в число лучших альбомов 2019 года. Закрепить успех пластинки помешала пандемия — у «СОЮЗа», как и у всех музыкантов, практически не было концертов, а внутри коллектива обострились разногласия, приведшие к уходу барабанщика Станислава Мурашко. В этом году группа снова вступает в активную фазу: уже сыграно несколько концертов и анонсированы новые, в том числе и выступления на крупных летних фестивалях, ну а главное — должен выйти новый долгожданный альбом, который музыканты почти закончили писать. Александр Нурабаев позвонил в Минск и поговорил с Алексеем Чумаком (вокал, клавишные, гитара) и Никитой Орловым (бас-гитара) о бразильских музыкальных корнях, необычных названиях песен и новом альбоме.

— К сожалению, я не был на вашем недавнем московском концерте и не знаю, в какой вы сейчас форме и сколько народу собираете. Но я был на вашем выступлении на фестивале «Боль» в 2019 году, и там вы стали одним из главных личных открытий. Вы мощно выступили, набился полный зал, и был очень горячий прием у аудитории, а также был хороший прием вашего последнего альбома «II» со стороны музыкальной прессы. У вас есть объяснение, почему ваша не самая современная музыка так пришлась ко двору?

Алексей Чумак: Мне кажется, мы живем в эпоху, когда современно все. Изобретение новых звуков закончилось еще в конце 80-х или начале 90-х. Все, что происходит с тех пор, — это смешение всего, что было прежде, в поиске свежего созвучия. И в этом контексте я бы не сказал, что наша группа несовременна, потому что сейчас такое время, когда актуально одновременно все. Можно увидеть группы, которые возрождают локальные музыкальные стили каких-нибудь отдельно взятых стран, популярные в 70-х. Или можно увидеть артистов, которые берут за основу ритм-секцию из одного периода (допустим, из второй половины 80-х), а все остальное — из других эпох. Так что в этом смысле наша музыка актуальна, как и любая другая. Наверное, это будет частичным ответом на вопрос.

Никита Орлов: Я бы только добавил, что это выступление на «Боли» было одним из наших лучших выступлений, тогда вообще все факторы сошлись.

— А где на вас приходят больше — в Москве или в Минске?

Алексей: Конечно, в Москве. Я объясняю это тем, что в Москве живет больше людей. Но на каждую музыку найдется своя аудитория, поэтому в Москве возможны концерты каких-нибудь суперандеграундных исполнителей из дальнего зарубежья, на которых придут даже 200 человек — и выступление окупится.

— Этой весной у вас будет выступление на фестивале AWAZ в Казани, о которой вы очень тепло отзываетесь в соцсетях. Чем вас пленил этот город?

Алексей: В 2019 году у нас хоть и не получилось организовать большой тур после выхода альбома, но нам все равно удалось много где побывать, и во многих городах мы были впервые, в том числе в Казани. Я прежде слышал о баре «Соль», куда нас пригласили выступить, и мне он понравился — место хоть и небольшое, но с классной атмосферой. Нас встретил казанский музыкант Митя Бурмистров, с которым я на тот момент уже давно общался в интернете, и вот мы наконец развиртуализировались. В Казани у нас был всего один день, и мы отлично его провели в компании приятнейших людей: и концерт был очень хороший, и погода прекрасная. Мы успели немного прогуляться по городу и пусть увидели его совсем небольшую часть, какой-то осязаемый дух города нас очаровал.

— В мае вы тоже в «Соли» будете выступать?

Алексей: Нам пока что неизвестно, на какой площадке будет концерт, знаем только, что это будет в рамках фестиваля AWAZ. Я так понимаю, что в Казани крупный фестиваль такого формата, со множеством нишевых артистов, в том числе из дальнего зарубежья, пройдет впервые, и это очень круто.

— С кем еще из российских музыкантов вы поддерживаете дружеские отношения? Полагаю, что с Женей Горбуновым.

Алексей: Да, с Женей получилось так: я следил за группой «ГШ» с момента выхода их первого русскоязычного альбома, который сильно изменил их звучание, и за сольными проектами Кати Шилоносовой и позже Жени. Вообще тот альбом, «ОЭЩ МАГЗИУ», в целом повлиял на меня: в тот момент, когда он вышел (это было еще до «СОЮЗа»), я делал очень жанровую музыку и боялся выходить за пределы этого самого жанра, делать поп-музыку слишком «странной» в смысле гармонии, структуры или инструментальной палитры; по сути, я не давал себе делать то, что мне всегда хотелось, переживая, что это может быть не понято слушателем. В общем, этот пример на соседней сцене здорово зарядил меня и помог осознать, что на любую музыку найдется свой слушатель, которому она будет близка, и об этом не стоит сильно переживать.

Уже когда вовсю шла работа над вторым альбомом «СОЮЗа», мне захотелось попробовать сделать что-то совместное с Женей, хотя мы и не были лично знакомы на тот момент. У меня была одна демка, которая, как мне показалось, может прийтись ему по вкусу, и я передал ее через нашего менеджера Макса, который был знаком с ним. Женя воспринял эту идею с энтузиазмом и вскоре прислал мне уже готовую песню. Так мы и начали общаться.

— Поскольку вы из Беларуси, то не могу не коснуться политики. В августе я делал материал о белорусской песне протеста, когда огромное число самых разных ваших музыкантов высказалось в песенной форме о ситуации в стране. Группы «СОЮЗ» — по крайней мере, на том этапе — в этом общем потоке слышно не было. Вы аполитичны или осторожничаете?

Алексей: Ну как же не высказались? Мы выпустили песню на сборнике «Long Play Belarus» с достаточно прозрачным месседжем, и там вроде все понятно. И у нас были посты в соцсетях — конечно, мы не можем назвать себя аполитичными. Как и все, мы переживаем за всё, что происходит у нас в стране.

— Какое сейчас настроение у людей в Минске?

Никита: Все накапливают силы для теплого времени.

— С 2017 года вы исправно выпускали по релизу в год, а вот в прошлом году промолчали, хотя поучаствовали в нескольких сборниках. С чем связана пауза?

Алексей: Еще в 2019 году, после выхода второго альбома, мы начали что-то придумывать и записывать что-то новое, а после случился такой 2020 год, которого никто не ожидал. В начале пандемии, когда вирус уже был в Беларуси и количество зараженных начинало расти, мы какое-то время боялись даже собираться на репетиции. После этого обострились разногласия в коллективе, и был период, когда мы решили не заниматься новыми песнями, сосредоточились на онлайн-концертах и на время отложили новый альбом. К тому же все, что произошло в прошлом году, сказалось и на эмоциональном состоянии. Во второй половине года мы продолжили заниматься песнями, начали появляться уже новые вещи и идеи. Сейчас мы записываем новый альбом и проводим последнюю неделю в студии.

— Из прошлогодних сборников, которые я упомянул, я бы выделил трибьют «Мумий Троллю». На мой взгляд, ваш кавер на «Северный полюс» — один из лучших на альбоме. Почему именно эта песня?

Никита: На эти вопросы мы очень часто отвечали во время промокампании (смеется). Мы выбрали эту песню, потому что у нас не оставалось особо выбора: мы вошли в проект на этапе, когда уже были заявлены крупные артисты, которые разобрали многие треки. Когда у нас появился выбор, мы решили взять «Северный полюс». Все сошлось классно, потому что мы смогли найти свой грув — песня не слишком обычная для нас. Моя связь с «Мумий Троллем» в том, что я в детстве их слушал еще на кассетах. Леша не слушал, но переварил на ходу.

Алексей: Пользуясь случаем, передам благодарность Ольге Чучадеевой, которая позвала нас поучаствовать в проекте. Кстати, если верить ее словам, чуть ли не все, с кем она общалась по поводу трибьют-альбома, выделяют наш трек. Даже на недавнем концерте в московском «Мутаборе» нас просили сыграть эту песню, правда, мы ее не подготовили. Быстро записали ее в начале прошлого года и успешно забыли после этого.

— От Ильи Лагутенко была какая-то реакция?

Алексей: Да, ему понравился наш трек, он вроде говорил в каких-то интервью и подкастах о нем и о нашей группе — об этом я тоже от Оли узнаю. «Мумий Тролль» даже комментит наши посты в Инстаграме. Приятно!

— Группу «СОЮЗ» обычно сравнивают с BadBadNotGood и Stereolab. У меня же немного другие ассоциации — всякий разный ретрофанк, джаз и босанова. Что-то из серии того, что играется на YouTube-канале Funked Up East, если знаете такой. Что вы любите слушать?

Алексей: Могу начать с BadBadNotGood — не знаю, почему нас очень любят с ними сравнивать, но предполагаю, что это из-за того, что у нас с ними во многом общие источники вдохновения. Funked Up East тоже, конечно, знаем, но и не то чтобы сидим днями на этом канале. Я не скрывал, что вдохновляет «СОЮЗ», — я говорил об этом в прошлых интервью, и у нас есть плейлист в Spotify, он периодически обновляется треками, которые мы любим. У нас много разных источников, но большую роль играет MPB (Música Popular Brasileira — бразильская популярная музыка). Это, по сути, название, объединяющее огромное количество жанров и локальных музыкальных движений, популярных в Бразилии с 60-х годов до сих пор. В целом тот факт, что в Бразилии практически отсутствует разделение музыки на «поп» и «серьезную» (Música Erudita Brasileira), многое говорит об изобретательности их поп-музыки. Эта музыка своеобразная, она трансформируется вместе с глобальными трендами и существует до сих пор. Нас в первую очередь интересует МРВ 70-х годов, в тот период еще свежи были недавние психоделические находки «Битлз», которые наслаивались на интернациональный тренд того времени — «джазовость» поп-музыки: ее бразильцы ощущали совершенно по-своему после изобретения в 50-х годах босановы, которая, в свою очередь, впитала местный фольклор. К этому всему добавляются еще поиск новых выразительных средств и открытость к звуковым экспериментам — один из важнейших бразильских звукорежиссеров и продюсеров того времени Рожериу Дюпра, например, был учеником Штокхаузена. Это очень особенная музыка, и, когда я ее впервые услышал, мне показалось, будто я нашел свой дом, — настолько все эти элементы были близки моему восприятию музыкальности. Конечно, мне сразу захотелось погрузиться и досконально изучить эту музыку и ее авторов. В нашей же музыке я использую уже синтезированный опыт этой и другой музыки и личных переживаний, в нем нет уже столько «бразильскости» — остается эмоция, которая универсальна.

— Назовите пару-тройку имен и альбомов, со знакомства с которыми стоит погружаться в МРВ.

Алексей: Я порекомендую то, с чего сам начинал это погружение. Первым был одноименный альбом Артура Верокая 1972 года. Вторым был двойной альбом Милтона Насименту и Ло Боржеса «Clube Da Esquina» того же 1972 года — очень важная веха для бразильской поп-музыки: он открыл стране и миру сцену штата Минас-Жерайс, все участники той записи вскоре начали вполне успешные сольные карьеры. Это невероятно красивый, изобретательный и необычный альбом, один из самых важных в моей жизни. На нашем втором альбоме можно найти песни с названиями «Насименто» и «Верокай», кстати.

Третьим альбомом в списке пусть будет «Sonhos E Memórias 1941–1972» Эразмо Карлоса, раз уж у нас тут сегодня записи 1972 года — без шуток, какой-то очень особенный год выдался в мировой музыке.

— Вы частично ответили на вопрос из списка о загадочных названиях ваших песен. Насчет «Насименто» я сам догадался, что здесь есть отношение к Латинской Америке, так как Насименту (Насименто) — расхожая португальская фамилия. А вот что означают «Мируз» и «Тизита»?

Алексей: Тизита — это такой музыкальный жанр в Эфиопии, само слово переводится примерно как «ностальгия», похожее по значению слово есть, кстати, в португальском — saudade. Этот жанр имеет свои особенные гамму и гармонию. Наша песня была вдохновлена эфиопскими композиторами 70-х, которые писали тизиту, — Мулату Астатке, Хайлу Мергиа, Emahoy Tsegué-Maryam Guèbrou. А песня «Мируз» получила название в честь французского композитора Жан-Пьера Мируза. О нем мало что известно, мне просто нравился его саундтрек к фильму «Le Mariage Collectif» 1971 года. Это было рабочее название нашей песни, потому что пульсирующая партия струнных напоминала аранжировку композиции «Sexopolis» из того саундтрека. В итоге мы решили так все и оставить.

Никита: Еще в «Мирузе» есть отсылка к [Милтону] Насименту.

Алексей: Да, там есть прямая цитата.

— Мне очень нравится ваша песня «Офисная» — наверное, потому что сам просидел несколько лет в офисе. Я так понимаю, что это ты, Леша, написал ее, основываясь на личном опыте. Расскажи об этом.

Алексей: У меня логистическое образование, и одно время я работал логистом в офисе. Мне кажется, самый забавный факт об этой песне — то, что она действительно была придумана за столом на рабочем месте: это был день, когда никого, кроме меня, не было в офисе.

— Тебе пришла мелодия, и ты записал на диктофон в телефоне и отстукивал ритм на столе? Как это произошло?

Алексей: У меня чаще всего сперва появляется музыка, а слова приходят в последнюю очередь, но в этой песне, кажется, пришло сразу все вместе — и слова, и музыка. Я записал мотив в Garage Band на телефоне и позже, когда вернулся домой, придумал аранжировку.

— Я знаю, Леша, что ты талантливый дизайнер, чем и подрабатываешь. Денег от музыки на жизнь не особо хватает?

Алексей: Спасибо! Пока не очень хватает, особенно если учесть тот факт, что с началом коронавируса концертов стало в 10 раз меньше. Поэтому сейчас очень выручают альтернативные средства заработка. Мне с детства были более интересны визуальные виды искусства, вообще я мечтал, что буду художником, но мама отдала меня в музыкальную школу, и на нее уходило достаточно много времени вкупе с обучением в общеобразовательной школе. Тогда я злился из-за этого, потому что думал, что мне музыкальные способности не пригодятся, в отличие от художественных, и маме иногда приходилось буквально заставлять меня разучивать очередное произведение, но время расставило все на свои места, и оба увлечения стали моей работой; в общем, огромное спасибо маме.

Возвращаясь к дизайну, скажу, что получаю огромное удовольствие от работы над проектами, связанными с культурой и искусством, а особенно — с музыкой. Обложки и афиши я по-прежнему люблю делать больше всего.

— А обложки альбомов «СОЮЗа» — тоже твоих рук дело?

Алексей: Да, но над ними я стараюсь трудиться меньше всего. Хочется, чтобы в них был минимум «дизайна». Обложка второго альбома — это просто фото из Инстаграма. Я подписан на фотографа Ведрану Вукоевич и в один прекрасный день увидел эту фотографию у себя в ленте — и тут же представил ее обложкой готовящегося альбома. Написал ей, долго ждал ответа и уже отчаялся, но тут она ответила и разрешила использовать ее фотографию.

— Ваша музыка примечательна своей мультикультурностью и наверняка может нравиться тем же бразильцам. Есть ли у вас поклонники из Латинской Америки?

Алексей: Бывает, что находят и подписываются. Пока это единичные случаи. Заметно, что в Латинской Америке очень много почитателей советского и постсоветского нью-вейва и постпанка; уж не знаю, как так сложилось, но это тоже интересный пример того, как люди ассоциируют себя с музыкой из совершенно другого культурного пространства и даже другой временной эпохи. Такие ребята тоже периодически подписываются на нас — находят наши песни в плейлистах типа «Post Soviet Post-Punk», в которые нас добавляют несмотря на то, что постпанка в нашей музыке, пожалуй, вообще не найти.

У меня есть приятель — музыкант из Бразилии. В 2019 году он выпустил свой дебютный альбом, и тот выстрелил — он успел отыграть достаточно много концертов по миру до пандемии, выступил на KEXP, а недавно его взял под свое крыло один из самых известных современных инди-лейблов, где он должен выпустить в этом году новый альбом, к которому я тоже, кстати, немного приложил руку. Мы познакомились в начале прошлого года по переписке на почве взаимного интереса к музыке друг друга. У нас общий бэкграунд, то есть мы интересуемся одной музыкой, причем наши вкусы совпадают не только в бразильской музыке, и он поначалу был очень удивлен тем, насколько я владею темой; мы с ним скидываем друг другу какие-то свои находки периодически и обсуждаем любимых музыкантов. На нашем новом альбоме, кстати, будет песня с ним.

— Каким будет новый альбом и когда его ожидать?

Алексей: Пока сложно сказать о дате, но он должен выйти в этом году. Хотелось бы все организовать пораньше, но тут как получится. Альбом будет мечтательным, очень добрым и сказочным — мне кажется, как раз то, что нужно в наше непростое время.

Никита: Мне сложно объяснить со своей стороны — скорее, искать отличия должен слушатель, а мы просто записываем музыку, которая нам нравится. Мы пытаемся донести эмоции, которые всколыхнули нас, поэтому наши грув и вайб должны сохраниться. То, за что любят «СОЮЗ», будет исполнено.

— И напоследок — в составе группы произошли определенные изменения. Куда делся ваш барабанщик Стас?

Алексей: Я бы сказал, что наши творческие пути разошлись. Мы не сработались так, как это устраивало бы всех участников.

— А как вы сейчас выступаете? Под драм-машину?

Алексей (смеется): Это было бы забавно. Нет, у нас есть отличный барабанщик, его зовут Антон Немогай. Но на нынешний момент «СОЮЗ» — это официально мы вдвоем с Никитой.

— Вы же вдвоем, если не ошибаюсь, и начинали?

Алексей: Да, но это еще был не совсем «СОЮЗ».

Никита: Мы вдвоем изначально играли и экспериментировали. Когда появились Стас и песня «На работу», тогда и появился «СОЮЗ».

Алексей: Да, экспериментировали, и я помню, что на начальном этапе, когда мы что-то пытались делать с Никитой, мы просто менялись инструментами и сразу работали над конечным результатом — придумывали и в тот же момент записывали. Мы не думали о живых выступлениях. В нашем арсенале тогда были, кажется, драм-машина, орган, бас и электрогитара. Я бы сказал, что мы делали что-то мрачновато-психоделическое. Демо тех времен висят у меня в аудиозаписях во «ВКонтакте». Думаю, можно будет опубликовать их на 20-летие группы, если удастся их оттуда скачать (смеется).

Понравился материал? Помоги сайту!