Понятия не имею, разворачивается ли внутри реальной Земфиры Рамазановой схватка между импульсивностью и перфекционизмом, но, глядя на этот внезапный четырехпесенный EP, отчего-то приятно думать о нем как о маленькой победе первого над вторым. Артистка, приучившая нас к мысли о своей бесконечно высокой требовательности — как к окружающим, так и к себе, отмалчивается по шесть-восемь лет между альбомами — которые, как представляется, проводит за бесконечной обсессивной полировкой своего материала; а потом вдруг выкатывает совсем новый мини-альбом, не выждав и полугода. И «Ах» независимо от того, сколько лет над ним корпели за кулисами, вполне звучит внезапной штукой, импульсивным выстрелом с бедра — это легкие, летучие песни-зарисовки, как будто набросанные парой-тройкой первых решительных штрихов и оставленные затем в таком виде, потому что и так нормально. Плевать, что на практике все, вероятнее всего, было совсем не так: одно то, что Земфира может хотя бы произвести впечатление, что она до сих пор в состоянии выскользнуть вдруг из тяжеленной мантии Большого Артиста и просто побегать немного босиком по песку и что-то приятное на нем начертить, как происходит в этих живых, симпатичных, полных свежего воздуха песнях, — уже большая победа и радость.
2 из 13
закрыть
Сегодня на сайте
Вместо рецензии: Кондратов о Кочетове
Греза как метод
Устраиваемся поудобнее
«Принадлежность к Набоковым повлияла на мою жизнь»
К теме «Поэты и вожди»: предположение
Пляж Шьямалана
А может быть, все будет наоборот (и по-разному)
Михаил Маяцкий о том, что может случиться с Россией через тридцать лет — или хотелось бы, чтобы случилось. Текст из новой книги «Россия-2050. Утопии и прогнозы»
23 июля 2021297«Инженер Федорович» Елены Мургановой: онлайн-премьера
Спрятаться в зеркальном лабиринте
Конец. Света
Сеятель времени, пятиконечный музей, негативная ностальгия
Репетиция конца света